Читать книгу "Путь Хранителя. Финал - Роман Саваровский"

крепки и не могут не вызывать восхищение.

Пожалуй, Михаила Вельяминова не смог бы сломить даже мой дед.

— Ты ведь понимаешь, что твое сознание умрет? Насрать останется ли целым этот мерзкий кусок кожи, ты, боярин, сдохнешь. Отправишься в небытие. В ад, если он существует. Понимаешь? — склонившись над агонизирующим куском боярского мяса спросил я.

— Я знал на что шел... С самого начала знал. ОНИ ненавидят людей. Им нет дела ни до кого, кроме... Только их цель имеет значение... Я всегда знал, что я им нужен лишь как сосуд. Эти твари надеялись, что я сдохну и подарю им готовый сосуд вскоре после заключения контракта. Ждали год... десять... пятьдесят лет. Но не на того напали. Я готов уйти в небытие, пацан. Готов отправиться в ад. Ведь мое наследие будет жить вечно. Мое тело будет жить вечно. Боярский совет будет жить вечно. Все что я создал за долгие годы борьбы, тоже будет жить вечно. Чего бы дальше не добились эти проклятые Высшие используя этот сосуд, все это будет только благодаря мне. Я был избран богами для этой цели... — с закатившимся глазом продолжал фанатично твердить Вельяминов слабым голосом.

— А умрешь, как обычная боярская свинья, — тихо проговорил я и выставил вперед ладонь, предварительно сконцентрировав на пальцах столько боевого потока, сколько смог, — от моей руки.

Вечно оказывающийся правым Коновницын допустил-таки ошибку. Волю и идеалы существа, лежащего передо мной, невозможно сломить. Ничем и никак. Выбора не остается. Пусть я пока что не знаю как уничтожить его бессмертное тело, однако я могу завершить то, зачем пришел. Убить самого Михаила Вельяминова. Избавить мир от этого чудовища раз и навсегда.

Ведь главная сила Михаила Вельяминова и опасность его преступной империи заключалась именно в его непревзойденной хитрости и гениальности. Без его чуткого руководства все развалится как карточный домик.

С этой мыслью я уперся напитанными до краев кончиками пальцев в единственный целый глаз Михаила Вельяминова. Защитная часть зеленой ауры никак не отреагировала на мои действия. Как я и предполагал, дело в моем теле. Оно нейтрализует воздействие даже защитной ауры Вельяминова.

Пожалуй, пора заканчивать потерявшую последние остатки смысла беседу, и сделать то, ради чего я пришел.

— Надеюсь, ты успел попрощаться со своим наставником, — тихо сказал я и отвел руку назад, увеличивая замах.

— Кто... ты... такой? — гневно прохрипел Вельяминов, осознав, что без защиты ауры не переживет прямой удар.

— Сын Оракула, — ответил я, и по локоть вонзил руку в глаз боярского ублюдка, пробив насквозь его деформированный череп.

Глава 4

Массивная туша Вельяминова размякла, и, изрыгая кровь, завалилась на бок. В тот же миг, поток частиц ненависти, который испускало сознание Михаила исчез. Боевая часть ауры-тени перестала кружить вокруг меня словно акула, и, ровным слоем, опоясала его тело.

Так или иначе, Михаил Вельяминов теперь окончательно и бесповоротно мертв. Осталось решить, что делать с источающим разрушительную зеленую ауру бессмертным куском мяса, что он после себя оставил.

— У Оракула не бывает сыновей, грешное дитя, — прервал мои мысли тяжелый шелестящий голос.

Я обернулся на звук и от увиденного у меня холодок пробежал по спине. Мышцы разом напряглись, тело приняло боевую стойку, боевой поток молниеносно восстановил защитный конструкт.

У дальней стены стояло низкое сгорбленное существо в темной мантии. Спиральная энергия невиданной мощи начала стремительно разлетаться по помещению.

И так измученная боями и моим лечением Катя Богданова тут же потеряла сознание под давлением невообразимой силы. Стоявший рядом с ней Коновницын грациозно подхватил девушку на руки, активировал вокруг цветастый защитный барьер и отшагнул к стене, всем своим видом показывая, что вмешиваться не собирается.

Спасибо, что любитель цилиндров будет отсиживаться в сторонке я и так понимал. Хотя бы не сбежал и защитил Катю, уже неплохо. Ведь это значит, что я могу не сдерживаться. Я довольно ухмыльнулся и все мое внимание переключилось на бордово-голубые огоньки глаз, выглядывающие из-под тьмы широкого капюшона.

В груди больно кольнуло, и моя левая рука инстинктивно схватилась за амулет матери, который будто на магнит, начал тянуться в сторону существа.

Эта мантия. Эта сила. Эти глаза. Только в одном месте я видел их вместе. В тех странных воспоминаниях Аномалии про смуглого мальчугана. Но даже сейчас, я все еще никак не мог увязать всю картинку воедино.

— Я это уже слышал, — подавив признаки удивления, спокойно проговорил я, — и на этот раз позволю себе не согласиться. Ведь моя мать Светлана была Оракулом.

— Не смей даже произносить ее имя, ублюдок! — холодно бросила Евгения, материализовавшись по правую руку от сгорбленного силуэта.

Это уже становилось интересным. Едва я расправился с Вельяминовым, как моя вторая самая желанная цель в мире, сама приползла мне в руки. Если Коновницын заранее все просчитал, то он хорош, не считая того факта, что в бою против последователей Высших бесполезен, если не сказать труслив.

Месяц я ничего не слышал о своей дорогой неуловимой сестренке, которая в моем мире тридцать лет притворялась мертвой, а на самом деле скрывалась с нашим папашей и готовила план убийства Бориса Жукова, и всех, кто был мне дорог.

Сестренке, которая отдала приказ уничтожить дом Романовых и прислала за мной своего лазурного слугу.

Сестренке, из-за которой я и оказался здесь без возможности вернуться в свой мир.

Сестренке, чьи глубокие голубые глаза сейчас пылают в сложной смеси из лютой ненависти, душераздирающей скорби и всепоглощающей жажде убийства.

— Я тоже скучал, сестренка, — ехидно улыбнулся я, родовым взором подмечая как спиральная сила постепенно окутывает пространство, — выглядишь как злобная психопатка, сектантской мантией обделили?

Трехметровое астральное тело Евгении бушевало темно-синими вспышками как штормовое море, ежесекундно образовывая уязвимые бреши. Не знаю, что у нее случилось, но упускать шанс расшатать ее гнев еще сильнее я не мог. Тем более, когда рядом с ней союзник с совершенно неизвестными мне способностями.

— Убью, — прошипела в ответ Евгения и тут же исчезла.

Убедившись, что силуэт в мантии остался стоять на месте, я сконцентрировался на сестре.

Предсказав направление телепортации по движению глаз, я подбил появившуюся за спиной руку и довернул корпус для контратаки. Но мой удар усиленным ребром ладони разрезал лишь воздух.

Подобное повторилось еще пять раз, но даже используя свою мгновенную телепортацию, сестренка не успевала нанести удар, а мне не хватало скорости