Читать книгу "Возраст любви - Бертрис Смолл"

— Только не вздумай обсуждать все, что я говорю тебе, со своими сестрами и вообще ни с кем. Джуния слишком молода для подобных знаний, а что до Майи… пусть ее просвещает мать. Кстати, о мужском достоинстве: прежде чем коснуться его, убедись, что оно абсолютно чистое. Большинство мужчин не хотят мыться регулярно, но ты должна убедить своего. Вымой его сама, это ему понравится, или купайтесь вместе, что понравится еще больше. В самых знатных замках и поместьях именно хозяйка должна мыть почетных гостей и учить этому своих дочерей. У нас, однако, гостей почти не бывает. Им просто незачем приезжать. Но и ты, и Майя должны научиться этому искусству. Я обязательно поговорю с Аргел насчет этого. Думаю, вам следует попрактиковаться на Бринне.

— Купать Бринна? — возмутилась Аверил. — Да этого маленького язычника просто не затащишь в воду, разве что летом, когда он плавает в ручье.

— Ничего не поделаешь, — покачала головой Горауин. — Тебе и Майе придется научиться мыть мужчину. Бринн и твой отец — единственные мужчины в «Драконьем логове», и не думаю, что вам прилично купать Мирина.

И, словно забыв о дочери, отправилась на поиски Аргел. Та сидела в парадном зале и ткала шпалеру с изображением свадьбы короля Артура и Гиневры. Исбел, вторая наложница Мирина, разбирала нитки по цветам для своего вышивания. Заслышав шаги, обе подняли головы.

— Девушки должны учиться мыть мужчину, — с ходу начала Горауин. — Поймите же, лорд Мирин собирается найти мужей для Аверил и Майи, а девочки не знают даже того, что известно самым бедным хозяйкам!

— Мужья для Аверил и Майи? — взвизгнула Исбел. — А моя дочь?

— Джуния слишком молода, — строго заметила Аргел, положив конец спорам. — Сначала господин найдет мужа для Аверил, как для старшей. Это должен быть очень выгодный союз, если мы хотим, чтобы Майя вышла замуж еще удачнее. От этого брака зависит, какими будут остальные два.

— Разумеется, — медленно протянула Исбел. — Но наш добрый господин должен поторопиться, иначе Аверил окажется старой девой. Я хочу, чтобы Джуния пошла к алтарю в тринадцать.

— Аверил в самой поре, — спокойно возразила Аргел. — Но Горауин права. Девушки обучены вести хозяйство, но мало что знают о правилах гостеприимства или учтивости по отношению к гостям. Это нужно немедленно исправить.

— Придется довольствоваться Бринном, — объявила Горауин.

Аргел и Исбел разразились смехом.

— Знаю, знаю, — ухмыльнулась Горауин, — но ничего не поделаешь, больше у нас никого нет, верно?

— Никого, — согласилась Аргел, вытирая слезы. — Начнем сегодня вечером. Я прикажу принести в зал большую дубовую лохань и наполнить водой. Джунии тоже не мешает поучиться. Она не так уж молода для этого.

— Бедный Бринн, — пожалела Исбел.

— Ничего, переживет, — сухо заметила Аргел. — И кто знает, что мы обнаружим под наростами грязи. Им придется вычесать гнид из его волос.

— Как скоро поймут наши дочери, — заключила Горауин, — премудростей тут немало.

Вечером в зал вкатили лохань и поставили перед очагом. Рядом, на маленьком столе, уже лежали тряпицы, щетки, полотенца и мыло. Девушки, повязав длинные передники поверх камиз, ждали, когда приведут брата, и когда слуги втащили громко орущего мальчишку, переглянулись и захихикали. В девять лет Бринн Пендрагон был копией отца. Чересчур высокий для своих лет, с длинными ногами и руками и густыми черными волосами, он и в самом деле был на редкость грязен. При виде лохани он стал вырываться еще яростнее.

— Не буду я купаться! Только слабаки и норманнские щеголи лезут в воду!

— Закрой рот! — рявкнул отец, отвесив ему подзатыльник, чем немедленно прекратил вопли и сопротивление. — Настоящая хозяйка дома всегда моет гостей. У твоих сестер нет опыта в этом искусстве, поскольку мы редко принимаем гостей. Мы с тобой единственные знатные люди во всей округе, а я не собираюсь позволять дочерям мыть себя! Не настолько я слаб! Поэтому, сын мой, ты добровольно и без принуждения согласишься на ежедневное купание, иначе я спущу с тебя шкуру. Я собираюсь искать мужей для Аверил и Майи. Неужели ты позволишь им опозорить имя Пендрагонов дурными манерами и недостатком гостеприимства?!

Бринн ничего не ответил, но значительно присмирел. За все годы отец только дважды бил его, и испытывать судьбу в третий раз как-то не хотелось.

— Ты что, никогда не переодеваешься? — спросила Аверил, принимаясь сдирать с него одежду. — Фу! До чего же от тебя несет, братец! Какой стыд! Ты, сын лорда, должен следить за собой!

Она отдала одежду брата Майе и Джунии с наказом бросить в огонь.

— Но это моя любимая рубашка, — запротестовал мальчик.

— Да, и если сунуть ее в суп, можно отравить своих врагов, язычник ты этакий, — упрекнула Аверил.

Отец и его женщины засмеялись, но не подумали остановить девушку.

Когда мальчика раздели, Аргел сказала:

— Его нужно поставить в лохань, девушки, и хорошенько вымыть. Потом усадить и перед тем, как мыть голову, вычесать гнид из волос.

Девушки принялись намыливать брата и так энергично оттирать щетками, что кожа из черной стала розовой.

— Нужно мыть всего, с ног до головы? — нервно спросила Майя.

— Всего, — хором ответили матери. Майя взглянула на мужской отросток и встретилась глазами с Аверил.

— Сделай это, — попросила она. — Он мой брат.

— И мой тоже. Но сегодня моя очередь. А завтра — твоя.

— Завтра! — взвизгнул Бринн. — Вы и завтра от меня не отстанете?

Аргел снова рассмеялась.

— Каждый день, пока девушки не научатся, как следует тебя мыть. Прости, Бринн, но они должны учиться. Будь у нас гости почаще — дело другое, но мы живем так уединенно, что сюда приезжают только по делу.

Аверил взяла тряпочку, густо намылила и вымыла мужскую плоть брата. Плеснула водой, смыла пену и выпрямилась.

— Не так уж и страшно, — заметила она Майе.

— Но причиндалы у взрослого мужчины гораздо больше, — предупредил отец.

— Садись, — велела Майя и, когда мальчик послушался, вместе с сестрами стала выбирать вшей из волос. Бринн жалобно пищал, когда их пальцы больно впивались в кожу и дергали за короткие завитки.

— Ой, сестрички, больно же! Больно!

— У тебя ужасно сальные волосы, Бринн, — сказала Аверил. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы мыть их самостоятельно и регулярно.

— А священник говорит, что частое мытье — это грех гордыни и что только тщеславные люди пристрастны к воде и мылу.

— Слушай священника в делах, касающихся спасения души, сын мой, — посоветовал Мирин, — но в делах телесных советуйся с женщинами. Уж поверь мне, ты большего добьешься от девушек, если будешь пахнуть розами, а не навозной кучей.

Сестры, закончив выбирать вшей, опрокинули на Бринна кувшин с чистой водой. Бедняга задыхался и отплевывался, но они, не обращая внимания на его вопли, принялись намыливать голову и промывать, повторив процедуру несколько раз. Потом вытащили его из лохани, велели встать на тряпицу и начали орудовать полотенцами.