Читать книгу "Отвергнутая королева - Мира Вольная"

- Ой, ну давай, убеди меня, что ты поперся в пустыню посреди ночи и еще потащил с собой меня ради обычных путников.

Василиск расслабленно откинулся на спинку кресла, подпер широкий подбородок рукой.

- Они из магистрата, - не разочаровал меня Зайнаш. – Должны были войти в охрану Циреи Зеорской, когда она приедет. Возвращались от границ с Малеей.

- А теперь не войдут… - протянула, отправляя в рот творог. – Что делали на границе?

- Там неспокойно было, ходили слухи, что в Меокте местный градоправитель устраивал охоту на гром-птиц.

- Издеваешься? – чуть не подавилась я.

- Нет. В том-то и дело, - развел Зайнаш руками. – Никак поймать его не могли, так бы давно уже казнили.

- Они нашли подтверждение?

- Не знаю. Сармисов и вещи все еще ищут. Вестников не посылали, чтобы не попасться, по легенде они – просто скучающая знать. Искали развлечений.

Я кивнула и постаралась быстрее закончить завтрак. Что нужно иметь в голове, чтобы осмелиться прикоснуться к гром-птице?

Этот градоправитель бесстрашный? Тупой? Бессмертный?

И связан ли с ним приезд Зеорской и ее свиты? Ответов на эти вопросы у Хайдара явно не было, иначе он не приперся бы ко мне в такую рань. Точнее, не так. Альяр не позволил бы ему припереться в такую рань. А значит… Значит, повелитель Шхассада обеспокоен происшествием в достаточной степени. Интересно…

- Сейчас, когда эти трое мертвы, кто войдет в охрану делегации? – спросила, когда мы с дознавателем уже шли коридорами магистрата. Тут всегда было темно и прохладно. Единственное здание во всем Сарраше из темного гранита, с окошками-бойницами под потолком, будто постоянно готово к осаде, как клякса на пожелтевшем пергаменте. Весь вид крепости будто призван орать, что в застенки магистрата лучше не попадать: василиски знают толк в дознании и пытках. 

- Их проверяют, - правильно понял ход моих мыслей Зайнаш, - пока ничего подозрительного.

- Черный рынок? – спросила, сворачивая в очередной коридор. Хайд явно вел меня к своему кабинету. Что странно, потому что я полагала, мы идем к телам.

- С него все и началось. Появились перья гром-птицы, череп, кости, сердце. Около двух месяцев назад, - ответил дознаватель, открывая передо мной дверь. Кабинет, как всегда, тонул в литкраллах, свитках, вестниках и прочем барахле, на спинке дивана висела пропыленная одежда с ночной вылазки, валялись под ногами рыбки.

- Садись, - махнул, не глядя, змей рукой и застыл, запуская пятерню в волосы, оглядывая завалы, - куда-нибудь… - добавил рассеянно и тут же спихнул на пол какие-то книги из кресла.

- Ты очень гостеприимен, - дернула уголком губ. – Дальше, - повела рукой в воздухе, опускаясь на предложенное место.

- А дальше тишина, - потер переносицу мужчина, садясь напротив. – Гром-птица исчезла так же быстро, как и появилась. Торговец ничего не знает: не он охотился, не он убивал, ему просто поручили сбыть товар. Кто поручил – тоже непонятно, мужику чуть ли не под дверь все добро просунули. Потом поползли эти слухи.

- Кто купил известно?

- Нет, - разочаровано покачал дознаватель головой. - Все еще ищем.

- Так может слухи – просто слухи? - подалась я вперед, поставив локти на стол.

- Маловероятно, - скривился Зайнаш. – Местные говорят, что птиц стало меньше, что они боятся и перестали появляться в городе. Видят в этом дурной знак.

Еще бы не дурной знак… Гром-птица – это дождь, вода. Для пустыни величайшее сокровище. В скалах Меокты они гнездились со времен основания мира и, если покинут эти места… Волнение Льяра более чем обосновано.

- Что с градоправителем… Жармушем? – выудила я из памяти имя василиска. Хайд удивленно поднял брови, но комментировать не стал. А я не стала говорить, сколько времени провела в кабинете Альяра, изучая литкраллы и свитки с информацией по градоправителям и приближенным повелителя Шхассада. По всем, с кем Альяр имел дело. Я ожидала, что мне будет сложно вписаться и привыкнуть, что за пятнадцать лет многое изменилось, но…

Жизнь здесь на самом деле не так уж и сильно отличается от жизни в любом другом уголке Мирота. Жестче правила и строже наказания, другое отношение к женщинам – но Шхассад живет так, как диктует пустыня, природа василисков и Халиса. Ментальный дар проявляется с рождения, растет, развивается и доставляет кучу неприятностей, если пустить все на самотек. Он сводит с ума, причиняет невыносимую, мучительную боль, он заставляет василисков застревать в змеином облике. Очень часто самые сильные ментальные маги навеки заточены в змеином теле. Они могут питаться только тем, что поймали и убили сами, и когда голод терзает, скручивает кишки и застилает кровавой пеленой сознание, им все равно, кто станет жертвой: пустынный шакал или такой же василиск. Они опасны, жестоки и невероятно быстры.

Мой ментальный дар меня почти убил.

- Доказательств нет, - прошипел сквозь зубы Хайд, выдергивая меня из собственных мыслей, - только слухи, поэтому и отправили этих троих.

- Где… то, что от них осталось?

- Думаешь, сможешь увидеть что-то, что не заметила вчера?

- Возможно, - пожимаю плечами.

- Они в морге, ими занимаются, - неопределенно произнес Зайнаш.

- Это значит, ты не дашь мне на них посмотреть?

- Дам, - улыбнулся змей тягуче, - но сначала хочу показать тебе кое-что, - василиск поднялся на ноги, подошел к нише в стене и открыл хран.

А когда повернулся ко мне, в его руках оказалась нрифтовая шкатулка. Фонило от вещицы страшно. Утренняя потянулась к ней первой, Основная окутала руки.

Мне кажется, что я знаю, что внутри.

- Мы достали его из лужи. Понятно, что это артефакт, но непонятно, какой. Я никогда раньше не видел таких плетений, вообще ничего подобного, - василиск опустил шкатулку мне на колени и вернулся за стол.

А я подняла крышку.

Изумрудная сфера размером с крупную вишню в серебряной сетке, как в клети. Пустая сейчас, но фон такой, что волоски на затылке встали дыбом. Основная дернулась, плотнее окутала руки, меня, пока Утренняя потянулась к артефакту, положила его на стол предо мной.

Я уставилась на нити плетения.

Оно и правда странное: незнакомое, необычное. В нем нет креплений и связок, сцепленных между собой нитей. Они как будто цельные, единые изначально. И что-то очень сильно мне напоминают.

Я не видела ничего подобного раньше совершенно точно, но… что-то есть там, в выжженом, пустом артефакте, что кажется знакомым. Какая-то незначительная деталь. И чем дольше я смотрела, тем навязчивее и острее становилась эта мысль. Она зудела, она дергала тени, она заставляла нервничать и вызывала тупую боль в висках.

- Рин? – вернул меня в реальность голос Хайда.