Читать книгу "Счастливчики - Лиз Лоусон"

Выхожу из комнаты после занятий, но кто-то хватает меня за локоть. Я знаю, что это Конор, никто больше теперь меня не трогает – ни в прямом смысле, ни в переносном.

– Так ты придешь? – Он подталкивает мою руку локтем.

Кто-то кричит ему через зал, но Конор машет рукой, даже не глядя в ту сторону. Ну да, когда ты настолько крут и знаменит, что тебе все равно, кто выкрикивает твое имя.

Я поднимаю голову и стреляю в него косым взглядом.

– Куда?

Он преувеличенно вздыхает и отвечает:

– На мою репетицию, чувак, помнишь? Алло? Я ж говорил тебе в классе?

– А, точно. Не знаю. – Мы доходим до моего шкафчика, и я снимаю рюкзак, чтобы быстро поменять учебники. Конор прислоняется к соседней дверце и сверлит меня раздраженным взглядом, пока я расстегиваю молнию, открываю шкафчик и начинаю перекладывать книги.

– Ну же, мужик! – Он кладет ногу на мою сумку, поэтому мне приходится выпрямиться.

– Чувак, я на урок опоздаю. Убери свою ногу от моей сумки. – Конор начинает всерьез меня раздражать. Не умеет нормально принимать отказ.

– Просто пообещай, что придешь сегодня вечером, и я уйду. Лады? – ухмыляется он.

Я закатываю глаза.

– Не понимаю, зачем ты вообще хочешь, чтобы я пришел. Никто не хочет. В смысле, в тот единственный раз, когда я к вам приперся, все время, пока вы, ребята, не играли, Мэтт либо зыркал на меня, либо обжимался с Розой. Не особо-то весело.

– Ой, да кому какое… на хрен этого Мэтта. Не позволяй ему влиять на твою жизнь. Сам знаешь, он все еще в группе только потому, что другие парни настояли, хотя стоит признать, он бомбический гитарист. Прям реинкарнация Джими Хендрикса в теле белого подростка из пригорода…

Судя по его затуманенному взгляду, меня ждет долгий разговор о музыке вообще и его группе в частности, поэтому я перебиваю:

– Ладно, ладно. Хорошо. Но сначала мне надо отвезти Гвенни домой. У нее выдался дерьмовый день. Не дам ей трястись в автобусе. – И рассказываю ему об утренней надписи на гараже.

– Боже, Гвен видела эту мерзость? – Конор качает головой. – Ну что ж, мы оба в курсе, что твой отец ничего не сделает. – Я пожимаю плечами. С этим не поспоришь. – Значит, зайдем в магазин бытовой техники, купим немного краски. Нанесем пару слоев поверх надписи, а потом отправимся на репетицию, и ты сможешь посмотреть прослушивания.

Вот почему, невзирая на свой эгоизм, Конор все равно великолепен. Он назойливый, раздражающий, мало обращает внимания на остальной мир, но на него можно положиться.

Никто больше не вызвался бы красить со мной дверь гаража. Не самое веселое занятие после школы.

– Лады. Увидимся позже. – Конор хлопает меня по затылку, и я устало киваю. Он идет прочь по коридору.

Я вздыхаю, захлопываю шкафчик, прислоняюсь к нему и закрываю глаза, пытаясь найти в себе силы дожить до конца дня.

Раньше в школе было не так, как сейчас, – абсолютная выматывающая пустота, заполненная белым шумом и голосом Конора. Раньше у меня были друзья. Девушка. Жизнь.

* * *

Я опаздываю на урок театрального мастерства. Пришлось записаться сюда, раз уж я дотянул до последнего и пропустил все сроки. У меня на уме были другие вещи. Например, моя девушка заявила, мол, хочет порвать со мной, ведь я исключаю ее из своей жизни, после чего, в приступе ослиного упрямства, я ответил: «Конечно, конечно – иди и скажи «да» моему дебильному бывшему другу, который позвал тебя на осенний бал. Какое мне дело». А, ну и все в школе, кроме Конора, меня ненавидят.

Такие вот забавные вещи.

Учительница уже начала занятие и дико машет руками, торчащие во все стороны каштановые кудри развеваются вокруг головы. Типичная такая преподавательница театрального искусства, и я невольно смеюсь, наблюдая за ней. Девочка, сидящая чуть поодаль, наверное, слышит мой тупой смех, потому что смотрит на меня с кривой улыбкой.

Я никогда не видел ее раньше, но эта улыбка… от нее мое сердце тает. Не только потому, что мне больше никто не улыбается, но и потому, что в ней я чувствую ум и отклик – ого, кто-то меня понимает.

Редко я теперь ощущаю что-то подобное.

Глава 5

Мэй

Середина четвертого урока, а мне совершенно плевать. Преподаватель – полная ерунда. Машет руками у доски, и… дорогуша, вот чего б тебе не причесаться? Она балансирует на тонкой грани между стилем бомжа и хипстерским «я не мыл волосы пять дней». Автоматически достаю телефон, чтобы написать об этом Джордану, но спохватываюсь.

Стулья здесь очень неудобные и стоят слишком близко друг к другу, пусть мы и в театре. Считаете, кто-нибудь подумал, что это может стать проблемой? Ну и как выбраться отсюда, если что-то пойдет не так? Убежать невозможно.

Мои руки дрожат на коленях. В голове крутится мысль: а можно я просто встану и пойду домой, ну пожалуйста? День проходит так медленно и кажется таким бессмысленным. Пронзительный звонок; классные комнаты с узкими рядами сидений; оглушительный смех детей в коридорах – это слишком. У меня болит голова.

Уже хочу послать это подальше – класс, школу, все, – как в комнату влетает высокий, нескладный парень и плюхается неподалеку. Я оглядываюсь, и хотя он только что вошел, кажется, тоже успел оценить нашу учительницу, как оценил бы Джордан. Парень тихо смеется, а потом почему-то смотрит на меня, и я не могу удержаться от ответной улыбки. Все остальные здесь такие серьезные, я по-настоящему боялась, что буду единственной, кто не гундит «бла-бла-бла, театр, бла-бла-бла».

Смеющийся парень удивляется моей реакции, может, думает, что я потешаюсь над ним или что-то в этом роде. Мои щеки краснеют: что же я сделала не так? Последние одиннадцать месяцев я мало с кем общалась; Люси – практически мой духовный близнец, да родители… Бог знает, помню ли я, как взаимодействовать с людьми. Возможно, нет.

Снова смотрю на колени, и в моей голове одновременно всплывают две мысли: «возвращение в школу – отстой, даже хуже, чем я думала» и «а этот смеющийся парень довольно милый».

Специально вожусь и покидаю класс после Смеющегося Парня, я и так уже достаточно опозорилась.

А когда выхожу в коридор, то врезаюсь в стену из плоти. Вздрагиваю. Сердце начинает колотиться. Хочется принять горячий душ и смыть с себя ощущение тела другого человека.

А потом, когда я вижу, в кого врезалась, меня мутит: Майлз Каталано. Мой бывший парень. Последний человек, которого бы я хотела сегодня увидеть, человек, которого я надеялась больше никогда не встретить, только, конечно, знала, что он ходит в эту дерьмовую школу, и я теперь тоже.

Его глаза расширяются, когда он меня узнает. Майлз застывает на полпути, и кто-то хлопает его по спине, подталкивая ближе ко мне.

Он совсем близко.

Проклятье!