Читать книгу "На краю вечности - Вера Бартон"

Шумно вваливаемся в гостиную. Здесь царит полумрак. Догадываюсь, что Арсен еще не вернулся. Хотя обычно в это время он уже приходит с ночной прогулки и развлекает себя либо чтением, либо играми. К нам выбегает Дэшэн. Увидев меня, хватается руками за свой пухлые щеки, округляет глаза и, пробормотав что-то, убегает на кухню. Устало плюхаюсь на диван и закрываю глаза. Ребра срастаются, легкое заживает, а рана на щеке продолжает болеть. Жаль, что для вампиров не существует обезболивающих. Я бы выпил.

С тазиком и аптечкой в гостиную возвращается Дэшэн. Подходит ко мне, берет за подбородок и внимательно осматривает ожог.

— Плохая рана, долго заживать будет, — констатирует он. А то я не знаю. — И шрам останется.

— Ну и черт с ним, — равнодушно откликаюсь я. Дэшэн вздыхает и суетиться вокруг меня. Обрабатывает рану, накладывает марлевую салфетку, пропитанную какой-то вонючей мазью.

— Пока вас не было, приходила леди Барита с господином Алонсо, — закончив со мной возиться, докладывает Дэшэн. — Просила вас завтра прибыть к ней домой в восемь вечера.

— Не сказала, что ей от меня надо? — на всякий случай спрашиваю я, зная, что она вряд ли бы снизошла до подобного. Но вдруг?

— Нет, господин, — отвечает Дэшэн и с тазиком в руках семенит обратно на кухню.

Якуб, все это время смотрящий в окно, оборачивается. Он выглядит задумчивым и отрешенным.

— Думаешь, она хочет припахать тебя расследовать смерть Маркуса? — спрашивает он.

— Полагаю, что да, — отвечаю я, закладывая руки за голову. — Меня больше тревожит, что те сволочи, что напали на нас сегодня, могут прийти сюда. Ведь они знают, кто мы. И они не остановятся, пока не получат то, что хотят. Якуб, ты должен сказать мне, где она.

— Она у Арсена, — отвечает тот и отводит в сторону глаза. — Но я не знаю, куда он ее спрятал.

Монро уходит. Поднимаюсь на второй этаж и иду в комнату, где живут сестры. Мне нужна кровь. Только она может помочь мне приглушить боль. Осторожно стучусь — все-таки поздний час. Ответа нет. Приоткрываю дверь, заглядываю внутрь. Постель Лины пуста. Дина сладко спит обняв рукой подушку. Одеяло сползло с нее, обнажив спину до поясницы. Подхожу ближе. Споткнувшись обо что-то, опускаю глаза и смотрю вниз. Книга. Машинально поднимаю ее и закрывая, с удивлением понимаю, что она написана на русском языке. Кладу на тумбочку рядом с кроватью. Из-под подушки Дины выглядывает краешек чьей-то фотографии. Движимый любопытством, подцепляю ее ногтем и вытаскиваю. На снимке запечатлен Арсен. Кадр сделан три года назад, когда мы жили в Нью-Йорке. Запихиваю фото обратно. Трогаю девушку за плечо. Та вздрагивает и вскакивает, как ошпаренная. Испуганно смотрит на меня. Спохватившись, прикрывает обнаженную грудь одеялом.

— Мне нужно немного крови, — перехожу к цели своего визита я. — Где твоя сестра?

— Она сегодня ночует у своих друзей, — виновато отвечает Дина и протягивает мне руку. — Только не говори Арсену, что я тебя кормила.

Прокусываю ее запястье и делаю несколько глотков. Я бы сделал и больше, но боюсь, что не смогу остановиться и выпью ее всю. Приходится себя сдерживать. Запечатываю укус своей кровью и перевожу взгляд на книгу.

— Ты знаешь русский? — спрашиваю я девушку. Дина кивает и прячет руки под одеялом. — Откуда, если не секрет?

