Читать книгу "Как пройти в библиотеку? - Ирина Смирнова"

Конечно, если так поступит мужчина, закон будет на стороне Азалии, но беда в том, что среди медицинской профессуры встречалось очень много женщин. На медика надо было учиться долго, много, нудно, сама профессия считалась очень достойной, так что многие больницы и поликлиники держали в штате воспитателя, а то и нескольких, чтобы тот проводил время с детьми сотрудников, пока те спасают, лечат или преподают.

В крупных ветклиниках, кстати, тоже была «няня по уходу за детьми». Прекрасная возможность дать работу скучающим женщинам низшего класса, у кого собственные дети уже выросли, а внуки еще не появились. Вот свою маму я возящейся с малышней видела очень смутно, зато нагрянувшую внезапно в офис, чтобы «поболтать» с главным бухгалтером, – это да. Это она любила.

А еще мама часто улаживала дела с поставщиками, например. С чьей-нибудь женой, за чашечкой утреннего чая или бокалом вечернего коктейля. Или напрямую, заехав «по пути» в офис.

И так как я иногда даже осознанно хотела быть на нее похожей, то, принарядившись, пропитавшись уверенностью в своей неотразимости и захватив с собой карточку, на которую я почти месяц переводила все свои деньги на недельные расходы, отправилась к заведующему медицинским центром при главном городском управлении безопасностью.

Страшно было – аж поджилки тряслись, особенно когда подпись свою на куче документов ставила. О том, что отдаю себе отчет, находясь в здравом уме и трезвом разуме…

– Вы же понимаете, что это опасный преступник? Конечно, учитывая его текущее физическое состояние, он сейчас уже не опасен, но все равно, соблюдайте максимальную осторожность!

– Да, господин полковник, обязательно!

Хорошо, что у меня был опыт общения с Гектором и его отцом. Кратко, четко, по существу и без лишних подробностей. «Да», «Нет», «Надо подумать». Никаких словесных изысков. «Понял», «Не понял»… В общем, чем короче ответ, тем лучше. И главное, не путаться в званиях! Можно назвать подполковника полковником, но не наоборот…

– Операция настолько секретная, что вы отказываетесь от охраны?

– Да, пациент же будет под общим наркозом. К тому же вы сами сказали, что в его состоянии он не опасен. Мы будем максимально осторожны.

– Кнопки вызова дежурного есть по всей палате и в операционной.

– Хорошо. Надеюсь, нам они не понадобятся.

– Я уважаю секретность вашей операции, – мужчина покивал с умным лицом, крутя в руках банковскую карточку без указания имени владельца. Очень удобно для подарков без повода, просто в качестве благодарности за услугу.

Стоимость тела… в смысле стоимость контракта… красного… стоимость красного контракта на двадцать пять лет я оплатила отдельно. Полную стоимость. На всякий случай, если операция пройдет не так успешно, как мы рассчитываем.

– Мы планировали использовать его на органы...

Угу, разобрать на запчасти, положить в баночки со специальным раствором и клонировать, когда возникает потребность. Нас еще в школе несколько раз водили смотреть и баночки, и процесс клонирования, когда мы изучали строение человека.

– Двойная оплата как-то компенсирует финансовые потери вашего центра?

Красный контракт стоит очень дорого, потому что покупается смертник на двадцать пять лет, то есть не просто отброс общества, о котором думать страшно… А… особо опасный преступник…

Мамочки, во что я влезаю, пытаясь помочь подруге?! Но у нее мать категорически против того, чтобы та после интернатуры устраивалась на работу. А у Азалии – призвание, дар… И выходить замуж, чтобы съехать из дома и договариваться уже с мужем, работать ей или нет, подруга категорически не желала. К тому же она хотела работать в той же больнице, где отец, поэтому мир в семье надо было сохранять мирными путями.

Например, признанием государства ее гениальности и запатентованной операцией по восстановлению костей черепа.

– Хм… – полковник покрутил в пальцах карточку и выразительно так посмотрел на меня. Я достала мобильник, вошла в онлайн-банк, вывела нужную сумму на промежуточный, не отслеживаемый счет, спасибо Эмилю, настроившему мне такую возможность, а потом – на карточку, которой передо мной так ненавязчиво помахивали.

Я даже не сомневалась, что не пройдет и часа, как все деньги с нее будут переведены такими же окольными путями на счета полковника. Но зато он будет молчать, в отличие от моих родителей, у которых произойдет легкий такой стресс при виде суммы, которую я сняла со своего счета. На такие деньги можно было купить небольшую машину, а подобные покупки было принято обсуждать заранее, хотя бы за сутки ставить семью в известность. Все-таки это уже не мелкие расходы, а такие… средней крупности. А главное, предъявлять-то я им что буду? Диплом Азалии?!

Но сейчас я старательно держала лицо, потому что ради свободы выбора подруги мне ничего не жалко!.. Я ее понимала как никто… Другое дело, что сама я как раз совсем не горела желанием работать, ни в семейном бизнесе, ни, если честно, по специальности.

Мне хотелось бы стать такой, как мама… И чтобы меня так же любили, как ее – папа. И чтобы все успевать, быть такой же красивой, и чтобы мужчины не просто вставали, когда я вхожу, а застывали и потом с завистью смотрели на моего мужа, как сейчас все смотрят на моего отца, когда мы выезжаем куда-нибудь «в свет». И чтобы меня не тошнило от оперы и театра, потому что в приличном обществе обсуждают не сериалы, а новую постановку и оригинальное прочтение классического сюжета. Но последнее – наживное, со временем научусь обсуждать то, что мне неинтересно, улыбаться тем, кому хочется в лицо плюнуть, позволять целовать руку тем, с кем в одном бы поле… Бизнес – он от нужных знакомств сильно зависит.

– Что ж, смертник ваш, делайте с ним что хотите, а потом, если посчитаете нужным, можете вернуть его нашему центру, со скидкой за перепродажу.

Мы поулыбались друг другу деснами, я собрала все бумаги и на негнущихся ногах, с прямой спиной и сжатыми зубами пошла в операционный блок, где уже готовили мою «покупку» и мельтешила Азалия, счастливая и не совсем еще осознающая, насколько она попала.

– Живой… Евгеника, он же живой! – дошло до нее, как до жирафа, когда все уже было готово к операции, Эмиль стоял с камерой наперевес, а я замерла в уголке, не отсвечивая.

– Вот и не сделай его мертвым! Лечи давай, – рыкнула я на подругу, и та, глубоко вдохнув, собралась и приступила к починке черепа.

Я старалась на это все не смотреть, иначе меня бы стошнило… прямо на пациента или рядом… потому что там было месиво, кроваво-костное месиво, на которое нормальный, не подготовленный к такому, человек смотреть не должен. Только стуканутые на всю голову медики могут в этом копаться и еще определять, что именно они выловили.

– Я использую специальные импланты, вживляя их в сохранившиеся в целости кости черепа. Сверху покрываю все это специальным веществом, моим личным изобретением, схожим по составу с костной тканью…