Читать книгу "Дикий, дикий Запад - Екатерина Лесина"

как поняла, так в амбар больше и не заглядывала. И платья сменились куда более удобной одеждой.

– Думаете, этот граф поможет? – спросила я матушку, когда та ловко разобрала мои космы. Волосы у меня, в отличие от матушки, тяжелые, жесткие, что конская грива. И укладываться не желают. Но матушка как никто другой умела с ними справиться.

Сейчас вот тоже, гребнем провела раз, другой и…

– Смотря в чем. – Матушка отложила гребень.

Она тоже косу плела, но какую-то совсем не такую, как у меня. Узором. И ленты шелковые ее слушались, не выскальзывали, не норовили запутаться.

– Эдди прав, дорогая моя. Тебе стоит уехать отсюда. Это место… Оно не годится для тебя.

– А для тебя годится?

– Я привыкла. – Матушка отвернулась, но пальцы дрогнули.

– Доусон тебе нравится?

– Он хороший человек. Спокойный. Надежный.

– А ты… ты не хочешь уехать? – Я перехватила ее руку.

– Куда?

– Не знаю. Домой? У тебя ведь… У нас ведь есть какая-то родня там, на Востоке?

– Какая-то есть, – не стала спорить матушка, хотя о той своей жизни она говорить не любила. – Но… не думаю, что они обрадуются моему возвращению.

Ее лицо сделалось таким умиротворенно-спокойным, что я сразу доперла: родня там не самая любящая. Так все одно родня… нет, Доусон и вправду неплохой мужик.

Я узнавала.

И пить не пьет, и играть не играет, и даже в бордель не заглядывает. Поместье у него опять же хорошее, хозяйство крепкое, а главное, нет привычки пропадать, как у папаши.

– Но все-таки. – Почему-то сегодня мысль о Востоке не отпускала. – Ты не думала об этом? Вдруг тебя тоже ищут?

– Если бы искали, то нашли бы. – Матушка завязала пышный бант и ловко вытащила прядку волос. – Я не пряталась.

Затем подошла к шкафу и, распахнув его, замолчала. Ну, платьев-то у меня навалом. Матушка отчего-то вбила себе в голову, что даже если я их не ношу, то иметь обязана. Но, верно, для сегодняшнего ужина ей хотелось обрядить меня во что-нибудь этакое.

Спорить я не собиралась.

Ни к чему матушку из-за ерунды огорчать. Хочется ей меня в платье увидеть? Пускай себе.

Глава 3,

где проходит семейный ужин, а гость узнает о том, откуда взялись машманы

Признаться, от сегодняшнего ужина Чарльз ничего хорошего не ждал. Он вообще весьма смутно представлял себе, чем именно может помочь беседа с некой женщиной в его проблеме.

Августа…

Любимый балованный ребенок, который ни в чем не знал отказа.

И вот чем это кончилось.

Душа требовала бросить все и немедленно отправляться в треклятую Змеиную Долину или как ее там. Маги? Чарльз как-нибудь да справится. Можно нанять еще людей. Сотню. Две. Да хоть тысячу. Правда, имелись некоторые сомнения, что в этом захолустье в принципе можно набрать тысячу человек.

А он к ужину готовится.

Чарльз умылся, насколько это возможно. За горячую воду потребовали пятьдесят центов и еще двадцать пришлось заплатить престарелому, но крепкому орку-полукровке, который эту воду поднял в номер, а после убрал. Причем совершенно парадоксальным образом после мытья Чарльз чувствовал себя грязнее, чем до него.

Костюм успел измяться в чемодане.

От свежей рубашки почему-то попахивало пылью и плесенью. Аромат же туалетной воды показался на редкость едким.

Ничего.

– Экипаж? – искренне удивился тот же полукровка. – Эт вы, господин, сказанули… Откель здесь экипаж?

И вправду.

Местные реалии продолжали радовать Чарльза.

– Мы тут верхами больше. – Орк глядел с насмешкой. – Но можно у Бетти поспрошать… она порой шлюх на пастбище возит.

Только этого не хватало.

И как прикажете быть? Идти пешком? Этак Чарльз хорошо, если к утру доберется.

– Тогда вот. – Пришлось расстаться с еще одной монетой. – Будь добр, отыщи мне лошадь.

Про букет цветов, который следовало бы поднести хозяйке дома, Чарльз решил не спрашивать. Что-то подсказывало, что в Последнем Приюте цветочных лавок нет.

Впрочем, лошадь ему нашли, и не слишком плохую, да и тот же орк вызвался проводить к поместью Бешеного Эдди, а то ведь господин и заблудиться может. Или заехать не туда. Куда? А мало ли… уж больно господин выглядит прилично. Такому человеку, куда ни поедь, все не туда будет.

Народишко-то вокруг бедовый.

Поместье именовалось «Старые клены», хотя ни единого клена рядом Чарльз не увидел. У ворот росла лишь чахлая акация, кривая, какая-то на редкость уродливая и колючая.

– Раньше-то все окрестные земли ихними были. – Орк, получив плату, сделался несколько более дружелюбен. – Вона, там еще пастбища были. Табуны. Старый Кло известным табунщиком был. С племенами водился, это да… и жену взял честь по чести, потому-то его и не трогали. Все мечтал, что сынка своего на Восток отправит, выучит и будет тот жить человеком.

Сказал и на Чарльза глянул.

Чарльз тем временем рассматривал дом, который явно знавал лучшие дни. Ныне же обветшал и покосился, как дерево у ворот. Стены повело, крыша съехала на бок, и даже веселенькая зеленая краска, которой хватило, правда, лишь на фасад, нисколько не спасала положение.

– Тот и поехал, – продолжал орк. – А вернулся с женой молодой. Поселил тут. И пытался вроде жить, как оно заповедано, да только… дурь не газы, в себе не удержишь.

Народная мудрость заставила Чарльза хмыкнуть.

– Вот сперва табуны проиграл, потом и земли… он бы и это все промотал, да только Старый Кло вовремя сообразил, что сынок у него дерьмовистый получился, и отписал, стало быть, усадьбу женушке его. А та пусть и любила муженька, но и о детях заботилась. Только ты это… господин… только не вздумай удивляться.

– Чему?

– А ничему. – Орк сунул за щеку полоску табака. – Эдди нервный. И сильный. А потому нечего тут… И коль назад поедешь, не чинись, проси, чтоб сопроводил. С Эдди связываться не рискнут.

И в чем-то людей, которые не рисковали связываться с Эдди, Чарльз понимал.

Позже он с удивлением вспоминал, какой представлял владелицу этого поместья.

Та оказалась совершенно другой.

Хрупкой, словно былинка.

Светловолосой. Светлоглазой. С чертами лица столь совершенно изящными, что не залюбоваться ими было совершенно невозможно. И даже платье простого кроя, шитое из какой-то возмутительно простой ткани – а женщины, подобные этой, должны носить исключительно шелка, – лишь подчеркивало тихую красоту хозяйки дома.

– Добрый вечер. – Он даже растерялся под взглядом этих светлых глаз. И тотчас укорил себя.

Поклонился.

Проклял мысленно за лень, ибо теперь казалось неуместным явиться сюда с пустыми руками. Мог бы остановиться, нарвать каких-нибудь цветов, а он…

– Добрый. – Голос женщины оказался низким и мягким. – К сожалению, мне давно не случалось принимать гостей. Простите за