Читать книгу "Аудиториум. Часть 1 - Алекс Хай"

будет что-то угрожать. В этом случае я считаю себя обязанным вмешаться на правах наследника рода.

— Твоей семье не о чем беспокоиться, Михаил. Усадьбу охраняют, за твоей родней присматривают. И, замечу, отнюдь не дилетанты.

Я кивнул.

— Не сомневаюсь в компетентности ваших сотрудников. Однако и наш враг не лыком шит.

— Это верно, — мрачно отозвался Корф. — Он умеет удивлять.

Я откинулся на жесткую спинку стула.

— Значит, мы договорились, ваше превосходительство?

Пистолетыч хмыкнул и вперился в меня темными клолючими глазами.

— Если твоей семье будет снова что-то угрожать, я позволю тебе вмешаться. Однако при непосредственном взаимодействии с Тайным отделением. Решите усилить охрану — предоставляете нам списки лиц для проверки. И тому подобное.

— Идет, — согласился я. Чего-то в этом роде я и ожидал. Однако специально выбирал формулировку.

— В таком случае, Михаил Николаевич, прошу вас дать слово дворянина.

Вот именно поэтому я и аккуратно выбирал слова. Предполагал, что Корф этого потребует. Ибо клятва дворянина священна. Священна до такой степени, что ее неисполнение или нарушение могло лечь пятном на род. В нашем случае это было бы особенно болезненно — боюсь, в таком случае я бы лишился силы и поддержки источника.

Я приложил руку к груди и чуть склонил голову.

— Клянусь предками и даю слово дворянина, что не стану в дальнейшем вмешиваться в ход расследования, создавать помехи и вести тайную деятельность. Клянусь соблюдать эту клятву до той поры, пока внешние обстоятельства не вынудят меня ее нарушить ради благополучия семьи и рода Соколовых.

Корф степенно кивнул.

— Принимаю вашу клятву, Михаил Николаевич.

Мне показалось, или в этот момент на шее словно затянулся узел? Странное ощущение. Как в парикмахерской, когда на тебя надевают накидку и скрепляют сзади на шее — тесно, неприятно. То же самое я испытал сейчас, всего на секунду.

А затем Пистолетыч покачал головой и слабо улыбнулся.

— Ты, Михаил, тот еще жук. Торгуешься как на базаре. Но выгоды своей явно не упустишь.

— Так и должен поступать наследник дома в моей ситуации, — невозмутимо ответил я. — Так поступаете и вы. Все во благо интересов.

— Следи за тем, чтобы наши интересы совпадали, — предупредил меня Корф, и мне показалось, что в этих словах была угроза. — Со своей стороны я тоже выполню обещание. В Аудиториуме не узнают, что ты преступил закон. Можешь спокойно готовиться дальше. И учти — я жду результатов. Второго шанса не будет. Ты нужен мне там уже в этом году.

— К слову об этом. Вы обещали рассказать, в чем будет заключаться моя миссия. За кем я буду должен следить и в чем участвовать?

Корф шикнул на меня.

— Тише. Об этом поговорим не здесь.

Я удивленно на него уставился. Значит, даже в стенах родного учреждения Пистолетыч не желал рисковать? Интересно… Или это операция предполагается быть настолько тайной, что об этом никто не должен был знать даже в Отделении?

Что же за игру ты ведешь, Вальтер Макарович?

— В таком случае, если от меня больше ничего не требуется, я бы предпочел отправиться домой. Но сперва должен позвонить Матильде. Она наверняка распереживалась.

— С ней уже связались. Сообщили, что ты у нас. Она обещала тебя забрать, — Корф взглянул на наручные часы. — Думаю, тебе уже пора. Она наверняка подъехала.

Я поднялся, подхватил пальто и обернулся к Корфу.

— Буду ждать от вас новостей и информации. Всего доброго, ваше превосходительство.

Корф коротко кивнул и вышел следом за мной, только отправился не к выходу, прошел дальше по коридору вглубь здания.

Я попрощался с дежурным и с облегчением пересек порог. Блок спал, сила вернулась — и я наконец-то смог вдохнуть полной грудью холодный осенний воздух. Даже дождик сейчас был в радость.

Выбраться из двора-колодца оказалось непростой задачей: ворота оказались заперты, и мне пришлось объясняться со сторожем. Тот пропустил меня через свою каморку, и я оказался на улице. Лучше бы вышел с парадного хода.

Почему-то я по привычке думал, что меня привезли на Литейный. Казалось, Тайное отделение могло вполне сидеть в “Большом доме”, да только я совсем позабыл, что построен он был уже при Советах. Поэтому сперва немало удивился, обнаружив себя… на Васильевском острове.

Я точно находился на одной из знаменитых Линий — читал, что раньше, еще при Петре, они были каналами, но их быстро засыпали и превратили в улицы. Вышел из двора и оказался почти что на углу Линии и набережной. На другом берегу виднелся огромный купол Исаакиевского собора. Значит, точно “Васька”.

Предположив, что Матильда должна была подъехать к главному входу, я свернул на набережную. И точно — ее силуэт с мундштуком на фоне включенных фар автомобиля не оставлял сомнений.

Я подошел ближе, уже предвкушая бурю.

— Добрый вечер, ваше благородие.

Матильда обернулась, вытащила недокуренную сигарету из мундштука и щелчком отправила ее в урну. Как всегда, без осечек.

— В машину, живо, — скомандовала она.

Устроившись на кожаном сидении спереди, я уставился прямо перед собой. Будет гневаться — это как пить дать. Сходил, блин, прогуляться в библиотеку. Но она вправе. А значит — надо держаться.

Матильда устроилась на водительском месте, хлопнув дверью громче обычного.

— Михаил, ты с ума сошел? Почему в десять вечера я получаю звонок от помощника Вальтера и узнаю, что ты изволишь быть задержанным? Что случилось?

Я коротко пересказал ей ту же версию, на которой настаивал в объяснительной и которую выложил Корфу. Лист со списком членов особой комиссии приятно грел карман, но в ближайшее время мне уже точно не случится им воспользоваться.

— Значит, в героя поиграть решил? — Матильда опустила оконное стекло и снова взялась за портсигар. — И совершенно случайно встретился с Андрюшиным?

— Господи, да на какой Библии мне поклясться, что это и правда было случайно? — вспылил я.

Забавно, что из всей той паутины, что я плел, это действительно было правдой.

— Тише, Михаил, — наставница нервно прикурила и глубоко затянулась. — Ты действительно применил боевое заклинание?

Я кивнул.

— Да. Потерял контроль. Был готов, но не хотел. Само сорвалось.

— Скверно. Значит, ты берешь больше, чем способен удержать. Это куда более серьезная проблема, чем может показаться.

— Это я уже понял… С этим можно что-то сделать?

— Да. Но сейчас меня беспокоит другое. Дело замнут или это все же выплеснется в сводки?

— Корф обещал, что прикроет меня.

— Значит, теперь ты ему должен.

— Я был ему должен еще до того, как прибыл к вам, — хмуро ответил я, и Матильда удивленно на меня покосилась.

— Чего я не знаю?

— Долгая история, ваше благородие.