Читать книгу "Говори и будь услышан. За кулисами успешного выступления - Екатерина Михайлова"

Если французское руководство, к примеру, считает, что русские топ-менеджеры недостаточно выразительны, и русские топ-менеджеры слышат это достаточно часто, то предложить этим людям «развивать выразительность» будет ошибкой. Но ведь и не учесть пожеланий заказчика тоже нельзя. Приходится придумывать какие-то ходы, какую-то концепцию или, если угодно, легенду тренинга с тем, чтобы изменения к лучшему были замечены и одобрены руководством, но все же такие, какие имеют смысл для самих участников.

За нежеланием говорить так, как от тебя хотят другие, зачастую стоит серьезная борьба за самоидентичность. В случае с аналитиками – за профессиональную, а почему российские топы не жаждут прививки галльской живости – тоже понятно. Скажи-ка, дядя, ведь недаром… ох, не даром, и сколько волка ни корми, он все едино в лес смотрит. Rien a faire.

И даже если с курьером присылается диск с образцами публичной речи будущих участников тренинга, стоит поинтересоваться, где, как и кем это снималось, что было «до», что «после» – и какой смысл усматривали эти люди в съемке. Может, они не всегда такие деревянные. Может, это их представление о том, как следует правильно держаться и говорить именно в такой ситуации.

Ведь не исключено, что пресловутые презентационные навыки в ней далеко не на первом месте, а на первом – готовность выскочить и отбарабанить, встать в строй в едином порыве. Был у меня такой случай: новый руководитель учебного отдела наводил порядок в своем хозяйстве и желал забесплатно получить экспертное суждение о том, надо этих сотрудников «развивать» или как. Заодно хотелось ему выяснить, хорошо ли поработал тот тренер, у которого снимали. Может, ему и еще чего-нибудь хотелось заодно, шустрый был молодой человек.

Делать серьезную работу на невнятных условиях, конечно, не стоит, но пятиминутного просмотра кусочка материалов вполне достаточно, чтобы спросить, а что, собственно, произошло? Оказалось, что тренер был не вполне доволен дисциплиной и энтузиазмом участников, с перерывов они опаздывали и вообще. Ну и мотивировал бедолаг тем способом, который был принят в компании: открылась дверь, зашел руководитель и сказал по-свойски: «Ну как вы тут? Как успехи?» Тут, конечно, с энтузиазмом и дисциплиной все сразу стало хорошо. А «успехи» как раз и были зафиксированы. Стоит пригожая девица в костюмчике, звонким голосом рапортует о деятельности отдела: «Взвейтесь кострами синие ночи…» Вот и подумаешь порой: а над навыками ли публичного выступления работать-то следует, если работать всерьез?.. Но примерно так же дело обстоит и с любой другой тематикой – во всяком случае, когда речь идет о «навыковых» тренингах. И именно поэтому так важно попытаться понять, какие интересы и желания, потребности и опасения сошлись в заказе, который вроде бы кажется понятным. Узнать это заранее получается не всегда.

Вот, к примеру, благотворительный фонд при региональном банке. Проекты защищают на заседаниях правления. Крепкие проработанные проекты защищают образованные люди с хорошей речью – вот зачем и кому понадобился тренинг? Не так просто ответить на этот вопрос, не коснувшись другого, крайне неприличного – без купюр и экивоков он бы звучал так: «Какие свойства должны появиться у любимой игрушки очень важной персоны, чтобы украсить или иным способом анимировать его общение с другими очень важными персонами?» Но понятно же, что такой вопрос задавать не только нельзя, но и некому: прекрасная ответственная женщина, выступающая в роли представителя заказчика, не может думать о своем подразделении как о чьей-то игрушке, тем более что само дело-то серьезное и благое, да и специалисты очень приличные люди. И только когда на самом тренинге становится окончательно ясно, как проходят эти самые защиты проектов… и только когда уже на второй день слегка оттаявшие участники говорят, что «им бы еще хотелось, если это возможно, поработать над вопросом сохранения достоинства… ну, знаете… когда ты стоишь со своей презентацией, а они начинают общаться между собой… довольно сложно бывает даже просто вернуться к содержанию, когда они о тебе вспомнят… Изменить тут ничего нельзя, но как бы это… выдерживать?».

Как писал Радищев: «…но опустим завесу жалости над сим душераздирающим зрелищем».

Там, кажется, речь шла о каком-то вполне типовом произволе, свойственном феодальным укладам всех времен и народов.

Дорогой, многоуважаемый читатель!

Корпоративный заказ на тренинг публичного выступления – навыки самопрезентации – просто presentation skills и иже с ними – всегда содержит в себе некое дополнительное послание. Как нынче говорят, месседж. Когда руководство компании почему-то вспоминает об этих «навыках», почти наверняка речь идет и еще о чем-то другом.

О подращивании кадрового резерва, например, и тогда на ваш тренинг будут записывать за полгода, и это будет отдельная интрига, отдельная история о скрытом, «между делом и по поводу», командообразовании. И тогда где-то невзначай прозвучит: «И чтобы они познакомились, лучше узнали, кто чем занимается, чтобы им проще было взаимодействовать…» Так что же – командообразование? Нет, навыки публичного выступления. «Молчи, грусть, молчи…»

О мотивации – и тогда окажется, что компания перестала быть монополистом на своем рынке и вынуждена «идти к клиенту», а идти не шибко хочется, раньше-то клиент подъезжал. Кое-что из этого можно предположить, встречаясь с представителем заказчика, а кое-чего вам не скажет никто и никогда. И даже не потому, что это страшная военная тайна, затрагивающая интересы компании, а потому, что и внутри системы словами об этом не говорят. И не только не говорят, но и стараются даже не думать.

О «новой метле», которая обычно начинает «чисто мести» с относительно безопасной тематики: на любом тренинге можно многое понять. Придется тренеру мириться с присутствием на тренинге самой «метлы» или ее доверенных лиц, причем где-то ближе к финалу, еле потрудившись поблагодарить тренера, «метла» непременно попытается перехватить инициативу и произнести небольшую тронную речь. Позволять это или нет – вопрос, не имеющий ну ни малейшего отношения к публичным выступлениям. Я обычно позволяю, нешто жалко? Я-то уйду, а им вместе жить и работать. Что ж я буду всерьез бороться за четверть часа? Но если участники обладают достаточным статусом и весом, они иногда говорят: «А давайте, Виталий, все-таки доработаем материал тренинга! Ваше объявление – это очень важно, и мы с удовольствием его выслушаем и обсудим в рабочем порядке! Вы согласны, что это оптимизирует наши временные затраты?» А у самих глаза веселые, злые – ну чисто крокодилы, почуявшие угрозу захвата власти: не моги! Так что умной «метле» стоило бы с тренером как-то договориться, а не темнить. Тренеру же ничего не стоит «тронную речь» вписать в сценарий, – хамить-то зачем? Ох уж эти подводные течения, хлопот с ними не оберешься…

В общем, истинный смысл запроса – это всегда «код Цицерона». В компании может происходить такое, что и решение о будущем тренинге, и выбор тренера – нынче все очень любят слово «тендер» – обсуждаются путано и странно, особенно если это решение непонятно в чьей компетенции, а между претендентами на оную есть кое-какие шероховатости. Их политкорректное название – «управленческая борьба», а выглядеть это может по-разному.