Читать книгу "Ты мое счастье - Ася Лавринович"

Зато мама ни о чем не догадалась. Святая простота.

– Ты же, наоборот, говоришь, что хочешь от всех нас отдохнуть?

В этот момент Витька заржал и, подавившись, закашлялся. Я скорчила брату гримасу.

– Я боюсь ночевать одна, ты же знаешь, мам, – нашлась я.

Мама постучала Витьке по спине:

– Витюш, ну, что же ты?.. Хорошо, Майя, возьмем и тебя с собой.

Я уже представила себя на заднем пассажирском сиденье, зажатая с обеих сторон крикливыми близнецами…

– Нет, я лучше с утра одна. На электричке.

– И хочется тебе вставать в такую рань? – удивилась мама. По выходным электричка от дачи до города ходила всего два раза в день: рано утром и поздно вечером.

– Ничего страшного.

На самом деле мне нужно было приехать раньше, чтобы в спокойной обстановке привести себя в порядок. Навести марафет, протереть полы и испечь что-нибудь вкусненькое к приходу Волкова. Что-что, а пекла я здорово! Вот Богдан придет к нам, а я, раскрасневшаяся, с пылу с жару, печенья им в комнату принесу. В дверь осторожненько постучу, глазки скромненько в пол опущу, тарелочку с ароматным печеньем Волкову перед самым носом поставлю. Я, замечтавшись, вздохнула. Витька снова метнул в мою сторону подозрительный взгляд.

И вот я ехала в город на первой утренней электричке. Людей в субботу в этот час практически не было, только в начале вагона на скамейке у окна дремала старушка. Солнце уже давно поднялось и теперь выглядывало из белых перистых облаков. Стук колес убаюкивал. Кажется, я впервые за два с половиной месяца осталась одна…

На протяжении всего лета рядом со мной всегда кто-то был. Нет, я очень люблю свою семью, но иногда их, правда, слишком много. Вечные ссоры между близнецами, мамины и папины ворчания, Витькино занудство и очень громкий смех Ладушки, которая день и ночь торчит у нас в гостях. Несмотря на этот сумасшедший дом, в моей семье все искренне любят друг друга, а мама обращается ко всем детям лишь с уменьшительно-ласкательными суффиксами. Для родительницы мы всегда «Витюша», «Маюша», «Надюша» и «Илюша»… От мыслей, что я немного хочу побыть одна, я перешла к теме родительства. А ведь мама с папой хотят нам счастливой жизни и частенько потакают любым капризам, в рамках дозволенного, разумеется. И я даже не задумывалась, что в других семьях может быть как-то иначе. Без вкусных сырников на завтрак, без шумного застолья на дни рождения, когда вокруг собирается вся родня… Я знала, что у Богдана такой семьи никогда не было. Его мама вечно была на гастролях с театром, да еще и новые «папы» менялись каждый год. Других родственников у Волкова не было. А все новые пассии его мамы не сильно пылали любовью к взрослому сыну возлюбленной. Потому что в подростковом возрасте Богдан не был подарком. Ершистый, он вечно вступал в споры с предполагаемыми будущими отчимами, которые периодически появлялись в их доме и считали, что теперь вправе воспитывать мальчишку. Поэтому в детстве Богдан чаще болтался у нас дома, чем у себя.

– У тебя появился еще один старший брат, – смеялся папа, который всегда был рад гостям.

Но мне не хотелось, чтобы Богдан был моим новым братом. Мне и Витьки с Ильей за глаза хватало. Я любила Волкова. Любила всем девичьим сердцем так горячо и отчаянно… С того самого дня, как он в осеннем парке пообещал отстрелить моему обидчику ноги.

Приехав в город, я первым делом позвонила Анаит – моей лучшей подруге. Не особо беспокоясь о том, что могу разбудить ее утром в субботу. Подруга вставала рано, в отличие от меня.

Анаит всегда приходила мне на помощь. Будь то задачи по алгебре или прикрытие для мамы, когда я без разрешения убегала на дискотеки. Чтобы проконтролировать Богдана, разумеется. Пока я даже не представляла, как буду дальше жить без верной, взрослой Анаит, которая иногда относилась ко мне строже, чем родная мать. Держала в ежовых рукавицах, так сказать. Анаит выбрала другую специальность и поступила в Высшую школу экономики.

– Привет! – выкрикнула я в трубку, когда уже была в подъезде.

– Доброе утро! – бодро отозвалась Анаит.

Я забежала в обшарпанный лифт и нажала на кнопку. Створки со скрежетом сомкнулись.

– Ты где? – настороженно поинтересовалась подруга. Я ведь должна все лето торчать на даче.

– Увидимся сегодня? – не ответив на ее вопрос, спросила я.

– Сегодня? – удивилась Анаит. – Вообще-то я думала завтра к вам на дачу приехать. Майя, мы же договаривались! Ты опять все перепутала?

Лифт предательски громко гудел.

– Нет, Ани, я сегодня в городе.

– В городе? А зачем?

– Ты придешь к нам? Мне нужна укладка и… макияж! – выдохнула я в трубку. Зажав телефон между ухом и плечом, достала исписанный мамой старый блокнот, который прихватила с дачи. В нем хранились рецепты. Перелистнула на страницу с выпечкой. Нужно прикинуть, каких продуктов не хватает для печенья… А успею ли я в магазин? Мысли о рецепте, укладке, Богдане путались и наскакивали друга на друга. – Ты ведь ходила в июне на какие-то там курсы…

– Куда ты собираешься, Михайлова? – перебила меня Анаит.

– Да никуда, – замямлила я. Совершенно не умею врать подруге. Чувствую себя провинившимся школьником с двойкой в дневнике. – Понимаешь, Ани, мы вечером идем в гости на день рождения…

В принципе, я не врала. Ведь вечеринка действительно намечается. Только не у меня, а у близнецов.

Анаит, почувствовав ложь, только тяжело вздохнула в трубку. Я в тот момент уже вышла из лифта и теперь ковыряла ключом замочную скважину, все так же зажимая трубку у плеча. Щекой нечаянно переключилась на громкую связь…

– Это снова из-за него, да? – на всю лестничную клетку строго вопросила подруга. – Майя, ты ведь обещала!

– И ничего я тебе не обещала! – запротестовала я.

– Он придет к вам, да? Это из-за него ты сорвалась с утра пораньше в город? Когда же ты уже угомонишься?

Я наконец справилась с замком и зашла в пустую неприветливую квартиру.

– Конечно, я к тебе приду, куда ж денусь, – продолжила нравоучительным тоном Анаит, – но вряд ли из этого что-то хорошее выйдет. Ты уже одержима им, Майя! А он на тебя даже внимания не обращает…

– Обратит! – убежденно проговорила я, снимая босоножки. – Приходи, Ани! Пожалуйста. Мы еще посмотрим, кто кого.

Глава третья

Богдан очутился в нашей прихожей, которая вдруг резко будто сузилась в размерах. Стало жарко. Пряный древесный парфюм, от которого подгибаются коленки. Я не видела Волкова почти все лето. За это время Богдан где-то здорово загорел, немного похудел и словно осунулся. Глаза красные, как после бессонной ночи. Я даже забеспокоилась о его самочувствии.

– Привет, Майя! – Парень улыбнулся и привычным жестом взъерошил выгоревшие на солнце волосы. Волков казался смущенным и тихим. Будто его подменили.