Читать книгу "Без права на отказ - Татьяна Минаева"

Едва я перешла к Лапышевой, в тот же сезон меня заявили на юниорские этапы гран при, где я с блеском выступила, завоевав два первых места. А после выиграла и финал гран при. А вот дальше… Дальше я начала расти. На первенстве России среди юниоров завалила обе программы и оказалась на предпоследнем месте. Юниорский мир я прощелкала. Сидела в комнате, пожирала мороженое прямо из банки, смотрела трансляцию и жалела себя как могла. Я всегда была тощей, но за полгода вымахала на семь сантиметров и из маленькой очаровательной феечки превратилась в нескладного дровосека, который не знал, куда деть свои длинные ноги и руки. Мне потребовался еще сезон, чтобы привыкнуть к новому телу и чуть обрасти мышцами. За это время много воды утекло. Мне уже исполнилось шестнадцать. И в технике я заметно уступала конкуренткам. Той же Селезнёвой. Когда-то я обыгрывала её, а потом… в общем, она осталась тонкой маленькой балеринкой из музыкальной шкатулки, которой восхищался весь мир. А я… Я продолжала бороться. Потому что спорт — моя жизнь. И у нас с Ниной Николаевной начало получаться, путем упорных тренировок я начала показывать хорошие результаты и на взрослом национальном чемпионате заняла обидное четвертое место. На тренировке так приложилась об лед после неудачи на каскаде, что выступала с болью в бедре и не смогла чисто откататься. А потом… потом мне поступило предложение из центра Коршунова после окончания сезона перейти к нему в группу. И я, даже не задумываясь, дала согласие. И к чему это привело? До меня домогается мой тренер, а карьера моя висит на соплях. И пока я кочевряжусь, мое место вполне может занять Ермакова. Нет, не в постели Олега Евгеньевича, конечно. Место его фаворитки. Хотя, кажется, для Коршунова это одно и то же. Как и для Альки.

Когда тренировка была окончена, я быстро приняла душ, переоделась и написала смс Сашке, что сегодня вечером мы точно встретимся. Саша тоже был фигуристом, три года назад он перешел в парной катание и теперь катался в группе у другого тренера. В его двадцать амбиций у него было выше крыши, да и талант вроде имелся, но лень — это порок. А этот порок у него присутствовал.

Собрав вещи, я вышла на улицу, спустилась по ступенькам центра и было направилась в сторону остановки, однако вдруг остановилась, как вкопанная. В нескольких метрах от меня был припаркован черный Мерс Коршунова. А рядом с Мерсом стоял сам Олег Евгеньевич и в данный момент учтиво открывал дверь Ермаковой. Та ему улыбнулась и уселась в салон. Коршунов обошел автомобиль и, будто бы не замечая меня, а не заметить меня было очень трудно, уселся за руль. Мерседес мигнул фарами и медленно покатил прочь.

Если он сделал это специально, чтобы указать мне, что свято место пусто не бывает, то у него отлично это вышло. Что я чувствовала в этот момент? Нет, не злость. И даже не обиду. Меня накрыло какое-то опустошение. Что мне делать? Завтра он точно выгонит меня с тренировки. Потому что я сказала ему «нет», а Алька — да. Вот и все.

Устало сгорбившись, я поправила тяжелую сумку на плече и поплелась к остановке. Отменять встречу с Сашкой я была не намерена. Нельзя позволять себе впадать в уныние. В конце концов, я обязательно что-нибудь придумаю. К Лапышевой в ножки брошусь, если понадобится, но из Москвы не уеду. А пару часов с Сашкой скрасят мой вечер и придадут уверенности в новом дне.

Вот только в общежитии меня ждал еще один неприятный сюрприз. И я даже не знала, как на это реагировать. Мне сказали, что я больше не могу тут проживать. Просто взяли и выгнали! На мои требования объяснить почему, лишь неопределенно пожимали плечами и просили как можно скорее освободить комнату.

