Читать книгу "Самый Лучший Ветер - Артём Сергеев"

— Ну да, — повесил голову домовой, — погорячились маленько. Мы как узнали, что седьмой ангар заселяется, так обрадовались за Кирюшку-то за нашего, так обрадовались! Он ведь три года, считай, места ждал, три-то долгих года из милости по чужим углам приживался! И ни минутки из трех этих горьких лет без дела не сиживал, обществу услужал, и все без тени уныния, безропотно и безвозмездно. То помогайкой, то подметалой, то еще какой черной работой, ничем не брезговал, лишь бы на пользу было. Все о хороших хозяевах мечтал, как жить с ними будет, за порядком следить, уют наводить. Такого усердного и правильного домового свет еще не видывал, прямо говорю!

— Короче, Склифосовский, — потребовал Арчи, — то, что Кирюха у вас молодец, мы уже поняли. Ближе к делу давай.

— Я не Склифосовский, — набычился домовой, — Фрол Нилыч меня зовут, прояви уважение, я ведь старшой среди наших, аэропортовских. Авторитет мой не роняй при посторонних, ни к чему это, и так влипли хуже некуда.

— Короче, Нилыч, — вступил уже я, — за авторитет свой не переживай, он у тебя хоть куда. Один ты сейчас с нами препираешься, остальные только рыдать могут. Вон они какими глазами на тебя смотрят, повернись и увидишь. Толком говори, что случилось.

Фрол оглянулся на своих, горделиво приосанился и продолжил: — Так что, как узнали мы про жильцов новых, сразу за Кирюшкой побежали, радость-то какая. Надо же было срочно перед заселением порядок навести, чтоб по-людски все было. Окошки помыть, петли смазать, подмести, проветрить, пыль убрать и мусор вынести, да мало ли чего. Весь день пластались, сил не жалеючи, а уж Кирюшка-то как рад был! Да вы сами-то не заметили чтоль?

— Ну да, — смущенно поскреб в затылке Арчи, — было дело. Я еще удивился сначала, а потом некогда стало, завертелся и забыл.

— Ну вот, — торжествующе пискнул домовой, — а я про что говорю! Но у нас своих дел невпроворот, поэтому оставили мы Кирюшку одного, новых хозяев дожидаться. Часу не прошло, смотрю, идет Кирюша наш, и рыдает так-то жалостливо! А рубашонка порвана, и под глазом синяк! Побил ить его Сарданапал-то ваш, как есть побил! Ну, мы не стерпели, и …

— За Сарданапала ответишь, — мрачно пообещал ему Микеша, — Склифосовский. Предупреждать надо, откуда я мог знать, что у вас тут за пирожки с котятами. Кирюша, ты уж прости меня, старика, не со зла я.

— Так, — Арчи посмотрел на меня и на обалдевших бойцов охраны, — выясняется. Вот оно чего. Хорошо, идем дальше. Микеша, а ты зачем маленьких обижаешь?

— Так откуда я мог знать, — возмущенно завопил домовой, — я ведь мыслей читать не умею, а на лбу у него ничего написано не было. Я если вижу непорядок, пресекаю сразу же, вот и все. Только мы приземлились, только встали под разгрузку, смотрю, кто-то незнакомый без разговору цап наш ящик, и попер куда-то! Я подскочил, спрашиваю ты кто такой и зачем наш ящик без спроса взял, а он молчит. Ну, я и подумал, что своровать хотел, не иначе, а молчит, потому что сказать нечего, поймался. Дал ему в глаз, и вся недолга.

— Суду все ясно, — заявил Арчи, усаживаясь на стул и с усталым видом вытягивая ноги, — как я и думал, бестолковка нестоящая. Стыдно за вас, уважаемые граждане. Почему мне, взрослому занятому человеку после тяжелого дня приходится решать ваши проблемы — вот совершенно непонятно. Охрану от дел оторвали опять же, три раза. Сами вполне могли бы разобраться, особенно тебя это касается, Нилыч. Да и тебе, Микеша, не три годика, поумнее вроде должен быть.

