Читать книгу "Расплетающие Cновидения - Анастасия Парфенова"

Я посмотрела на то, что записано в блокноте. Озадаченно пожала плечами. Сделала несколько набросков странного сна. Снова посмотрела.

— Гэр-джирр! — С проклятием отброшенный блокнот на полпути к полу растворился в предрассветном сумраке.

Резко, мгновенной вспышкой создала сен-образ, включавший и то, что было в блокноте, и то, что словами выразить невозможно, и много чего ещё. Рассмотрела его. С ещё более изощрённым ругательством зашвырнула образ в другую сторону и уселась, нахохлившись, поджав под себя ноги.

Версия с посторонним вмешательством с каждой секундой выглядела всё более и более правдоподобной. А может, пророчество? Нет, это я бы узнала с первого мгновения. Чему-то же меня Раниэль-Атеро научил.

Светало. Я сидела на просторном, овальной формы ложе, единственном предмете обстановки в комнате. Уступка моим вкусам: терпеть не могу натыкаться на всякие тумбочки и полочки, которыми эти ненормальные загромождают свои жилища. Мебель им подавай! Даже невысокая кровать — каприз Аррека. Окна — очень большие и очень просторные окна — защищены лишь силовым полем, пропускающим ветер и безопасные запахи, но надёжно блокирующим всё остальное. За ними — светлеющее небо, постепенно наливающееся золотистыми и зеленоватыми оттенками, нежная вязь облаков. Спальня расположена очень высоко, в одной из самых высоких башен города: ещё одна уступка моим капризам. Оливулцы по какой-то причине считали это место не слишком престижным и вообще чисто подсобным помещением, что позволило мне без труда его оккупировать. Башня, в отличие от большинства местных построек представлявшая собой не выращенное нужной формы дерево, а обычную конструкцию из металла и пластика, раскачивалась и поскрипывала почти как летающие дома Эль-онн. Только вот наши жилища плавали в воздушных потоках, а это опиралось на хрупкие с виду подпорки, что заставило Аррека задуматься о надёжности сего архитектурного монстра. Да и меня тоже, если на то пошло. Так что первым делом после выкидывания какого-то биооборудования я попросила знакомого заклинателя поколдовать над всем сооружением. Теперь эта башенка и прилегающая к ней гранитная глыба будут стоять, даже если вся планета вдруг неожиданно исчезнет в никуда. Л’Рис никогда ничего не делает наполовину, а к вопросам моей безопасности порой подходит даже излишне серьёзно.

Но, несмотря на надёжность этого убежища, на Оливуле я бывала редко. Очень редко. Только когда к тому вынуждали обстоятельства. И никогда не задерживалась дольше необходимого.

На этот раз, как, впрочем, и всегда, обстоятельства скромно прятались за авторитетным именем «Зимний». То есть вытащил меня на ненавистную планету самозваный Глава моей собственной «Службы Безопасности».

— Опять у него тут какие-то восстания и общественные беспорядки. Да в Оливулской империи всегда беспорядки! Тоже мне, новость.

Для одного утра самокопания более чем достаточно. Пора просыпаться и браться за дело.

Короткая разминка, холодный душ, стремительно и небрежно натянутая одежда. Начинаем трудовые будни.

Создала сен-образ, что-то вроде «Я проснулась» и «Ну и какого демона вы меня сюда вытащили? Очередной в последний момент раскрытый заговор? Разве вас не затем отправили в Ойкумену, чтобы не было таких вот срывов?», и отправила Зимнему. Может, и не очень вежливо, но вежливостью в наших отношениях с первого дня не пахло. Палёным между нами пахло. Даже жареным. Хорошо-хорошо прожаренными эль-ин.

Мастер Оружия клана Атакующих откликнулся мгновенно, и его ментальное прикосновение было столь же холодно, как и имя.

«Регент, быстро перемещайтесь сюда» и приложение карты-схемы.

Вот так. А предполагается, что я тут абсолютный и всевластный монарх.

Но послание оставило слишком свежее ощущение срочности, чтобы тратить время на глупости вроде субординации. Мы же не люди, в конце концов.

Ввести координаты в пульсирующий между глазами камень имплантанта, и тут же вспыхивает портал. Я давно уже перестала испытывать неловкость по поводу использования таких маленьких чудес технологии. Разумеется, мерзко доверять чему-то, что ты не понимаешь и не можешь до конца контролировать, и долго эль-ин с таким положением мириться не намерены. Но пока что дарайское искусство — самый быстрый способ перемещения, и я им, в отличие от некоторых, пренебрегать не собиралась.

Уже в переходе ощутила лёгкую, на грани восприятия, неправильность — мои телохранители, обычно ошивающиеся где-нибудь в параллельной реальности, совершали переход вместе со мной. В закрытый кабинет, где Зимний тихо беседовал с какими-то неизвестными мне эль-ин, мы прибыли одновременно.

Все, разумеется, тут же замолкли и повернулись к материализовавшейся из воздуха Очень Важной Персоне. То есть ко мне, любимой.

Вынуждена признать, посмотреть было на что. Этакое тощее, насекомообразное пугало, с глазами, ежесекундно меняющими цвет, и с пылающим во лбу камнем имплантанта. А при нём — пять закутанных в тени, размытых фигур, само существование которых в так называемом «цивилизованном мире» считается сказкой. Страшной-страшной, кровавой и безумной сказкой.

Антея тор Дериул-Шеррн, Хранительница-Регент Эль-онн, в сопровождении боевой звезды северд-ин. Прошу любить и жаловать.

Зимний приветствовал моё появление рассеянным взмахом правого уха. Телохранителей же удостоил уважительного кивка. Н-да.

К делу.

— Что там с очередным мятежом?

— Забудьте о нём. — Голос Мастера Оружия сух и отрывист. — У нас назревают более серьёзные проблемы.

Приглядываюсь к моему, так сказать, министру иностранных дел. Белые-белые волосы, молочный туман клубящихся за спиной крыльев, белоснежная кожа. И на этом однотонном фоне — броские, затягивающие в глубины глаза. Ярко-фиалкового, такого интенсивного, потрясающе красивого оттенка. И это воин? Хрупкий, изящный, обманчиво тонкий. Косточки птичьи, черты непропорционально удлинённые, яснее всего говорящие о древней, не разбавленной позднейшими добавками крови.

Снежно-чистая, гладкая кожа на скулах и в уголках миндалевидных глаз туго натянута, как-то напряжена, что создаёт впечатление, будто все тысячи тысяч лет, которые Зимний прожил или провоевал (или что он там делал в своей обширной биографии), лежат на его плечах грузом неизмеримой силы и мудрости. Сейчас его фиалковые глаза пылали яростью.

Моё настроение, и без того далёкое от праздничного, упало в прямо-таки катастрофические глубины.

— Ну хорошо, что смертные натворили на этот раз?

Зимний продемонстрировал хищный блеск отточенных клыков.

— Нападения, террористические акты, вандализм, оскорбления, похищения.

Мои уши невольно приподнялись не то в шутку, не то просто выражая недоверие.

— Что, всё одновременно?

В фиалковых глазах не было ни малейшей искорки смеха. На меня вдруг накатила волна язвящего раздражения — такая, что мышцы на спине свело. Ауте. Когда-то я сдуру попробовала его крови, точнее, странной смеси магии и холода, которая текла в этих древних жилах, и меня это как-то изменило. Теперь иногда накрывает волнами его эмоции, хотя просто удивительно, что у этой ледышки вообще могут быть какие-то чувства!