В каком-то тумане я собирала свои пожитки, и мне даже в голову не пришло, кто за всем этим может стоять. Только когда я оказалась на улице с большим чемоданом и двумя тяжеленными сумками, до меня вдруг дошло. Коршунов! Ну конечно! Эта мерзопакостная скотина решил действовать по всем фронтам! Я готова была поехать к нему домой, усесться под его дверью и сидеть там до тех пор, пока он не вернет меня обратно в общагу. Но вместо этого я позвонила Сашке и обрисовала ситуацию, надеясь, что он приютит меня хотя бы на несколько дней. Вот только он, услышав мою просьбу, как-то невнятно съехал. Сказал, что у него строгие родители и приезжих они не любят. Вот так. Был парень и нет парня. Было жилье и нет жилья. Было фигурное катание и скоро не будет фигурного катания. А все благодаря кому? Что я ему сделала? Ну не исключают спортсменов за одну кривоватую ухмылку в адрес тренера. Да и непристойности всякие спортсменкам в обмен на возможность тренироваться тоже не предлагают, хотя… судя по всему, у Олега это в порядке вещей. И как только не донесли еще? Ах да! У него же дед где-то там в верхах сидит! Плевать на этого козла! Не сломает он меня, придумаю. Я обязательно что-нибудь придумаю.

Вызвав такси, я назвала адрес центра в полной уверенности, что уж дядя Толя, дежурящий в эту ночь на катке, меня не выгонит.

Глава 5

Поначалу я не поняла, что происходит. Сначала раздался чей-то голос, а потом меня толкнули. Не открывая глаз, я попыталась отпихнуть наглеца, посмевшего потревожить мой сон, но он даже не подумал отвязаться от меня.

— Абрамова, вставай!

Я резко распахнула глаза, повернула голову и увидела стоящего передо мной Коршунова, судя по выражению его лица, чем-то явно очень недовольного. Я нахмурила лоб, и тут, стоило мне понять, где я нахожусь, с губ моих слетело ругательство. Я осмотрелась, словно оставалась надежда, что я не в тренерской, но нет… Застонав, я повела плечами и начала подниматься с диванчика. Довольно неудобного, надо сказать, диванчика, где даже я с трудом помещалась.

— Ты что тут забыла? — рявкнул Олег Евгеньевич.

Блять. Я ничего ему не ответила, потому что дядя Толя, отдавая мне вечером запасные ключи от тренерской, строго настрого велел свалить до появления Коршунова. А я что?! Полночи не могла уснуть, ворочалась на неудобном диванчике и проклинала этого урода, а потом так вырубилась, что даже будильник, по всей видимости, не услышала. Я подняла взгляд на Олега Евгеньевича, и невольно отметила, что сегодня он в той же рубашке, что и вчера. Внутри мигом завертелся червячок ревности. Значит, ночевал не дома. У Альки, как пить дать. Поджала губы, а после произнесла:

— Пожалуйста, не увольняйте дядю Толю, он не виноват, это я уговорила его мне ключи от тренерской дать.

— А какого хрена тебе понадобилось тут ночью? — продолжал сверлить меня недобрым взглядом Коршунов.

Стащив пиджак, он бросил его рядом со мной на подлокотник дивана. Я вздрогнула и отшатнулась, будто бы он только что мне змею подкинул. Покачав головой, Олег повторил свой вопрос:

— Что ты здесь забыла, Абрамова?

— Меня из общаги выгнали, — честно призналась я и гневно добавила: — Не знаете, почему?!

Он выдержал мой взгляд, на его лице не дрогнул ни один мускул. Скотина идеальная, чтоб его! Всё в нём было прямо-таки идеально! Идеальна была даже прядь, вылезшая из гладко зачесанных назад волос. И ладони его большие с длинными тонкими пальцами, которые он сейчас держал на своей груди, тоже были идеальными. И губы, вытянутые в тонкую линию… Наверное я и правда дура, раз не согласилась спать с ним. Уж точно лучше, чем Сашкины слюни. От воспоминаний об уже бывшем парне меня аж передернуло. Нафига он мне сдался, спрашивается?! Маменькин сынок.