Читать книгу "В жёны консулу - Юлия Смирнова"

считать, что ты принята. Даже без испытательного срока.

- Чем же обусловлена такая милость? - засмеялась я.

- Ты хороша. Так красиво мне доверяешься, когда я тебя трахаю.

Я пошевелилась и поморщилась.

- Пока ещё немного болезненный процесс. Я не сразу привыкну.

- Принимаю как комплимент. Ложись личиком вниз. Со стеснительностью можно бороться только радикальными мерами. Попробуем что-нибудь откровенное, чтобы справиться с комплексами.

- Я не готова, - испугалась я, когда он развернул меня попой к себе и положил под мои бедра подушку.

- Я тебя подготовлю. Давай я сзади. Не пугайся так, всё традиционное, я не трогаю твою красивую попу... пока.

- Давай не будем, перерыв сделаем!

- Будем, точно будем. Тебе выбирать, как будем: насильно или по-хорошему.

Я подумала, потом засмеялась и погладила его крепкие руки.

- Где мне с тобой тягаться.

- Вот и не напрягайся.

Я скрипнула зубами, но подчинилась. Меня немало беспокоила крайняя интимность и наше стремительное сближение, а еще не нравилось, что нет контакта с его глазами, когда он сзади, – так во время секса мне было гораздо спокойнее. Мне казалось, что, глядя ему в глаза и внимательно наблюдая за его лицом, я контролирую секс хотя бы отчасти.

Через час, когда мы перепробовали уже несколько поз, с каждым разом все более убеждаясь, что идеально подходим друг другу, Завельский наконец оставил меня в покое и лег рядом, отдыхая. Я боялась пошевелиться. Меня сейчас беспокоили исключительно наши отношения, я и думать забыла, зачем вообще в Магнитогорск приехала, по каким таким делам карьеры, на какой симпозиум...

Так это и началось. Моё недолгое счастье, которое представляло собой просто иллюзию, разлетевшуюся в пыль к концу недели. Все эти дни мы уединялись вечерами то в моём номере, то в его. В последний вечер в номере Завельского перед возвращением в Москву он спросил с улыбкой:

- Я иду в душ, хочешь со мной?

- Пойдем, я соскучилась, - с готовностью отозвалась я.

- Ты красивая, - сказал он мне, оглядев мою фигуру в душе. – Каждый день смотрю на тебя и думаю, что ничего в жизни не видел прекраснее.

Я прижалась лицом к его груди, втайне надеясь, что мы сейчас займемся сексом. Подумала о будущем и тут же испугалась: что будет в Москве? Захочет ли он продолжать встречаться? Но моментально выкинула из головы все мысли и сосредоточилась на своих ощущениях. Он крепко прижал меня к себе; потом его руки скользнули по моей спине, опустились до талии и сжали бедра. Я задрожала от восторга и предвкушения. Завельский ничего особенного не делал, только гладил мои ягодицы, но я уже никак себя не контролировала. За ту неделю в Магнитогорске я еще не успела утолить голод после многолетнего воздержания, поэтому голова у меня моментально отключалась от любого прикосновения его рук.

- Что ты делаешь с моей попой?

- Какая разница, если это приятно, дорогая, - его руки уже двинулись по моему телу, осторожно поглаживая кожу. Пальцы внимательно исследовали каждый сантиметр моей спины и бедер.

- С ума сведешь... - пробормотала я, обнимая его за шею. – Хотя бы поцелуй меня.

- Я делаю то, что мне нравится. Молчи.

Через минуту после его ласк я не сдержалась; нахлынуло сильное возбуждение, я сделала инстинктивное движение бедрами вперед. Услышала, что у любовника перехватило дыхание, но он категорично велел:

- Потерпи, дорогая.

После этого я сдалась – он и без всякого секса, просто в рабочей обстановке умел парализовать мою волю. Я начала гладить и целовать его тело, уже не стремясь к оргазму, и возбуждение ненадолго оставило меня, но потом поднялась новая волна - как только он начал ласкать мою грудь, прикусывать упругие соски. Я снова призналась - и отсутствие ответного признания меня не сильно волновало:

- Я люблю тебя.

Мужчина рывком поднял меня под ягодицы наверх, усаживая на свои бедра.

- Покажи, как любишь.

Когда я пришла в себя, Завельский нагнулся к моим губам. От поцелуя закружилась голова и моментально возникло желание продолжать.

- Видишь, дорогая, целоваться надо вовремя. Хочу классику, пойдём в постель, - он выключил воду и закутал меня в полотенце. Я послушно замерла у его груди, когда он понес меня в кровать.

Да, сегодня ему явно не хотелось изощряться в выдумках; но в последние пару дней у нас было так много необычного секса, что классика показалась нам чем-то новым. Если не считать, что он привязал меня к кровати, всё было без изобретений. Я, конечно, инстинктивно побилась, прежде чем отключиться от всего и отдать себя ему без остатка, - потому что чувственные ощущения были почти невыносимыми. Потом он лёг рядом и заухмылялся.

- А я-то еще думал, что у тебя другие жизненные интересы. Какой там уральский симпозиум, в самом-то деле... По тебе и сказать было нельзя, что такая заучка на секс подсядет в два счёта. Как я тебя засадил – так ты и подсела. Сразу же.

- Я уже давно хотела хорошего секса с порядочным человеком, была готова к серьезным отношениям. Знал бы ты, как гормоны играли! Да нет, не играли, а плакали уже. Чуть не легла с первым встречным. Мужчины тоже, в свою очередь, не торопились предрасположить ко мне свои диваны... Но одна моя подруга, старше меня, её зовут Маша… убедила, что я немного потеряла. Маша говорила, с нелюбимыми даже целоваться - просто без кайфа и без толку. Надо сказать, что первые поцелуи моих подруг были неожиданными и почти против их воли. А у меня и того не было. Мужчины словно чувствовали, что я не для них, и не интересовались мной.

- Я тебе это компенсирую, - он усадил меня в кровати и спросил:

- Почему у тебя тело смуглое, а личико на два тона светлее?

- Я такая родилась, - засмеялась я. - Родители рассказывали, что в роддоме удивлялись и врачи, и акушерки.

- Разве подобное возможно?

- Ну тогда можешь считать, что лицо я мою, а тело - нет.

Завельский засмеялся.

- Оксаночка! Если ты и впрямь редко моешься - почему же от тебя так вкусно пахнет?

- Благоухающая грязь, - пошутила я.

- Пытаешься отвратить меня от секса с тобой? Напрасно.

Он принялся усердно ласкать мои ноги; пальцы его заиграли на коленных чашечках. Увидев, что я замерла, затаив дыхание, Завельский издевательски изучил мои