Читать книгу "Пожар Метрополии [= Пентагон должен быть разрушен! ] - Федор Березин"

Сидящий в поставленном на холостой ход электромобиле «брат-освободитель» все еще держал «носителя» боеголовки в фокусе бинокля, когда, независимо от находящейся в его пользовании, но так и не нажатой фальш-панели, устройство, помещенное внутри продолговатого рюкзака, сработало.

Все относительно сложное в этой вселенной происходит сразу на нескольких уровнях. Где-то на нижнем – в плане микроскопии – произошло деление плутониевых ядер. Так же протекла реакция синтеза трития в гелий, и снова деление очередной порции плутония. Все действовало по принципу матрешки – одно служило детонатором другого и одновременно, за счет слишком маленького, не осязаемого чувствительностью человека временного отрезка, накладывалось друг на дружку и выплескивало во внешнюю статику.

Бомба, сделанная по принципу усовершенствованной «слойки», изобретенной лет восемьдесят назад коммунистом Сахаровым, была, естественно, водородной бомбой. Однако она значилась переносной, а потому не имела привычно толстого стального корпуса. Для сдерживания реакции применялась сложная система из направленных в фокус зарядов. Хитрость была в том, что имитаторы корпуса подрывались на микробную долю микросекунды ранее, чем даже химические прессователи плутониевой сферы. Как-то все это сверххитро рассчитывалось, ибо оба химических взрыва не успевали помешать один одному. Ну что ж, математика старая область приложения человеческого ума; она ушла далеко, а с появлением компьютеров скакнула еще дальше. Сейчас абстракция била по окружающим ужасной явью.

Итак, у ног Фошки Джюрдже полыхнуло водородное свечение. Подброшенные в воздух доллары исчезли. Предположительно, в одну из предшествующих пикосекунд все статично помещенные в воздухе бумажки успели последовательно просветиться сверхмощным рентгеновским потоком и, следовательно, пройти последнюю в своей жизни идентификацию на подлинность. То, что произошло с Фошкой Джюрдже, нельзя назвать кремацией – это был гораздо более приближенный к абсолютной энтропии процесс. То же самое случилось с несколькими десятками тонн бетона – приблизительно на радиус восьми метров от эпицентра. Действительно не больше. Ведь бомба хоть номинально и относилась к водородным, тем не менее являлась переносным устройством. Так что общий эквивалент с трудом дотягивал до трех тысяч тонн тринитротолуола.

Да, да! Именно этот сущий мизер!

Однако…

* * *

Еще до того как эхо ударной волны заставило срезонировать окружающие горы и записало в свидетели случившегося разбросанные на побережье города, включая столицу, все находящиеся поблизости и не прикрытые складками рельефа люди подверглись воздействию менее дальнобойного поражающего фактора – атрибутики лазерных разборок будущих тысячелетий – световому излучению. Для столь быстрой штуки, как ударно-световой импульс, люди представляются статичными предметами – декорациями, выставленными на сцену для создания фона. Те, кто ближе, испаряются, причем ничуть не медленнее, чем зависшие в воздухе купюры; кто дальше – обугливаются; отодвинутые совсем в сторону, но развернутые неудачным ракурсом – слепнут. К примеру, «брат-освободитель» в «Тойоте». Он явно очень не вовремя пользовал хранящийся в «бардачке» бинокль. Впрочем, без переживаний; он не стал вечным хранителем мятой шляпы для подаяний. Ведь существовали и другие поражающие факторы. Что-то подбросило его электроприводную машину, перенесло метров на двести в сторону и шмякнуло. Так что оба «брата-освободителя» оказались запрессованы в очень малом объеме, недостаточном для размещения живого человека.

