Читать книгу "Охота на Тени - Екатерина Урузбиева"

– Что? Получили, твари? – в праведной ярости закричал Бран. – Будьте вы все прокляты!

Чудовища остановились, уставились на мальчика так, будто впервые его заметили. Бран осекся и осторожно опустил победно вскинутые руки. Множество хищных глаз уже пожирало его взглядом. Он почувствовал, как ком страха вновь подкатывает к горлу.

Внезапно ближайшая тварь с головой кабана, туловищем змеи, хвостом скорпиона и лапами льва ринулась к нему. Бран весь сжался, закрыл голову руками и зажмурился, готовясь к стремительному смертельному удару. Сейчас и он отправится вслед за своим наставником. Однако через мгновение ничего не произошло. Послушник слышал рядом злобное рычание и скрежет когтей, чувствовал зловоние, исходившее от чудовищ. Но время шло, и ничего не происходило. Наконец Бран решился открыть глаза.

Он тут же отпрянул. В нескольких сантиметрах от его лица скалила клыки обезображенная кабанья морда. Бран отполз назад, но там поджидала другая тварь. Волчья пасть скребла воздух в яростном бессилии, пытаясь добраться до мальчика. И так было повсюду вокруг. Когти и клыки. Пустые черные глазницы. Рычание и визг, от которых кровь стыла в жилах. Все это окружало Брана со всех сторон. Но по какой-то причине чудовища до сих пор не разорвали его. Как будто что-то сдерживало их, не давая добраться до послушника.

Круг! Пресвитер Никониил ведь велел Брану начертить круг и не покидать его ни за что. Круг защищал его! Пресвитер Никониил защищал его! Чудовища бились, кусали, грызли, скребли невидимую стену, окружавшую мальчика, но тщетно.

Бран встал в самом центре круга. Со всех сторон на расстоянии вытянутой руки его окружало не меньше дюжины разъяренных тварей. Что будет, если они прорвутся? Тут гадать нечего. Он погибнет. Но круг держал. Круг пока держал.

Глава 5

Сколько прошло времени, Бран не знал. Он сидел в середине круга, уткнувшись лбом в колени. Он пытался молиться, но постоянно сбивался. Он плакал о пресвитере Никонииле, но даже горю не мог отдаться полностью. Рычание и яростный вой неугомонных чудовищ не давали сосредоточиться ни на одной мысли. Они все еще не смогли добраться до мальчика, но от этого лишь становились еще злее.

Так могло продолжаться до бесконечности. Чудовища были заперты в храме, а Бран – в своем круге. Вряд ли пресвитер Никониил планировал это с самого начала. Но все произошло именно так.

Временами Бран горячо молился, чтобы Отец Небесный ниспослал на тварей свою кару. Но ничего не происходило. Наверное, послушник что-то делал не так. Временами на него накатывала дикая злость. На всех: на себя, на тварей, даже на Отца Небесного. Почему вообще чудовища смогли войти в храм?! Почему их не испепелило праведным огнем, едва они сунулись в святое место?

Временами Брана охватывало такое дикое отчаяние от безысходности, что он готов был выйти из круга на растерзание чудовищам. Покончить со всем раз и навсегда. Но всякий раз что-то останавливало его. Быть может, страх смерти. Или последний завет, который оставил ему пресвитер Никониил: не покидать круг, чтобы ни случилось. Пресвитер Никониил…

Время текло, и силы – физические и душевные – покидали Брана. Он с трудом соображал. Он уже не слышал жутких рычаний и завываний, скрежета когтей. Дикие оскаленные морды тварей, не знавших усталости, со все возрастающей яростью пытавшихся добраться до него, слились в одну череду ужасных картин перед глазами.

И в этот момент Бран увидел свет. Первые лучики восходящего солнца проникли в храм через разбитые окна. Крупицы пыли кружились в прорезавших полумрак лучах света. И это было прекрасно. На краю затуманенного от кошмаров ночи сознания Брана мелькнула мысль, что это конец. Как будто Отец Небесный протягивал ему руку, обещая избавить от ужасов и страданий. И это было прекрасно.

По рядам чудовищ тоже прошло волнение. Они оскалились на рассветные лучи, но попыток добраться до мальчика не бросили. Солнце было не так приятно им, как ночная тьма, но, видимо, не губительно.

И тут на пороге храма появилась она. Невысокая тоненькая девушка в простой походной одежде и длинном коричневом плаще с капюшоном. Солнечные лучи били ей в спину, и казалось, что она сама состоит из света. Ангел, подумал Бран. Ангел явился с небес, чтобы покарать слуг Нечистого.

Девушка подняла над головой правую руку, в которой, как крест, держала за лезвие короткий кинжал. Клинок ослепительно засиял в солнечных лучах, камень, украшавший перекрестье, полыхнул багрянцем. Девушка сделала шаг вперед и…

– Ах вы, твари! Ну сейчас за все ответите! Убирайтесь туда, откуда выползли!

Ее голос был полон праведного гнева, но это был совершенно обычный человеческий голос молодой девушки. Бран опешил. Это не ангел?

Чудовища тоже бросили бесплодные попытки одолеть невидимую защиту круга и обернулись к девушке. Бран услышал их довольное кровожадное рычание. Что задумала эта девушка? Ей нужно бежать! Твари разорвут ее так же, как сделали это с пресвитером Никониилом.

Однако вместо того, чтобы бежать, девушка храбро выставила перед собой свой кинжал-крест и выкрикнула:

– Прочь, слуга Нечистого! – Ее голос вдруг изменился, возвысился, заполнил собой все пространство, как будто еще сотни голосов вторили ей.

Камень в перекрестье кинжала засиял собственным светом и выпустил луч, пронзивший ближайшее к девушке чудовище. Тварь с головой кабана завертелась на месте, пожираемая огнем, и завизжала как резаная. Несколько мгновений агонии, и она рассыпалась прахом.

Бран вытаращил глаза, а девушка уже расправлялась со вторым чудовищем. Еще прежде, чем твари успели опомниться, три из них обратились в прах. Затем они атаковали. Все разом, со всех сторон, даже с воздуха бросились на девушку. Бран в ужасе зажмурился. При мысли о том, что с ней сейчас случится то же, что и с пресвитером Никониилом, ему сдавило грудь, как от боли.

Однако девушка, ловко перехватив кинжал за рукоять, ткнула им в волчью морду прыгнувшего на нее чудовища. Клинок прошил плоть, не встречая сопротивления, оставляя дымящуюся оплавленную рану. Черная кровь брызнула во все стороны, но лезвие кинжала осталось первозданно чистым и засверкало в наполнявших храм солнечных лучах. Девушка развернулась, отступая в бок, и избежала встречи с пикирующей на нее тварью с головой хищной птицы и телом огромного насекомого. Неизвестно откуда взявшейся в ее левой руке книгой нежданная спасительница закрылась, как щитом, от страшной медвежьей лапы другого чудовища. Вместо того чтобы одним когтем разорвать книгу, тварь отскочила назад, жалобно скуля. Лапа дымилась, а на обложке не осталось и царапины.

Ни секунды не оставаясь на одном месте, девушка кружила между атакующими ее тварями. Ее кинжал ослепительно сверкал на солнце, описывая невероятные дуги, делая стремительные выпады и разя, разя, разя противников вновь и вновь. Ее голос заполнял собой все, эхом разносился по храму. И всякий раз, когда она произносила слова, а короткий клинок находил цель, вспыхивал красный камень в перекрестье, и очередная тварь обращалась в прах. Черная кровь лилась ручьями, забрызгивая все вокруг, кроме кинжала бесстрашной девушки.