— Моя мама была русской, — помедлив, отвечает она. — Ее убили, когда нам с Линой было пять лет. Тогда тетка увезла нас из России в Америку. Хотела спасти нас. Ей это удалось, но сама она погибла. А мы попали в приют. Там пообещали себе, что никогда не забудем родной язык. Ведь это связь с семьей, предками. Когда мы с сестрой вдвоем, то говорим только на нем.

— Сочувствую, — говорю я. — Ты никогда не говорила о своих корнях.

— Не думала, что это кому-то может быть интересно, — тусклым голосом отвечает Дина. — Будешь уходить, закрой плотно дверь, пожалуйста.

Глава 4

Иду к себе в комнату чтобы принять душ и переодеться. Решаю, что спать сегодня в подвал не пойду. Опасаюсь, что могут напасть на дом, а я не услышу и, следовательно, ничего не смогу сделать. Это опасно. Теперь понятно почему Вианор решил обратиться ко мне. В прошлом такие запутанные дела были моим любимым развлечением. И я был одним из лучших в своем деле. Пока не загремел за убийство в Белую башню и не провел там добрых пять веков. Оказавшись на свободе, влип в еще одно неприятное дело и стал своего рода изгоем. Меня отвадили от сыскной работы, от клана и я стал негласной персоной нонграта. Попытки вернуться к привычной жизни ни к чему не привели. Мне тактично намекнули, что есть вампиры, которым это не нравится. Пришлось искать в себе силы, чтобы смириться. И вот новая возможность…

Переступаю порог и замираю на месте. В моей постели с глянцевым журналом в руках лежит Ливия. Услышав меня, поднимает голову. Ее губы начинают расползаться в улыбке, но она тут же сползает, едва она замечает красный след от ожога.

— Кто это сделал? — вскакивая на ноги и подбегая ко мне, взволнованно спрашивает она. Ее руки тянутся к моему лицу, но я не даю ей к себе прикоснуться. Беру ее за запястья и отвожу их вниз.

— Как ты здесь оказалась? — глядя ей в глаза, задаю вопрос я. Злюсь и не хочу этого скрывать.

— Ты меня никогда не простишь? — вместо ответа спрашивает Лив. Ее длинные серьги в ушах тихо позвякивают.

— Никогда — это очень глупое слово для вечности. Но, возможно, однажды мне надоест тебя презирать, — холодно отвечаю я. — А теперь вернемся к насущному. Какого черта ты здесь делаешь?

— Слышала, что ты уезжаешь, — с улыбкой говорит она и, подняв с постели письмо, присланное Еленой, машет им в воздухе. — Вот, зашла пожелать тебе хорошей дороги.

— Ай-ай-ай, как нехорошо читать чужую переписку! — не на шутку раздражаюсь я. Со злостью вырываю лист бумаги из рук Ливии. Мне хочется ударить ее за то, что она вторглась в мое личное пространство, копалась в моих вещах. Но знаю, что никогда этого не сделаю. — Тебе, конечно, к лицу имидж плохой девочки, но мне это не нравится.

— Ты можешь убить меня, если хочешь, — подходя ко мне вплотную, говорит Лив и смотрит мне в глаза. — Я в шаге от опалы и отречения. Смерть от твоей руки будет для меня самым лучшим вариантом.

— Лив… — меньше всего мне сейчас хочется быть участником драмы.

— Ты должен уехать, — в голосе вампирши появляется привычная жесткость. — Если тебе наплевать на свою жизнь, то подумай о мальчишках. Не воспринимай то, что он выжил, как должное. На самом деле это чудо. Ты ведь знаешь, что ферулу джунгарскую часто используют отверженные. У них свой, особый рецепт этой дряни. И они ни перед чем не остановятся.

Лив замолкает. Упоминание отверженных окончательно портит мне настроение. Слишком хорошо понимаю, о ком может идти речь.

— Они убили Конрада? — догадываюсь я. — Смерть Маркуса их рук дело? И как ты замешана во всем этом?