Читать книгу "Гризли - Галина Чередий"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты, кстати, заметил, что у нее и в языке финтифлюшка эта… как его бишь… пирсинг?
— Оно мне надо было рассматривать? Что нарыл, говори!
— Я слышал, что минет с этим пирсингом — вообще улет, — продолжил гнуть свое Андрюха, мечтательно уставившись в стену, за которой грохотало. — Когда девка ею уздечку натирает, башка отрывается.
Ну спасибо тебе, дружище, за эту, бл*дь, бесценную информацию. Мне-то и без нее яйца со вчера узлами скручивает. Надо было поехать в эту чертову баню, отодрать Кристину, и тогда бы вот такого бардака в башке не приключилось. Две недели без секса не такой уж и срок, но, похоже, я раньше времени приблизился к возрасту, когда «седина в бороду, бес в ребро». И настиг он меня внезапно, вместе с появлением этой адовой лазутчицы на моей земле.
— Ты о чем-то кроме *бли думать в состоянии? — вышел я из себя, швыряя нож в раковину.
— Я мультизадачный, Яр. А ты реально психованный последнее время. А все почему? От недое…
— Хорош, а! По делу давай!
— Значит, по делу. — Андрюха расположился с кружкой и закуской у окна, не скрываясь выглядывая мою геморройную соседку. Отчего-то дико хотелось за это съездить ему по затылку. — Зовут нашу языкатенькую — Миргородская Роксана Леонидовна. Двадцать три года. Послужной список в виде приводов в ментовку отсюда и до центра длиной. В основном всякое мелкое хулиганство, вторжение на закрытые территории, аварийные объекты. И задержание в нетрезвом виде, беспорядки — куда же без этого. Чаще всего попадала в обезьянник с неким Антоном Кавериным.
— Трахарь ее? — Челюсть отчего-то свело судорогой.
— Вот тут сведений нет, но эти двое, как понимаю, постоянно не разлей вода. Хотя Каверин этот — депутатский сынок, и о нем слава идет как о том еще ловеласе. Был момент, какая-то деваха провинциальная его даже в изнасиловании обвинила, но все быстро затухло. Вылезло, что она таким образом или замуж удачно метила, или просто бабла хотела, но больно болтлива оказалась, и поэтому пролетела по всем пунктам.
— Миргородская… не родня этому юристу раскрученному, что засветился в том деле с черными риэлторами?
— Дочь родная. До недавнего — единственная. Пару лет назад господин Миргородский женился на юной прелестнице, младше самой Роксаны, и она произвела на свет ему сына.
— Двадцать три, значит, — пожевал я губу. — Я думал, вообще лет семнадцать.
Да, думал ты, и ни в одном глазу бесстыжем совести, когда позволил себе дрочить в душе на малолетку, представляя, как вколачиваешь ее безбожно в кафельную стену. Сжать тонкие, как спички, запястья с этими дурацкими кожаными ремешочками в узелках одной рукой, вытянуть, чтобы на носочках стояла, едва пальцами пола касаясь, и засаживать до искр из глаз у обоих, кусая затылок и острые плечи.
Да что же это, на хрен, такое!
— Мать кто у нее? — прохрипел, едва протолкнув в глотку разом полкружки обжигающего напитка.
— О, мать там была дама весьма колоритная и широко известная в определенных кругах, — ухмыльнулся Боев.
— В смысле?
— Ольшанская Вероника Андреевна, скульптор, талантливая художница, по имеющимся отзывам, но также и весьма скандальная личность. По слухам, придерживалась полной свободы нравов, и при живом муже меняла любовников, как перчатки, и ни от кого не скрывалась. Умерла от сердечной недостаточности, по официальной версии, но по секрету мне шепнули, что дело там было в передозе всякими средствами… ну, скажем для расширения сознания.
— Хм-м… Тупо наркотой.
— Выходит, так. Но отец ее был из весьма уважаемого и статусного семейства, так что сердце было слабое, ага.
Мы с покойной Евгенией Титовной прожили тихо-мирно через стенку больше пяти лет, после того, как я купил свою половину, и я, бывало, спрашивал ее о родне. Она всегда утверждала, что те живут далеко, за границей, что ли, и поэтому навещать ее часто не могут. Хотя я их вообще ни разу не видел. Хороши родственнички, жили, считай, рядом, а к старушке никто и носа не казал, зато теперь приперлась эта наследница хамовитая. Короче, мое намерение прежнее: избавится от такой соседушки — и делу конец.
— Ты телефон Миргородского мне не раздобудешь?
Внезапно рокер за стеной заткнулся на полуслове.
— Обижаешь, мы свою работу знаем! — Андрюха кинул на стол передо мной визитку и вдруг весь подобрался. — Вышла! Намылилась куда-то, похоже. Слушай, дружище, я побегу, ага? Мало ли, может, без твоей мрачной рожи на периферии я ее и подцеплю.
И он, не дожидаясь моего ответа, бросил все недопитым и недоеденным и ломанулся к двери. Ну-ну, смотри, чтобы не подцепил от этой заразы такого, чего ни один венеролог не вылечит. Хотя к такой ни одна инфекция, небось, не прилипнет. Сдохнет от яда еще на дальних подступах.
Пирсинг в языке… Да етить-колотить!
Забрав у Шрека пустую тарелку, я выполоскал ее и остальную посуду и взял картонный прямоугольник со стола. Пусть себе озабоченный Андрюха бегает за этой погремушкой, высунув язык, а я займусь вопросом ее выселения к чертям.
— Господин Миргородский? Добрый день, Ярослав Камнев вас беспокоит.
— Камнев? — после недолгой паузы переспросила трубка. — Что-то знакомое, но не припомню… По какому вопросу?
— Половина дома по Садовой двадцать два, принадлежавшая раньше Ольшанской Евгении Титовне, — не стал ходить вокруг да около я.
На этот раз молчание продлилось дольше, и я буквально уловил повисшее в эфире напряжение.
— И? Что с ним?
— Я бы хотел приобрести ее. Как можно быстрее.
— Ну так приобретайте, я-то тут при чем? — мой собеседник явно начал раздражаться.
— Разве на данный момент туда вселилась не ваша дочь? Меня она в качестве соседки категорически не устраивает. Меня вообще никакие соседи не устраивают.
— Миргородская Роксана действительно вселилась туда неделю назад, так как сие жилое помещение является доставшейся ей по наследству собственностью, — стал прямо-таки чеканить слова юрист. — И меня совершенно не касается, устраивает она вас или кого-то еще в любом качестве. Ни по каким вопросам, связанным с данной особой, ко мне прошу впредь не обращаться. Не хотите соседствовать с ней — делайте что вздумается. Я сейчас вас вспомнил, Камнев. Вы ведь раньше работали в уголовке, в отделе убийств, так? Неужели у бывшего мента с хорошими связями не найдется методов, чтобы избавиться от одной взбалмошной невыносимой девчонки?
— Вы на что это намекаете? — охренел я от поворота этой беседы. Папаша-то у гадючки крашеной, очевидно, тот еще подарок. Совсем достать его умудрилась?
Но даже если и так, как можно говорить подобные вещи, по сути, отрекаться, демонстрировать, что девчонка без защиты семьи, чуть не подстрекать меня на дурное? Откуда ему знать, может, я совсем без башни? Кто так со своей родней поступает вообще?
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Гризли - Галина Чередий», после закрытия браузера.