Читать книгу "Проклятый металл - Павел Корнев"

— Немедленно! — скрипнул зубами я.

— Сию минуту! — вскочил на ноги стражник. Уж не знаю, что он сумел разглядеть в моих глазах, но с лица заметно сбледнул. Выходит, все верно разглядел. — Яр, проводи господина экзорциста…

Внутренний двор, решетка, длинный темный коридор, открытый переход, лестница на второй этаж, караулка, снова коридор.

Путь до коменданта отложился в моей памяти плохо; в голове стучала одна только мысль: опоздал, опоздал, опоздал!

Ни чад факелов, ни вонь тюремных помещений не были способны ни на минуту отвлечь от заставлявшего бешено колотиться сердце предчувствия. Неужели все? Или что-то еще можно сделать?

Рывком распахнув дверь в секретарскую коменданта, охранник представил меня заспанному писарю и моментально умчался прочь. В полутемном помещении, кроме секретаря и двух охранников, никого не было, и я едва сдержал горестный вздох.

— Как вас записать, господин экзорцист? — прикрыв рот ссохшейся от старости ладонью, зевнул писарь.

— Так и запишите. — Я направился к двери в рабочий кабинет коменданта. — Брат-экзекутор у господина коменданта?

— Да, он осмотрел бесноватого и только что вернулся… — кивнул старик и всполошился: — Но мне нужно имя!

— Разве жалкий набор звуков может передать уникальность человеческой души? — не оборачиваясь, бросил я и уставился на перегородившего дорогу охранника. — Ну и?

— С оружием нельзя, — указал на серп долговязый усатый ветеран. Якобы сонные глаза внимательно обшарили плащ, и, думаю, не совпади количество и форма колокольчиков с должными, сидеть мне в одиночной камере до скончания веков.

— Это ритуальная вещь, — возразил я и кинул сумку на пол.

— Позволите?

— Пожалуйста.

— Проходите, — разрешил ветеран, осмотрев покрытое черными символами серебряное лезвие, и, словно извиняясь, добавил: — Служба есть служба…

— Пустое, — отмахнулся я и распахнул дверь.

— Не пускаясь в пространные рассуждения, сразу могу сказать: ваш заключенный… — закинувший ногу на ногу худощавый мужчина с щегольскими усиками запнулся, поднялся из придвинутого поближе к столу коменданта тюрьмы кресла и отсалютовал мне хрустальным бокалом, — ваш заключенный меня не заинтересовал, но вот брат-экзорцист, думаю, не откажется уделить ему свое драгоценное время.

— Уделю, — уставился я на экзекутора. И какая нелегкая занесла его в эти края? Некстати, совсем некстати.

— Вот и замечательно! — Щеголь допил вино и поставил бокал на стол. В отличие от меня, рабочее одеяние — короткую кожаную куртку с серебряными заклепками, полностью закрывавшую лицо маску и длинный фартук — он успел сменить на коричневый камзол и бриджи для верховой езды. А вот для заляпанных грязью сапог замены не нашлось, да и потертые ножны с саблей тоже служили своему владельцу явно не первый год. Из благородных? Должно быть. Тонкие черты лица, изящные пальцы, длинные, слегка вьющиеся волосы. Движется легко, будто танцор или опытный фехтовальщик. Такой своего не упустит, так какого беса он работу на меня перекинул? Что-то заподозрил? — Благодарю за гостеприимство, но позвольте с вами раскланяться…

— Не останетесь на завтрак? — с легким разочарованием в голосе уточнил вслед за гостем поднявшийся на ноги обрюзгший комендант, который не обратил на меня ровным счетом никакого внимания. Ну, это и понятно: вон дворянский перстень на пальце. Скучно ему тут, бедолаге. Только вот человек его круга заглянул, и надо же такому случиться — сразу уезжает.

— Дела, дела… — Экзекутор махнул на прощание шляпой с длинным синим пером и остановился в дверях. — Надеюсь, кто-нибудь донесет мои вещи до кареты?

— О чем речь! — всплеснул руками комендант. — Эдмунд, ты слышал?

— Да, господин комендант, — откликнулся из коридора тот самый ветеран.

— Потом проводи господина экзорциста до камеры его сиятельства, — потянулся за графином с вином комендант и поспешил от меня избавиться: — Если что-то понадобится, обращайтесь к старшему надзирателю.

— Непременно, — все еще не веря в такую удачу, кивнул я и вслед за охранником направился на выход. — Непременно…

Камера бесноватого находилась в тюремном подвале. Нет, вряд ли «подвал» — подходящее слово. Подземелье?.. Тоже не то.

Вполне возможно, при наличии свободного времени я бы сумел подобрать название для каменного мешка, запрятанного в самом дальнем уголке нижнего тюремного уровня, но, честно говоря, сейчас моим единственным желанием было убраться отсюда подобру-поздорову. Пока есть такая возможность. Едва разгоняемая чадящими факелами тьма, пронизывающий даже сквозь плащ холод, постоянно капающая с потолка вода и невыносимая вонь делали пребывание в подвале сродни заточению в чреве ледяного змея. А то и того похуже…

И ладно бы здесь одних бесноватых содержали — так нет, тут и одиночные карцеры, тут и казематы смертников. Понятно, что обитатели ни первых, ни вторых апартаментов здесь надолго не задерживаются, но и пару дней пребывания в таких условиях без ущерба для собственного рассудка мог выдержать далеко не каждый. Впрочем, застенки для душевнобольных особым комфортом тоже традиционно не отличались.

— И давно он в таком состоянии? — поморщился я, когда отвечавший за тюремный подвал надзиратель собственноручно отпер дверь в камеру к бесноватому. Сделал он это без особой опаски: открывшийся дверной проем перегораживала добротная решетка. Почти не ржавая, что по местным меркам — нечто из ряда вон. Еще и петли маслом смазаны!

— На второй день, как сюда привезли, припадок приключился. Получается, послезавтра полудекада будет, — припомнил державший факел Эдмунд. — Сначала решили, умом повредился, а главный медик ни в какую: одержимость это. Думали, настоятель монастыря поможет, да только не взялся он беса изгонять.

— К стулу, говорю, давно его привязали? — уточнил вопрос я.

Руки и ноги очень худого мужчины лет сорока были примотаны кожаными ремнями к добротному дубовому стулу, намертво приколоченному железными штырями прямо к полу. По всклокоченной бороде текли слюни, черный зрачок растекся почти во весь правый глаз. Левый глаз был закрыт, и из него сочились редкие слезинки. На первый взгляд бесноватый ничем не отличался от какого-нибудь запойного мужика, но ведь внешность обманчива, не так ли?

— А! Это! — фыркнул охранник коменданта. — Перед приходом экзекутора. Господин комендант распорядился.

— С час назад, — уточнил старший надзиратель. — У меня все отмечено.

— Отпирайте, — тяжело вздохнул я. — Экзекутор-то чего делал?

— Ходил, смотрел, пальцем в глаз вон залез. — Надзиратель начал подбирать ключ к замку решетки. — Еще жег чего-то, только-только вонь выветрилась…

— Пусть жаровню принесут. — Пропустив вперед Эдмунда, я прошел в камеру и обошел вокруг стула с бесноватым. Тот на наше появление никак не отреагировал и продолжил отрешенно качать головой из стороны в сторону. — Говорил чего экзекутор?