Читать книгу "Серебряный змей в корнях сосны - Сора Наумова"

смогут вечно держать нас на поводке! Мой хозяин обещал, что мы сожрем их всех. Всех! – она расхохоталась, но подавилась смехом, когда глаза Хизаши сверкнули золотом, и веер в его руках превратился в размытый серп, несущий смерть.

С неожиданной для такой массы скоростью паучиха избежала удара, и острая кромка разрезала паутину с середины и почти до самой земли. Капли росы брызнули во все стороны, трава и хвоя под ними зашипели и превратились в вонючую жижу.

Тень Дзёро-гумо мелькнула над головой, и Хизаши бросился в погоню. Почти все ёкаи мечтали пройти путь совершенствования и перейти на следующую ступень, став ками, и принимать людское поклонение взамен на помощь. Но были и те, кто опускался до уровня мелких демонов, и темная ки постепенно превращала их в настоящих монстров. Хизаши презирал их и считал за честь изгнать собственноручно. Гумо скрылась в темноте, а потом вдруг рухнула сверху, едва не придавив Хизаши рыхлым брюхом. Сочащиеся ядом жвала мелькнули перед глазами, Хизаши отскочил на безопасное расстояние и начал читать сдерживающее заклинание. Кровь впиталась в веер, и для мелких пауков он снова стал видим. Дзёро-гумо запрокинула голову и пронзительно завыла, призывая своих детенышей.

Времени на долгие приготовления не осталось.

Он закончил заклинание и прыгнул с ветки на спину паучихи. Она вскинулась всем телом, растопырила ноги, высекая щепки из деревьев, и парой верхних смогла скинуть Хизаши с себя. Ее женская половина приникла к нему, прижав к земле мягкими полными грудями, и дурно пахнущая пасть раскрылась. Хизаши вытерпел прикосновение длинного скользкого языка к щеке, не в силах отвернуться.

– Такая красивая форма, – проворковала Дзёро-гумо. – Я бы подарила тебе наслаждение, прежде чем съесть, но хозяин торопится.

Язык прошелся по скуле и нырнул под ворот нижнего кимоно. Хизаши все же содрогнулся от отвращения, и паучиха звонко рассмеялась. Ее женское тело затрепетало от смеха, но каким бы соблазнительным оно ни выглядело, Хизаши ни на миг не поддался.

– Кто твой хозяин? – спросил он.

Человеческие руки паучихи прошлись по его бокам, пока не нащупали свежую рану.

– А ты попробуй догадаться, предатель.

Хизаши закричал, когда жало верхней пары ног впилось в его тело, и яд проник в оставленную мечом рану. Нет, это тело не выдержит долгой битвы, и Хизаши произнес последнюю фразу заклинания.

Талисман на спине паучихи вспыхнул и слился с панцирем. Сначала глаза Дзёро-гумо удивленно распахнулись, а потом из раскрытого рта вырвался пронзительный вопль. Паучье туловище забилось в конвульсиях, сбивая ветви деревьев. Хизаши отполз подальше и из последних сил создал перед собой барьер. Жгучие плети опутали чудовище, причиняя невыносимую боль, но провести изгнание Хизаши уже не мог. Перед глазами все плыло, он поднялся с земли и, спотыкаясь, побрел прочь, все ускоряясь, пока не сорвался на бег, закончившийся внезапно. Из-под ног ушла земля, и он покатился вниз по крутому склону навстречу шуму бурного ручья.

Когда Хизаши снова открыл глаза, солнце только-только начало клониться к закату. В воздухе плавали запахи дыма и готовящейся еды – аромат человеческого жилья. Хизаши лежал без движения и пытался понять, где оказался и как это могло произойти. Последнее, что он помнил, ледяная вода, сомкнувшаяся над головой, горящая огнем грудь и удары о гладкие камни на дне ручья. Но раз уж сейчас рядом с людьми, должно быть, кто-то выловил его из ручья и принес домой.

Хизаши попробовал сесть, но слабые руки запутались в одеяле, и он обессиленно упал обратно на тощий футон. Сквозь сомкнутые веки просачивался слабый свет, и не сразу Хизаши сообразил, что его глаза широко открыты, просто не могут различить деталей, все сливалось в одно.

Шлепанье босых ног по полу вырвало его из оцепенения.

– Господин, вы проснулись!

Громкий голос звоном отозвался в голове, и Хизаши поморщился. Незнакомая девушка пахла сухими травами и костром, и он решил пока ограничиться этими ощущениями. Его ки истощилась настолько, что тело едва-едва справлялось с такой потерей.

– Выпейте это, – в руки сунули миску с чем-то горячим. – Не бойтесь, я умею лечить людей.

Улыбка, которая появилась на лице Хизаши, могла бы напугать, если бы он чувствовал себя лучше, но на девушку она не произвела никакого впечатления.

– Давайте я помогу. Осторожнее.

Ее пальцы сомкнулись на его и поднесли край миски к сухим губам. Отвар был горьким, обжигающим, но после него в груди потеплело, и осталось приятное пряное послевкусие. Казалось, оно было ему знакомо, и Хизаши на мгновение увидел руки, протягивающие ему точно такую же миску, исходящую ароматным паром, но воспоминание разбилось на осколки, не дав себя рассмотреть. Да и было ли это и впрямь воспоминание?

– Где я? – спросил Хизаши, когда последняя капля отвара осела в желудке горячей тяжестью.

– Деревня Оми.

– Деревня? В лесу Светлячков разве кто-то живет? – не поверил Хизаши. Зрение возвращалось к нему понемногу, и силуэт девушки, сидящей на коленях напротив него, обрел четкость.

– Господин не зря удивляется, – рассмеялась она. – В Оми всего несколько семей, когда-то наши предки нашли здесь приют. С тех пор мы не покидаем берега ручья.

Хизаши зажмурился и резко открыл глаза. Сначала было больно, но зато потом картинка сложилась, и он увидел перед собой совсем юную девушку в желто-оранжевом кимоно с простым узором и платком на голове. Ее лицо и руки загорели и потемнели, как у всех крестьянских женщин, с малолетства приученных к тяжелой работе. Насчет деревни она, возможно, и не обманула. Но Хизаши так и не смог полностью довериться людям.

– Сколько времени я спал?

– Весь день, от рассвета и до заката. Рыбаки принесли вас с первыми лучами солнца. А сразу после пришли и другие.

– Другие?

– Похожие на вас, – простодушно ответила девушка. – Они назвались оммёдзи, и староста попросил у них помощи.

Неужели его обнаружили? Так быстро! Он недооценил Дзисин и ее стремление замять еще одну неудобную для нее ситуацию. Хизаши скомкал в пальцах грубую ткань одеяла, и девушка спросила:

– Оммёдзи ведь помогают людям, так? Староста сказал, что это одна из трех великих школ.

– Какая именно?

– Ой, – стушевалась девушка. – Сейчас-сейчас. Она называется… Она называется… Вспомнила! Фусин.

Школа Сомнения – Фусин. Вторая из трех великих школ оммёдо. Принципы их работы, жизни и морали расписаны в невероятном количестве свитков, каждый шаг адепта Фусин регламентирован, каждое движение отточено, каждое слово – утверждено и одобрено старшими. В народе говорят, что они умеют видеть в душах людей и читать их помыслы, как открытую книгу. И порой действительно кажется, что