А что же авианосец? – спросите вы. Перевернулся кверху брюхом и брыкает винтами – ластоногая жертва? Уймите пыл. В деле – три килотонны. Для столь геометрически различимых подвигов нет энергетического зазора. К тому же корабль затенен двойной створкой шлюза и зеркалом покоящейся выше воды. Вот если бы чуть позже… То есть когда «Фенимор Купер» выдавился бы законом Архимеда вверх… Однако мы знаем, как немного малых для макромира отрезков времени – секунд – осталось в распоряжении подрывников. Еще бы чуть-чуть…

Тем не менее, несмотря на недостачу мощи, фиксируем всю гамму признаков светопреставления. Столб черноты, обогнавший местные эвересты? – Наличествует! – Грибовидное облако? – Как положено! – Бодрая трель датчика излучения, переходящая в визг? – А как же!.. Да, кстати, что там с давешним «СН-72»? Висит? – Никак нет! Стрекозиные ошметки где-то двумя километрами далее, и бесшумно чавкнувшее ими болото. – А тот «Динозавр», что менял ракурс несколько отдаленней? – Не наблюдается даже локатором! Заносим в «без вести пропавший»? – Естественно!

Так вот, «Фенимор Купер» не только не опрокинулся от прямого воздействия ударной волны (пятьдесят пять процентов мощи взрыва в данном конкретном случае), а умудрился оставить при себе некоторые локационные антенные решетки: это вам не древний примитив приемно-передающих тарелок. Ну и понятно, он совсем не оплавился от световой подачи. Понимаете, в этой вселенной, конечно, ничто не может противостоять плазме, однако взрыв все-таки жиденький – огненный шар не слишком раскинулся на местности, да и век его короток.

И значит, что же? Совсем за зря низведен на уровень элементарных частиц Фошка Джюрдже? В плане макротел типа авианосец имеется только достойный хук в челюсть, но отнюдь не нокаут? – Все не так просто.

Существуют косвенные методы воздействия взрыва.

* * *

Гораздо ближе, чем сам авианосец, еще ближе, чем сцепленные с ним буксиры, располагались гигантские ворота модернизированного шлюза «Мигафлорес«. Ворота были двойные. Те и другие могли выдерживать огромное давление воды, создаваемое перепадом высот верхней и нижней части водораздела. Однако атомная бомба сама по себе является шлюзом между микро– и макромирами. Этот шлюз работает доли секунды, но успевает выпустить в привычный мир маленькую порцию энергии, схороненную до срока в ядрах атомов. Но для нашего мира это чудовищная, неперевариваемая добавка. Ее нужно срочно перераспределить и рассредоточить по местности. Перераспределение заключено в разделении процентов между световым импульсом, ударной волной и прочей мелкотой типа остаточного радиационного излучения. Все делается очень быстро, ибо Вселенная не терпит прорех в своем пологе: прорезь между мирами шпаклюется в мгновения ока.

И как ни прочно был скроен «Мигафлорес», он все-таки не был покрыт абсолютным отражателем или силовым полем из будущего; не способен выдержать нагрев огненным шаром (ибо попал в его радиус) и тут же после трехтысячеградусной бани – удар взрывной волны. Скорость ветра две тысячи километров в час – это вам не семечки: при тропических циклонах – максимум в десять раз меньше, а ведь они сносят пальмовые рощицы целиком и стирают с карт деревни. «Мигафлорес» не выдержал. А его податливостью тут же воспользовалась сдерживаемая створками вода.

Наводнения и цунами – проблемы макромира; атомы их не ведают. Покуда ударная волна катнулась далее – производить уборку палубы и шлифовку антенн «Фенимора Купера», а также колыхать окружающие болота и заселять радионуклидами огороды, местами кипящая озерная водица плеснула вниз. Авианосец водоизмещением под сто тысяч тонн штука инертная – его трудно сдвинуть с места даже перепадом воды в четырехэтажный дом. Однако и он поддался – двинул свою тушу назад, ковырнув застопоренными чудовищами винтов недалекое бетонное дно. Но кроме «Купера», здесь же в шлюзе помещались два тяжелых морских буксира – очень легкие, сравнительно с левиафаном, вещицы.