Читать книгу "Имитатор. Книга третья. Оправдание невиновных - Олег Рой"

— Иван Сергеич, что за бред? — фыркнула Арина. — Нет, ну есть двести девяносто четвертая статья, но когда ты с ее применением в последний раз сталкивался? А уж до трех лет — это вообще о чем? Там штраф или, если уж в камеру, то максимум до полугода, кажется. Если я не путаю.

— Не путаешь, Арина Марковна. Ну так он же не юрист, да? Тем более что по сути-то все верно — и статья существует, и срок по ней какой-никакой, а предусмотрен. Не для таких, конечно, случаев, но фигурант-то о том ни сном ни духом. Вот и запаниковал. Сразу забыл, что страшно торопится, да я, говорит, да всегда, да пожалуйста.

— И в участок поехать не отказался?

— Ха! — Молодцов лихо вырулил из дворов опять на улицу, уже другую, где было посвободнее. — Поехал как миленький. И — здрасьте, господин Боровой, мы счастливы видеть вас во плоти. Можно было кого-то из дежурных следователей попросить оформить, да мы посчитали, что ты вот прямо уже из отпуска возвращаешься, задержали фрукта на семьдесят два часа в соответствии с законодательством. До выяснения, так сказать…

— Он, конечно, я не я и лошадь не моя?

— Ото ж. Но ребята, пока он в растерянности пребывал, пальчики-то ему откатали, якобы чтоб с пресловутого бумажника следы владельца отсеять. Он и охнуть не успел. А что возразишь?

— Те самые?

— Те самые. Но, заметь, гражданину о том никто ничего не сказал, молодцы коллеги. Только документы проверили. Собственно, не Боровой он оказался, разумеется, не Гриценко и даже не Гаспарян. Лошко он, — Молодцов резко выделил второй слог, — если по настоящему паспорту смотреть.

— Ложко? — переспросила Арина.

— Не-не-не. Не от ложки, а от лоха. Забавно. В итоге-то он сам этим лохом и оказался. В суд за постановлением сейчас или завтра?

— Давай завтра, очень хочется на этого типа живьем поглядеть.

Исполнив все необходимые формальности и допросив уже растерявшего изрядную толику солидности господина Лошко, Арина забежала к операм — поделиться радостью: дело, по всем признакам неуклонно превращавшееся в «глухарь», теперь требовало лишь проведения нескольких формальных мероприятий вроде опознания — и пожалте в суд. Вот ведь случай какой счастливый!

— Да чего там — случай! — пробасил забежавший на минутку и все еще подпиравший угол капитан Карманов из «автомобильной» секции. — Еще и не то бывает. Помнишь того придурка, что прохожего насмерть сбил и, перепугавшись, вместо того чтоб бросить и уехать, решил тело подальше увезти?

Арина покачала головой:

— Это не при мне было.

— Тоже ведь счастливый случай. Его на посту ДПС тормознули — по поводу какой-то фигни, то ли номера у него были грязные, то ли выхлоп дымил… не помню. Ни о чем короче. Через минуту бы дальше поехал, да инспектору показалось, что мужик чего-то нервный. На алкоголь проверил — чисто. Ну и так уже, до кучи, все подряд решил смотреть. Оно бы и ничего, только у мужика-то в багажнике — труп. А вы говорите — случай.

— Ой, а когда курьер решил, что у патрульных собачка на наркоту натасканная? — засмеялся бессменный молодцовский напарник Стас Мишкин. — Ну и спалился. И тоже его просто так остановили, типа поворотники не горят.

Баек про счастливые случайности опера знали множество. И Арина невольно вспомнила Кащеева — он ведь тоже ей на глаза случайно попался. И тоже… произвел «то самое» впечатление. Вроде потерпевший, а руки чешутся в камеру его закрыть.

Программу, где пришлось «блистать» Арине, смотрели, оказалось, все присутствующие. И по поводу Кащеева мнение было единодушным — тот еще жук. Может, и не плачет по нему уголовный кодекс, но что-то там, безусловно, нечисто.

