Читать книгу "Цивилизация запахов. XVI – начало XIX века - Робер Мюшембле"

Распознавание дурно пахнущего вызывает у древних греков острую боязнь всего нездорового. В нашей собственной культуре, напротив, наступившее относительно недавно царство дезодорозации дает основания полагать, что борьба с запахами в течение длительного времени стала неким противоядием к экзистенциальным страхам, страхам бытия, а нейтрализация запахов — к болезни и смерти. Во Франции существовал обычай хоронить покойных в церквях и вокруг них, в центре городов и деревень, часто буквально на уровне земной поверхности, однако в 1776 году это было запрещено королевским указом, по соображениям гигиены обязавшим перенести кладбища подальше от мест проживания людей. Несмотря на отчаянное сопротивление, новая норма в следующие века постепенно прижилась. Одновременно с этим шел процесс удаления больных и умирающих из общественного пространства, их помещали в больницы, подальше от чужих взглядов. Таким образом, значение, которое придается обонянию в последнее время, вероятно, говорит о текущих изменениях в интимной связи этого чувства с боязнью старения и смерти, однако оценить масштабы и причины этих изменений не представляется возможным.

Последний пункт увлекательного досье касается того, как трудно описать словами ольфактивные эксперименты. Такие же трудности испытывают те, чья профессия требует острого обоняния, — повара, судебные медики или парфюмеры. Парфюмеры решили проблему, начав пользоваться метафорическим жаргоном, и различают ароматы зеленые или розовые, травяные или запахи специй, фруктовые, цветочные, диссоницирующие ноты, бальзамические, свежие или амбровые[34]. Причина этой загадки кроется в прямой связи между запахами, эмоциями и памятью и не зависит от отдела мозга, отвечающего за речь. Первой, как вспышка, вступает в дело бинарная система предупреждения об опасности, не требующая лингвистической формулировки. Оставшееся воспоминание не связано с функцией памяти и не может быть запущено произвольно. Поэтому ученым, пытавшимся предложить свои классификации природы, — например, знаменитому Линнею в 1756 году, удалось составить лишь неполные субъективные списки. В 1624 году врач Жан де Рену, интересовавшийся вопросами запахов, определил запах как «наполненную парами субстанцию, исходящую из пахучего вещества». Он проводит аналогию этой субстанции с разными ароматами, ощущаемыми органами вкуса. Жан де Рену неоднократно возвращается к этому понятию на страницах своей книги. Он обнаруживает девять вариантов, которые классифицирует в зависимости от гуморальной теории древнегреческих врачей: острый (едкий), горький, соленый, вызванные жарой; кислый, суровый, терпкий, вызванные чрезмерным холодом; сладкий, жирный, безвкусный — производные умеренного тепла. По его мнению, слабость нашего обоняния объясняется тем, что огромное количество запахов не имеет названия[35].

Современная наука отважно стремится дать запахам приемлемое подробное описание. В 2013 году в США провели анкетирование, позволившее распределить 144 комбинации базовых запахов, воспринимаемых человеком, по десяти взаимосвязанным группам: парфюмерный, древесно-смолистый, фруктовый (но не цитрусовый), тошнотворный, химический, мятно-ментоловый, сладкий, запах попкорна, цитрусовый и едкий[36]. Нет оснований полагать, что в этой сфере за прошедшие четыре столетия был достигнут значительный прогресс и что он вообще достижим. С 1624 года лишь «едкий» сохраняет свое место. «Соленый» был заменен «сладким», доминирующим в американской еде и напитках, которые распространились по всему миру. Однако в обоих случаях речь идет скорее о вкусах, нежели о запахах. «Парфюмерный» и «химический» несколько озадачивают, потому что их семантическое поле столь широко, столь расплывчато, что трудно вообразить их однозначное восприятие. Так же обстоит дело и с «попкорном», несмотря на то что его сладковатый ни с чем не сравнимый запах можно встретить в городах и весях всего земного шара. Могли ли персональные «вкусы» исследователей повлиять на этот список? Один из них, Джейсон Кастро, на вопрос, почему категория «попкорн» содержит и элементы, приписываемые также и «древесной смоле», ответил, что для описания невероятной сложности запахов не хватает слов. Впрочем, он согласен, что вопрос классификации «остается открытым». Групп запахов, сказал он, могло бы быть девять или одиннадцать, но число «десять» показалось более эффектным[37]. Иными словами, в выводы, сделанные на основе, казалось бы, очень строгого анализа фактов, подспудно вмешивается субъективность «неточных» наук. Не было ли главной целью этого исследования привлечение внимания финансовых групп, в особенности производителей продовольственных товаров и парфюмеров, которых может соблазнить номенклатура, позволяющая идентифицировать запахи без необходимости их чувствовать? Исходя из соотношений типов базовых запахов, рискнем предположить, что потребителей американской кинопродукции — больших любителей поп-корна — могут привлечь духи с близким попкорну запахом «древесная смола». Разве можно было предсказать, что поэтический образ мадленки Пруста однажды трансформируется в сильнейший вектор научных и экономических инноваций?

Глава II. Повсеместное зловоние

Старого доброго времени не существует. В прошлом европейские города и веси нещадно воняли. Поскольку самая страшная вонь не обязательно была столь же токсична, как удушающие нас сегодня промышленные и прочие выбросы, мы могли бы и умерить обличительный пыл. Однако это означало бы проигнорировать фатальное влияние многих профессий на людей, их практикующих. Малое количество размышлений на эту тему не обусловливается ни отсутствием свидетельств, которых существует множество, ни слабой восприимчивостью и ленью современников, часто закрывавших глаза на эту проблему. Наша чувствительность, воспитанная на диктате нейтрализации запахов, свойственном чистому и упорядоченному миру, возмущается при появлении чего-то, вызывающего беспокойство. Мало кто отваживался на провокацию и открыто говорил о том, о чем говорить было не принято. «Потому что, выражаясь примитивно, любой запах — это запах дерьма», — утверждает один из смельчаков[38]. Это подтверждается лишь частично: следовало бы, конечно, уточнить, является ли подобное сообщение хорошим или плохим для получателя. В целом все зависит от рассматриваемых периодов: и в наши дни необходимо много времени, чтобы экскременты начали вызывать отвращение у ребенка, но в эпоху Возрождения подобных условных рефлексов не существовало. В то же время во всех культурах все, что связано со смертью, посылает в мозг негативный сигнал, предупреждая тело об опасности разрушения, тогда как от всего, что связано с жизнью и удовольствиями, исходят положительные флюиды.