Читать книгу "Источник лжи - Лорет Энн Уайт"

Элегантно взмахнув полами мантии, он опускается рядом с солиситором.

— Ваш первый свидетель, мадам прокурор? — произносит судья.

Дверь судебного зала распахивается. Появляется женщина-детектив с кудрявыми оранжевыми волосами и обгоревшим на солнце веснушчатым лицом. Кажется, что она перегрелась, облачившись в брюки, белую блузку и плохо сидящий блейзер. У меня сводит живот, пока Лоцца направляется к свидетельской кафедре. Она плотно сбита и движется вперед уверенной походкой, держа руки в стороне от бедер, как будто оставляет место для воображаемого оружейного ремня с кобурой. Когда она приближается, я вижу шрам, пересекающий ее лоб.

Она занимает место для дачи показаний рядом со скамьей присяжных. На меня она не смотрит.

— Тишина, прошу вас! — громко восклицает судебный пристав. Потом он поворачивается к Лоцце: — Вы готовы честно и официально подтвердить, что ваши свидетельские показания будут содержать правду, только правду и ничего, кроме правды? Для подтверждения достаточно сказать «да».

— Да, — говорит Лоцца.

И ты пожалеешь об этом.

Мой взгляд устремлен на шрам у нее на виске.

Потому что твои прошлые ошибки, твой горячий нрав и склонность к насилию помогут мне, Лоцца Бьянки. Лоррингтон подрежет тебе крылья, так что я смогу победить.

Очень жаль, что твоей девочке придется узнать, кто такая ее мать на самом деле. Чудовище.

Адреналин бушует в моих венах. Игра началась, и я уже чувствую запах крови.

Коникова перебирает бумаги в своей папке.

— Будьте добры, сообщите суду ваше полное имя и должность.

Лоцца наклоняется к микрофону.

— Старший констебль, детектив Лорел Бьянки. Джервис-Бэй, полицейский округ Южного Берега.

— Детектив Бьянки, вы можете рассказать суду, где вы находились восемнадцатого ноября, немногим более года назад?

Лоцца переводит взгляд на меня.

Это ошибка. Теперь я тебя достану.

Но когда ее взгляд встречается с моим, меня пронзает тонкое, безмолвное лезвие ужаса. Вероятно, я недооценила и Лоццу Бьянки.

Точно так же, как в тот раз, когда я не предугадала, насколько все изменится в худшую сторону и выйдет из-под контроля между мною и Мартином после того холодного январского вечера на другом конце света более двух лет назад.

Раньше

Элли

9 января, более двух лет назад.

Ванкувер, Британская Колумбия

День был ненастным, и безлистные ветви кленов задевали оконные стекла под резкими порывами ветра, когда я наконец сложила выходное платье Хлои.

Я аккуратно положила его в чемодан над остальными пожитками Хлои, с которыми мне до сих пор больно расстаться. Я смотрела на детскую одежду и слушала ветер, шелестевший воспоминаниями. Платье было украшено рисунком из пляшущих слоников. Моя дочь по какой-то неведомой причине любила слонов.

Хлоя носила это платье в свой третий день рождения. Ей исполнилось три года, и перед ней была вся жизнь. Ее ручки были еще по-младенчески пухлыми, лицо — округлым. Свежая кожа. Вокруг нее витало ощущение надежды, предчувствие будущего. Воспоминание о ее заразительном тонком смехе, когда отец щекотал ей животик, согревало мне душу. Внезапно перед моим мысленным взором появился букетик увядавших полевых цветов, зажатый в ее кулачке, протянутом ко мне лимонно-желтым весенним днем. Я почти ощущала ее запах, чувствовала тепло ее тела у меня на руках. В животе словно поскребли ножом изнутри, оставив щемящую пустоту. Чувство утраты было физически реальным даже сейчас, спустя два года. Несчастье случилось через три месяца и два дня после ее дня рождения, и она носила это платье. Всего на земле ей было отпущено тридцать девять месяцев и два дня.

Ради чего?

Что, черт побери, все это означало? К чему беспокоиться о продолжении жизни?

Какое-то время я не беспокоилась.

Часть моей жизни умерла в тот день, утонула вместе с моим ребенком. И в результате этой трагедии мои отношения с Дугом — наш брак, — увял и засох, как поздний виноград, так и не снятый с зимней лозы.

Я вымещала все это на Дуге. Я вымещала все это на себе. Полагаю, в конце концов измена Дуга была наказанием, которое я навлекла на себя. Мой психотерапевт сказала, что мои нападки на него были внешним проявлением моей собственной вины. По ее словам, я нападала на моего мужа, чтобы заставить его ненавидеть меня, и это было разновидностью самобичевания. Она сказала, что мне нужно было отказаться от чувства вины, потому что я была не виновата в смерти Хлои.

Но я не была уверена в этом.

Вероятно, какая-то скрытая часть моего существа никогда не будет уверена в этом.

Женщина-психотерапевт помогла мне, но слишком поздно, чтобы спасти наш брак. Наша совместная жизнь вращалась вокруг моей беременности, вокруг курсов пренатальной йоги, общей радости после сеансов ультразвукового сканирования, когда мы рассматривали форму, а потом узнавали пол будущего ребенка, вокруг обустройства комнаты для Хлои, волнений по поводу грудного вскармливания и сроков начала кормления твердой пищей, вокруг бронирования места в детском садике… Обычные родительские хлопоты. Наша семья состояла из трех человек, но мы собирались завести еще одного ребенка, а возможно, и двух. Но потом вдруг все кончилось. Я больше не могла существовать в роли матери и жены. Я постепенно теряла своих подруг из семейных групп. Мне было некому читать красивые детские книжки. Дуг уже никогда не снимет приставные колесики с детского велосипеда Хлои и не научит ее ездить по-настоящему. Я работала иллюстратором детских книг, но теперь больше не могла этим заниматься и отступила в сторону.

Я закрыла глаза и глубоко задышала. Сейчас январь. Зима. Ад под названием Рождество давно закончился. Наступил новый год. Скоро придет весна, и все начнется сначала. Все обновится, включая и меня. Я стану новой Элли.

Прошлой осенью Дуг снова женился. Хотя сначала меня как будто рассекло пополам, теперь я больше не прихожу в ярость от мысли о Дуге в обществе другой женщины. Я больше не испытываю жгучего желания причинить им физическую боль. Женитьба Дуга что-то освободила во мне. Мне внезапно стала отвратительна мысль о необходимости держаться за опустевший дом, который я когда-то делила с ним и Хлоей, пока он занят обустройством дома и заведением детей с кем-то еще на другом конце города. Я внутренне освободилась и теперь не могла дождаться, когда избавлюсь от внешних проявлений былой жизни.

В следующем месяце я планировала переехать в квартиру в центральной части города. Квартира принадлежала моему отцу, владевшему разной недвижимостью, но в случае его отказа я не собиралась искать долгосрочную аренду или что-то в этом роде. Я взяла несколько внештатных заказов, позволявших вернуться в профессию художественного иллюстратора. Возможно, я заключу новые контракты либо отправлюсь путешествовать и буду заниматься чем угодно.