Добродушный Стас Мишкин, который знал, кажется всех и вся, извлек откуда-то пухлую, порядком потрепанную записную книжку и улыбаясь, сообщил:

— Ща попробуем! — и, покопавшись в книжке, принялся тыкать в кнопки стоявшего на столе телефонного аппарата. — Повезло, — разулыбался он еще шире, когда ему ответили, и пояснил, повернувшись к «честной компании», — Борис Ефимыч никуда не делся, по-прежнему тем же участком рулит. Отличный мужик, я вам скажу!

У Мишкина все или почти все были — «отличные мужики». В крайнем случае, «отличные тетки».

Из динамика — Стас предусмотрительно переключил телефон на громкую связь — раскатился солидный басок:

— Помню я то дело, как не помнить. До сих пор мороз по коже. Ладно бы у кого другого — у нас тут, знаешь, контингент всякий попадается — но в этой семье… Я ж их до того и не знал почти. Сам понимаешь, вот синяков и буянов знаю, потому что работа такая — за источниками проблем следить. И предупреждать по возможности. А с этими никогда никаких проблем не было. Все чинно, благородно. Кащеев этот, конечно, не фунт изюму, но дядька приличный.

— А почему не фунт изюму, Борис Ефимыч?

— А черт его знает! Не нравится он мне. Хотя если бы у меня все граждане на участке такие были, я бы на работу только за зарплатой приходил. Мужик тихий, не пьянствует, не буйствует, не хулиганит, про наркоту уж и не говорю. Хозяйственный, дом у него справный, нигде ничего не скрипит, все чистенько. Даже у пожарной безопасности к нему претензий никогда не было, ну там поленницу к стене дома прислонил или проводка гнилая. Ни боже мой!

— Так почему ж не нравится?

— Да ну… — в динамике покашляли. — Душный он какой-то. Одно слово — куркуль.

— Жадный, что ли? — уточнил Стас.

— Не, не жадный. а такой, знаешь — я ни к кому не лезу и вы ко мне в хату не лезьте.

— Из тех, что в церкви поклоны кладет, а дома жену смертным боем лупит? — подсказал вдруг Мишкин. — Типа мой дом — моя крепость.

— Ну… вроде того… Чужая душа потемки, короче. Правда, про жену лупит не скажу. Жалоб на него никогда не было. Сонька, конечно, тише воды ниже травы ходит, ну да оно и понятно.

— Она что, действительно без бутылки никак?

— Да ну, какое там! Нормальная баба. Хотя перед мужем прямо стелется. Уж не знаю, чем он ее так выстрожил. Синяков я на ней никогда не видел. Или там чтоб хромала, к примеру, не видел. И жалоб не поступало. Ни от нее, ни от еще кого. Это ведь женился он на Соньке, а так-то у него и другие живали. Но жалоб — нет, не было.

— Другие? — оживился Стас. И где эти другие сейчас, не в курсе?

— Я тебе кто, ЦРУ, что ли, чтоб все про всех знать? — гулко захохотал «отличный мужик» Борис Ефимыч. — Ну ладно, ладно… Одна, Лерка вроде, у Ахмета сейчас, на рынке стоит. Светка углы подпирает, улицы подметает. Про других не знаю, мне как-то ни к чему.

— Улицы подметает? Дворничает, что ли?

Из динамика раскатился еще более гулкий хохот:

— Скажешь тоже! Ты прям «руссо туристо, облико морале».

— А, понял, — хмыкнул Мишкин. — В ночных бабочках, значит.

— Ну да. В самых таких, знаешь… Те, что в массажных салонах и в баньках все-таки поприличнее, а те, что вроде Светки этой, в самом низу. Говорю же, углы подпирает. Даже не на магистральной трассе. Ты долго меня допрашивать собрался? Нет бы заехать — посидели бы, я б тебе все в лучшем виде обсказал. Что вообще за интерес такой у всех проснулся к Кащееву? Тебе-то он зачем?