Оба домовых потупились с виноватым видом, а Фрол даже покраснел. Прочие сидельцы ящика прекратили всхлипывать и притаились по углам, стараясь лишний раз не напоминать о себе, и лишь Кирюшка стоял на прежнем месте, раскрыв рот и разглядывая нас во все глаза с таким уморительным видом, что Арчи не выдержал и подмигнул ему. Домовенок тут же застеснялся и спрятался за спину Фрола.

— Ну, — не выдержал я и чуть поторопил обормотов, так как устал зверски и спать хотелось неимоверно, — предлагайте, как жить дальше будем. И что с бардаком делать, который вы навели.

— Бардак уберем, — моментально отреагировал Фрол, — не такой уж он и сильный, дайте только пятнадцать минут и все. Только вам тогда лучше будет на улицу выйти, нам лишние глаза мешают очень. Мы же домовые, у нас магия своя. Правда, Кирюша?

— Да, — отчаянно смущаясь, подтвердил тот, выглядывая из-за спины атамана, и шепотом добавил, — стелс-режим.

Охрана в голос заржала, а Денис одобрительно показал большой палец домовенку.

— Вы шибко-то не веселитесь, друзья, — охладил всех Арчи, — пока только определили, кто бардак убирать будет. Войну вашу я своей властью прекращаю. Про ущерб и слышать не хочу — Микеша определит, где что сломано, исправите или возместите. Мосты меж собой наводите сами, я вас мирить не собираюсь. Если что-то подобное повторится, мало не покажется никому, делить вас на своих и чужих я не буду, огребете все по полной. Микеша знает, когда мои слова не воспринимают, чувство юмора у меня резко заканчивается. Ясно вам, охламоны?

Домовые резко закивали со всем возможным усердием, так чтобы Арчи не дай бог не усомнился в их согласии и понимании. Особенно усердствовал молодой домовенок, он просто упер руки в боки и махал головой вперед-назад с такой силой, что я не выдержал и улыбнулся. Маг тоже это заметил и наконец развеселился: — Кирюшка, голова оторвется. Понял я, что ты все понял, молодец.

— Ангар-то у вас большой, командир, — скромно заметил Фрол, — да и поздно уже, пора бы начинать. И расколдуй ты нас, ради бога, я столько слов подряд в жизни не говорил, я сейчас как будто и не домовой вовсе, а баба болтливая.

— Ангар-то большой, да… — вдруг протянул задумавшийся Микешка, — здоровенный такой ангар.

Мы с Арчи понимающе переглянулись и стали смотреть на него, ожидая, когда он уже наконец родит. Фрол среагировал быстрее, он вообще, как я понял, обладал очень ценной чертой — быстро соображал и действовал.

— Ой что ты, Микеша, — умильным голосом зачастил атаман, — громадный просто ангар, и как ты с ним один только управляться будешь, не представляю. Я у себя с двумя помощниками и то бывает целыми днями роздыху не вижу, до того весь в делах и заботах. Опять же, помои выносить самолично как-то нам с тобой не пристало, года наши уже не те. Молодые пусть бегают, уму-разуму набираются, да и учить их кому как не нам? А то ведь растут без пригляда, как полынь на ветру, без места да без смысла. А вот возьмем, для примера, хоть Кирюшку…

— Здоровенный ангар-то, — перебил Микешка раздухарившегося Фрола, — куда нам такой?

— Тебя не спросили, — сурово глянул на него Арчи, да так, что все остальные домовые поежились, — не забывайся. А только порядок и чистота в нем должны быть. Думай…

И Микеша задумался всерьез и надолго. К процессу этому он подошел со всей своей въедливостью и основательностью, домовой как будто отключился, глаза его уставились куда-то мне на ботинок, правая рука чесала затылок с таким скрежетом, что Арчи поморщился, и я решил это дело прекратить. Время первый час ночи, завтра куча дел, а мы стоим и ждем, когда наш тугодум поймет, что все уже решено. Поэтому со словами: — Алё, гараж, — я протянул руку и звонко щелкнул пальцами у Микешки над ухом, — не спи, замерзнешь.