Читать книгу "Шрамы как крылья - Эрин Стюарт"

Мистер Линч указывает на мои наушники.

– Это должно лежать в твоей сумке до окончания уроков.

Я жду, что мистер Ди вмешается, сделает для меня исключение. Но нет.

– Я пользуюсь ими в коридоре, не в классе.

Мистер Линч качает головой.

– Таковы правила.

Они наблюдают, как я снимаю наушники с шеи, и с их исчезновением я чувствую себя еще более уязвимой. Комок паники подкатывает к горлу, пока я засовываю их в сумку. Как мне теперь прятаться от мира?

Провожая меня к выходу из кабинета, мистер Ди по привычке хочет похлопать меня по плечу, но удерживает руку, и она нелепо повисает в воздухе.

– Ава, учеников тоже предупредили… то есть, им рассказали о тебе. Однако твоя тетя предложила, чтобы ты сама прошла по классам и представилась. Встретилась со всеми лицом к лицу, так сказать.

Представилась? Встретилась со всеми своим оплавленным лицом? Рассказала об исковерканной жизни? О чем именно я должна им рассказать?

– Нет уж. Ни за что.

Я не жду понимания от людей. Я не хочу отвечать на вопросы, заводить друзей или служить для кого-либо примером. Мне просто нужно пережить эти две недели.

– Что ж, как хочешь, – под аккомпанемент звонка соглашается мистер Ди.

Коридоры заполняются телами и голосами.

– Моя дверь всегда открыта. Я предпочитаю считать себя другом, а не руководителем.

Он лучезарно улыбается во все свои тридцать два отбеленных зуба, и мне вспоминается картонная фигура викинга у входа.

– Ава, тебе здесь непременно понравится. Обещаю.

Мистер Линч обходится без ободряющих слов.

– Урок начнется через пять минут, – указывая на часы, говорит он. – Не опоздай.

Я нерешительно стою на пороге, между относительной безопасностью кабинета и толпой, заполнившей коридор. На ум приходит выражение «пройти сквозь строй», а перед глазами встают картинки средневековой Англии: полуобнаженные преступники гуськом идут между двумя рядами мужчин с плетьми.

Коридор полон учеников. Я бы предпочла средневековую Англию.

Мой новый «дружочек», Большой Ди, пожимает руки и хлопает по плечам подростков в форменных куртках. Мистер Линч покрикивает на учеников, призывая их передвигаться шагом, а не бегом.

Очевидно, директор Деннер здесь, чтобы вновь пережить славные школьные деньки. Мистер Линч же хочет отомстить за прошлое.

А я? Я просто хочу выжить.

Глава 4

Первыми меня замечает группка мальчишек.

– Ого! – отшатывается самый тощий и прыщавый из них.

Посмотрев на меня, его дружки тут же отворачиваются обратно к шкафчикам. С трудом сдерживая смех, они искоса поглядывают на меня и едва заметно кивают в мою сторону. Тоже мне, супершпионы.

Я ощущаю на себе взгляды. Давно уже следовало привыкнуть к подобному – перешептывания и вздохи стали саундтреком к моей жизни. Но сейчас – в этом узком коридоре – от взглядов ровесников мои ноги и руки начинают чесаться, знакомый зуд распространяется по телу. Вспыхнув, я опускаю глаза.

Не смотреть на них!

Я заставляю себя не реагировать на окружающих, даже когда слышу, как группка девчонок разражается нервными смешками и шепотками.

– Ш-ш… Тихо, она идет!

Девушка возле шкафчика делает вид, что смотрит мимо меня, но сама бросает торопливые взгляды туда, где должно быть мое ухо. Я натягиваю бандану ниже, чтобы она не заметила, что от уха осталась только дырка и чудом уцелевшая часть мочки.

Я откидываю голову назад, пытаясь сдержать подступающие слезы. Из-за шрамов на щеках нижние веки провисли и больше не удерживают влагу.

Но я не заплачу. Не здесь.

Стараясь успокоить сердцебиение, я иду дальше по коридору и твержу себе, что нуждаюсь в этих людях не больше, чем они во мне. Я держу голову высоко поднятой, но на самом деле хочу лишь спрятаться от взглядов, забравшись в один из этих шкафчиков. Их взгляды напоминают мне, что я другая, и еще одну более глубокую истину: я – одинока.

На меня можно глазеть, но разговаривать со мной нельзя.

Поэтому мне и не нужны зеркала – я вижу свое отражение в глазах окружающих. Мое лицо всегда смотрит на меня.

Я притворяюсь, что не заметила пихающих друг друга локтями мальчишек и того факта, что все остальные сгрудились на противоположной от меня стороне коридора. Без наушников, глушащих звуки окружающего мира, приходится делать вид, что я не слышу тихих голосов.

Обгоревшая

Огонь

Новенькая

Гадость

Зомби

Обжигающая боль простреливает пальцы, и я осознаю, что мертвой хваткой вцепилась в ремень сумки. Я расслабляю ладонь, и натянувшаяся кожа расправляется.

Войдя в класс, я выдыхаю воздух, который вдохнула еще в кабинете директора. Один коридор преодолен.

И всего десять дней впереди.

Я пробираюсь на последний ряд. Мой план – оставаться в тени. Пережить этот день.

Учитель естествознания – крупный мужчина с огромной черной бородой – с шумом бухает стопку учебников на стол и принимается разглядывать учеников. На мне его взгляд останавливается дважды. Ну и какой был смысл в предупреждениях Большого Ди?

Учитель начинает урок, но вред уже нанесен – его слишком долгий взгляд как бы разрешает ученикам обернуться на меня. Я съеживаюсь на стуле.

В детстве можно было стать невидимкой, лишь закрыв глаза и заявив: «Вы меня не видите!» Родители подыгрывали мне, мама проходила рядом со словами: «Где же Ава?», папа натыкался на меня и причитал: «О нет, мы потеряли ее навсегда!»

Можно использовать эту детскую суперсилу и сейчас.

Я напоминаю себе, что просто сегодня худший день. Ведь все видят меня впервые. Через две недели это кончится. Кора поставит галочку в своей тетради напротив строки о моем добровольном усилии по выздоровлению, а я вновь спрячусь в тишине спальни, где нет зеркал и любопытных взглядов.

Бородач пишет на доске слово «жизнь».

– Сегодня у нас новая тема. – Он с силой подчеркивает слово. – Мы вместе попробуем осознать, что означает быть живым. Мы исследуем мир вокруг нас и мир внутри нас.

Он поручает одному из учеников с передней парты раздать тесты. Когда очередь доходит до меня, парень дрожащей рукой протягивает мне листок, будто пытаясь умилостивить бешеного пса дохлым кроликом. Из его горла вырывается придушенный писк, когда я, не подумав, протягиваю за листком левую руку. Его взгляд замирает на моих сросшихся пальцах-ластах и огромном большом пальце, который торчит, словно огр среди испуганных селян, потому что его пересадили с ноги. Ужаснувшись, я тут же прячу свою франкенштейнскую руку. Тест летит в меня, а парень поспешно уходит. Я подбираю бумаги с пола, пытаясь игнорировать широко раскрытые глаза, которые заставляют меня чувствовать себя недочеловеком.