Читать книгу "Небо выше облаков - Янина Логвин"

Без четверти шесть. Утро. Позади еще одни сутки дежурства в хирургическом отделении скорой помощи, две плановые операции и одна внеплановая, продлившаяся больше четырех часов. Рутинная работа, вымотавшая меня к черту, забравшая силы и сон, но парнишка будет жить, а это главное. И мать его будет жить, чьи слезы заставили совершить невозможное и примерить на себя роль Бога. Хладнокровного существа кромсающего плоть, сшивающего мышцы и соединяющего сосуды ради одной цели – во что бы то ни стало удержать в сломанном теле душу. Невидимую материю, для которой природа создала совершенный и вместе с тем такой хрупкий футляр.

Как жаль, что в пятнадцать лет этим футляром почти не дорожишь, считая себя бессмертным и неприкосновенным. Как жаль, что в двадцать семь не остается места мечтам и иллюзиям.

Я поднимаю бутылку и делаю длинный глоток, впитывая сухим горлом янтарную жидкость. Почти сразу же ощущая, как она, жгучая и терпкая, обжигая грудь, растекается внутри приятным теплом. Мой личный порог свободы, за который я позволяю себе уйти. День едва начался, а я уже пью пятизвездочный коньяк. Паскудно.

Сзади раздаются шаги и на талию ложатся руки – такие же уставшие, как мои. Жаждущие своего порога свободы. Они уверенно скользят под расстегнутый белый халат, забираются под рубашку и жадно оглаживают пояс брюк, точно зная, что мне нужно. Шеи касаются теплые губы.

- Андрей Павлович, у нас есть пятнадцать минут, чтобы забыть еще один день. Так что если ты хочешь повторить прошлое утро, нам следует поторопиться. Я закрыла дверь, но ты же помнишь, в каком месте мы работаем – тишина не продлится вечно. Скоро заявится Павлюкин и все испортит своей унылой физиономией.

Рита – моя операционная сестра. Чудо, а не девушка.

- Андрюш, ну правда, операционная убрана, шовно-перевязочный материал на месте, аппаратура исправна и готова к новому дню. Да пусть Павлюкин только вякнет! Он тебе завидует, если хочешь знать.

- Чему? Тому, что у меня есть ты? Так это было твоим решением – работать со мной.

- И этому тоже, - я чувствую подбородок на своем плече и слышу смешок. - Но больше твоему вопиющему везению и волшебным рукам. Тому, что он такой же, как все, а ты - нет. У вас у Шибуевых какой-то особый ген в крови, который делает вас уникальными. Вот есть музыканты с уникальным слухом, а есть врачи. Ты Моцарт врачебного дела и мне нравится работать под твоим руководством. Я знаю, что тебя ждет большое будущее. Павлюкин старше, но опытнее только по части интриг, не слушай его.

- Рита, тебе точно пора домой. Шесть утра – не самое лучшее время для философских мыслей.

- Может быть.

- Лучше скажи: ты подготовила для шефа истории болезней, как я просил? На моем столе результат томографии Суконкина – больного из четвертой палаты, сегодня к вечеру мне нужны новые результаты анализов – биохимия крови и печеночный комплекс. Передай сестричкам пусть все сделают и скинут распечатку мне на почту. Хочу знать, к чему готовиться.

- На первый вопрос ответ «Да», на второй «Слушаюсь, Андрей Павлович!».

Губы греют шею, а я улыбаюсь. Хорошо, когда тебя понимают. А когда понимают с полуслова – почти счастье.

- Ты настоящая находка, Ритуля.

Я вливаю в себя еще один глоток коньяка, делаю глубокую затяжку, но не спешу тушить сигарету о пепельницу. Какое-то время задумчиво разминаю ее в руках, думая о парнишке… Прыжок с поезда на спор. Как результат - разрыв селезенки, повреждение внутренних органов, внутреннее кровотечение, многочисленнее переломы и потеря ступни. Первые шесть часов прошли в стабильном состоянии и это обнадеживает. Я сделал все, что мог и даже больше. Мы не Боги, мы люди, но как же дорого обходится нам вмешательство в дела Всевышнего. Сил почти нет. Словно выгорел изнутри или отдал часть собственной жизни. Я поворачиваюсь и Рита тут же подхватывает фильтр губами. Жадно затягивается, размыкает рот, позволяя дыму клубиться у лица. Черт, как же я люблю умных женщин! Она понимает, она все понимает…

- Ради тебя, Андрей, я готова встать даже на колени, - улыбается, снимая с себя медицинскую шапочку, сползает вниз и позволяет моим пальцам войти в ее волосы.

- Ох, давай без патетики, Заяц, - я помогаю ей расстегнуть пояс брюк. - Просто сделаем это. Мы оба устали, была чертовски сложная ночь.

- Смотри, останешься моим должником…

- Договорились, - обещаю своей помощнице, а сам думаю о том, чтобы не упустить ничего важного на планерке и предупредить Павлюкина о парнишке. Первые сутки – самые сложные. А еще на горизонте возникла Уфимцева. Почти четыре года не виделись, но голос узнал сразу, как только позвонила и попросила о встрече. Странная просьба, совсем на нее не похоже.

Светка. Староста класса. Ухмылка сама скользит на губы. Ну надо же. Моя первая школьная любовь.

Мы договариваемся встретиться в центре города, в небольшой кофейне, где подают кофе, горячие круассаны и вкусный вишневый штрудель. В старые добрые времена мы любили здесь собираться нашей компанией и уже отсюда идти в кино. Я тороплюсь, но все равно опаздываю на полчаса – диалог с Павлюкиным затянулся. Все это время Уфимцева не звонит, но я знаю, что увижу ее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я останавливаю такси у входа в кофейню, расплачиваюсь с водителем наличкой, и захожу в помещение, в котором витает запах свежемолотых зерен кофе, ванили и корицы. Света сидит за  столиком в углу и смотрит на меня, наверняка заметив еще в окно – хорошенькая блондинка в темном плаще. Я отмечаю взглядом  стройные лодыжки и каблуки. Аккуратные пальцы мнут салфетку… Как только я вижу ее, то сразу понимаю: скучал.

Мне бы сгрести ее в охапку, я внезапно чувствую прилив радости от  встречи - это все равно, что увидеть старого друга, но что-то в ее лице меня останавливает. Я подхожу, наклоняюсь над столиком  и целую ее в щеку – в этом теплом помещении неожиданно  прохладную и нежную.

- Как быстро летит время. Ты все такая же красотка. Привет, Уфимцева!

От нее пахнет умопомрачительно. Светка женщина до последней клеточки, всегда была такой, и я не спешу отрывать губы. Провожу носом по виску, вспоминая, как эта девчонка когда-то сводила меня с ума.

Она тоже медлит. Тепло касается ладонью моего затылка и целует в щеку.

- Привет, Шибуев. Ты знаешь, что пахнешь конфетами и коньяком, дорогой доктор?