Читать книгу "Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность - Пьер Бомарше"

Розина (опускает глаза). Покой без любви… вероятно…

Фигаро. Ода, это очень скучно! Зато любовь без покоя, по-моему, гораздо заманчивее, так что, будь я женщиной…

Розина (в замешательстве). Конечно, молодая девушка не может запретить порядочному человеку относиться к ней с уважением.

Фигаро. Вот именно, мой родственник вас глубоко уважает.

Розина. Но, господин Фигаро, малейшая с его стороны неосторожность – и мы погибли.

Фигаро (в сторону). Мы уж и так погибли! (Розине.) Вот если бы вы написали ему письмецо и строго-настрого запретили… Письмо имеет большое значение.

Розина (подает ему письмо, которое она только что написала). Переписывать мне недосуг, но когда вы будете ему передавать, скажите… скажите непременно… (Прислушивается.)

Фигаро. Никого, сударыня.

Розина. Что все это я делаю единственно из дружбы.

Фигаро. Само собою разумеется. Как же можно! У любви совсем другой пошиб.

Розина. Единственно из дружбы, слышите? Боюсь только, как бы он, придя в уныние от стольких преград…

Фигаро. Еще сильнее не воспламенился? Помните, что ветер, задувающий свечу, разжигает жаровню, а мы с вами и есть эта жаровня. Стоит ему об этом заговорить, и от него так и пышет жаром; он и меня чуть было не распалил, а ведь я всего-навсего зритель!

Розина. Силы небесные! Идет мой опекун. Если он вас застанет здесь… Пройдите через ту комнату, где клавесин, и как можно тише выйдите на улицу.

Фигаро. Будьте спокойны. (В сторону, показывая на письмо.) Это стоит всех моих наблюдений. (Уходит я соседнюю комнату.)

ЯВЛЕНИЕ III

Розина одна.

Я не успокоюсь до тех пор, пока он не выйдет на улицу… Как я люблю этого славного Фигаро! Он очень порядочный человек и заботливый родственник. А вот и мой тиран – надо приниматься за работу. (Гасит свечу и садится за пяльцы.)

ЯВЛЕНИЕ IV

Бартоло, Розина.

Бартоло (в гневе). О проклятие! Сумасшедший, злодей, разбойник Фигаро! Нельзя ни на минуту оставить дом…

Розина. Что вас так разгневало, сударь?

Бартоло. Окаянный цырюльник разом свалил с ног всех моих домочадцев: Начеку дал снотворного, Весне – чихательного, пустил кровь из ноги Марселине, даже мула моего не пощадил… Несчастной слепой животине поставил на глаза припарки! Должен мне сто экю и спешит их отработать. Нет того, чтобы принести наличными!… В передней ни души, кто хочет – иди прямо сюда: не дом, а проходной двор.

Розина. Кто же, кроме вас, сударь, может сюда войти?

Бартоло. По мне, лучше излишняя предосторожность, чем упущение. Кругом все народ предприимчивый, дерзкий… Не далее как сегодня утром кто-то ухитрился подобрать вашу песенку, пока я шел ее искать. О, я…

Розина. Вольно же вам всякому пустяку придавать значение! Бумажку мог унести ветер… В конце концов любой прохожий!

Бартоло. Ветер, любой прохожий!… На свете, сударыня. не бывает ни ветра, ни любого прохожего – всегда кто-нибудь торчит нарочно, чтобы подобрать бумажку, которую женщина роняет якобы нечаянно.

Розина. Якобы нечаянно, сударь?

Бартоло. Да, сударыня, якобы нечаянно.

Розина (в сторону). О, старый черт!

Бартоло. Но больше этого не случится: я велю наглухо заделать решетку.

Розина. Уж лучше совсем замуруйте окна, между тюрьмой и казематом разница невелика!

Бартоло. Что касается окон, выходящих на улицу, то это было бы совсем не так глупо… По крайней мере цырюльник к вам не заходил?

Розина. Он вам тоже внушает опасения?

Бартоло. Как и всякий другой.

Розина. Как это красиво с вашей стороны!

Бартоло. Попробуйте только доверять всем и каждому – и скоро у вас в доме ваша верная жена станет вас обманывать, ваши верные друзья будут стараться отбить ее, а ваши верные слуги будут им помогать.

Розина. Неужели же вы не допускаете, что строгие правила уберегут женщину от обольщений господина Фигаро?

Бартоло. В женских причудах сам черт ничего не поймет! Видал я этих добродетельных женщин с правилами!

Розина (вспылив). Позвольте, сударь, если для того, чтобы нам понравиться, достаточно быть мужчиной, почему же вы мне так не нравитесь?

Бартоло (растерянно). Почему?… Почему?… Вы не отвечаете на мой вопрос о цырюльнике.

Розина (вне себя). Ну, так знайте же, что этот мужчина приходил ко мне, я его видела, я с ним говорила. Не скрою от вас и того, что он произвел на меня очень приятное впечатление. Можете теперь хоть лопнуть с досады! (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ V

Бартоло один.

Ах, они жиды, ах, они собаки, а не слуги! Весна! Начеку! Начеку, будь ты проклят!

ЯВЛЕНИЕ VI

Бартоло, Начеку.

Начеку (входит заспанный и зевает). А-а, а-а, а-а…

Бартоло. Где ты был, сонная тетеря, когда сюда приходил цырюльник?

Начеку. Я, сударь… а-а, а-а, а-а…

Бартоло. Наверно, обделывал свои делишки? Что ж, ты так и не видел цырюльника?

Начеку. Как же не видел, он мне еще сказал, что я совсем болен. И, верно, так оно и есть, потому как у меня во всем теле началась ломота, едва объявил он, что я за-ахвора-ал…А-а, а-а…

Бартоло (передразнивает его). За-ахвора-ал!… А где же этот проказник Весна? Без моего предписания напичкать малого лекарством! Тут что-то нечисто.

ЯВЛЕНИЕ VII

Те же и Весна входит, по-стариковски опираясь на палку, имеющую вид костыля, и несколько раз подряд чихает.

Начеку (по прежнему зевая). Весна, что с тобой?

Бартоло. Прочихаешься в воскресенье.

Весна. Вот уж больше пятидесяти… пятидесяти раз… в минуту! (Чихает.) Сил моих нет.

Бартоло. Что же это такое? Я вас обоих спрашиваю, не приходил ли кто-нибудь к Розине, и вы мне не говорите, что цырюльник…

Начеку (продолжая зевать). Да разве господин Фигаро – «кто-нибудь»? А-а, а-а…