Читать книгу "Огненная льдинка. Запретная магия - Северина Флокс"

и ответ на него я ожидаю услышать без возражений.

Сощурившись, открыто посмотрела в глаза демону. Чего же ещё желает господин, трижды его мать, хороший?

— Для кого предназначался сей чудный напиток?

Ни словечка не скажу! Ещё не хватало и Демиана втянуть в эту глупую историю. Пусть хоть испепелит меня своим пламенем. Боевики просто так не сдаются!

Глава 4

О настоящих друзьях и совсем чуть-чуть о страстных поклонниках

Молчание, затягивающееся с каждой секундой, становилось всё более натянутым. Дюжий демон довольно хмыхнул и указал на Татиуса.

— Вы же понимаете, что вашему профессору ничего не стоит применить ментальные чары?

Эльф изумлённо поднял брови, выражая искреннее недоумение.

— Согласно законам империи... — Уверенно начала Изи и тут же осеклась, осознавая, что, похоже, в нашем случае закон нагло развалился на кресле и снисходительно окидывал адепток предвкушающим взглядом.

— Да к хаосу. Демиан Ратаковски, — уверенно произнесла Нуала.

Метаморф рассерженно шикнула на дроу.

— Да бросьте, это ведь совсем не сложно — узнать с кем вы общаетесь и прийти к определённым выводам. Так что не вижу смысла тратить время и вынуждать, — эльфийка презрительно скривила губы, — господина Татиуса применять грязную магию.

Ментальные чары неспроста были внесены в список магических преступлений и преследовались законом: для объекта, по отношению к которому применяли данное заклинание, процесс был весьма болезненным, а последствия его часто необратимы. Неспроста чтецов мыслей называли плавильней мозгов. И хотя дар этот почитали, но относились к его носителям с опаской.

Заметила, как непроницаемый светлый эльф побледнел, что неудивительно: ведь для лесного народа подобное применение данной им природной силы было святотатством. Обмен мыслями и чувствами — глубоко личный, интимный процесс, допустимый лишь для близких людей. А мы ими точно не были (и нелепые случайности в виде объятий на диване не в счёт).

И всё-таки Нуала была права: нашей империей правили чужаки. Сам факт того, что мы продолжали обучение и не потеряли полностью все права и свободу, говорил лишь о странной прихоти захватчиков. Берг бы заставил Татиуса применить эти чары, а, возможно, справился бы и сам (кто знает, на что он способен?), и пострадали бы не только мы, но и профессор. А он и так натерпелся... мда.

— Ценю вашу смелость, адептка. Господин Барнабас, — довольно пробасил демон.

Я бросила полный отчаяния взгляд на как-то резко постаревшего ректора, который, казалось, сморщился от усталости, и поняла, что защищать нас некому. Никакой библиотеки. Никаких книг. Мы будем по ночам бродить по грязным подворотням и разнимать драки пьяниц, на которых жалаются соседи — и это в лучшем случае. Иногда ночным стражам выпадала работёнка куда более незавидная.

— Гхм... на этом всё. — Барнабас безнадёжно махнул рукой. — Завтра господин Октупус сообщит детали вашей... гхм... внеурочной практики.

Дверь кабинета гулко захопнулась за нами. Мы растерянно переглянулись.

— Мне маменька советовала к женихам видным присматриваться, а я буду по злачным местам шататься, — печально констатировала Изабелла. — Ниагх де радеш!

— Ты, по-моему, к ним наоборот слишком рьяно присматривалась. — Фыркнула дроу. — Кстати, я бы на твоём месте сообщила благоверному, что его ожидает пыльная работёнка.

— А знаете, — успокаивающе взмахнула руками, — мы совершенно забыли о главном: корень достали? Или нам сейчас зря досталось на коврижки?

Соседка сверкнула ореховыми глазищами и улыбнулась, словно хитрющая лиса.

— Ты в нас сомневалась? — Тёмная эльфийка небрежно повела плечами. — Да, нас поймали стражи, а их очаровательные зубастые собачки чуть было не попробовали наши филейные части на вкус, но корень, — Нуала эффектно замолчала, — мы выкопали и сохранили!

Метаморф победоносно вытащила искромсанный корень масленного дерева из лифа и заправским жестом фокусника продемонстрировала его.

— Доведём дело до конца?

Подруги согласно кивнули. Что же, как говаривали бесхитростные и простые как полушка селяне: сгорел сарай — гори и хата. Терять нам уже было нечего, так отчего бы не заняться делом?

Доведя до готовности антилюбовный напиток и надёжно закупорив его в бутылёк из тёмного стекла, мы уставшие, до сих пор не отошедшие от впечатлений прошедшего дня отправились по комнатам. Распрощавшись с Нуалой у её двери, мы с Изи направились к себе. И уже подходя к нашей скромной, но уютной обители я почувствовала неладное в прямом смысле слова.

— Чем это пахнет? — Спросила настороженно, надеясь, что ошиблась и этот запах мне мерещится.

Метаморф, обоняние у которой было развито во много раз лучше, чем у меня, втянула воздух и обречённо вздохнула:

— Опять эти веники выносить...

Провернула ключ в личине и застыла на пороге, ошарашенно глядя на ту растительную лавку, в которую превратилась наша комната: всюду виднелись диковинные цветы. Сиреневые, оранжевые, с иллюзорной дымкой магического сияния над лепестками и без. Мириады ароматов смешивались настолько, что распознать, какие именно растения находились у нас в комнате без их пристального изучения, было попросту невозможно.

Осторожно шагнула внутрь, пытаясь не задеть роскошные букеты. Да что же за напасть такая? Как он их сюда проносит? Просила же Евстафия, чтобы не пускал. А обойти привязку домового через портальную магию попросту невозможно (если у тебя не завалялась, конечно, пара бесхозных бутылок сливовицы).

— И какой всё-таки мужчина! — Не удержала восторженного вздоха Изи, а затем, заметив мой укоризненный взгляд, исправилась. — Я имела в виду настырный! Может, тебе с ним поговорить по душам, и он всё поймёт?

Исподлобья зыркнула на соседку:

— Ты нашего декана давно видела? Да он меня не перекинул через плечо и не унёс в свои пенаты только потому, что ему Мейрион пригрозил. Зато теперь он придумал новую напасть: взялся осаждать этими букетами. У меня скоро аллергия на цветы будет! — Резюмировала, пытаясь найти свободное место на полу, чтобы не сшибить хрустальные вазы.

— Ну неужели он тебе ни капельки не нравится?

Глаза — изумруды, чеканный профиль, иссиня-чёрные волосы, упрямый подбородок и что-то неуловимо-хищное в молниеносных движениях. Брр... Прогнала видение. Наш декан — эгоист и циник, который отчего-то зациклился на нашем фиктивном брачном договоре. Он жаждет не любви, а завоеваний, он хочет не насыщать, а поглощать без остатка. Ну как такой собственник может нравиться? Сердце болезненно ёкнуло.

— Сначала с Демианом по душам поговори, советчица, — нахмурилась, пытаясь избавиться от странного ощущения пустоты, разлившейся в груди. Всё это грёзы и навождение — ничего более.

— Намёк понят, информацию усвоила, — широко улыбнувшись, отчеканила Изи, а после жалобно протянула, — может, оставим станхопеи? Смотри, как они чудесно вписываются в обстановку!

— Оставляй! А остальное лекари разберут: им как раз гербарии