Читать книгу "Карта нашей любви - Изабель Брум"

Стоя в туалете, Холли вдруг почувствовала переполняющую нежность к Элиане и обняла подругу по дороге к столику. Часы на стене показывали почти одиннадцать вечера, но для Руперта это было слишком рано.

– Еще бутылочку, леди? – спросил он, поднимая пустую из ведерка со льдом.

Холли вздохнула:

– Что ж, давай.

Глава 4

– Дорогая, проснись.

Холли застонала. Вторая бутылка вина явно была очень плохой идеей.

– Давай, Холс, нам надо кое-что обсудить.

Она открыла глаза и увидела размытые очертания Руперта, склонившегося над ней. От него пахло кофе. Желудок возмущенно сжался.

– Я проснулась. – Ей удалось изобразить улыбку и принять сидячее положение. Только после этого она смогла посмотреть на него. – Что случилось?

С виноватым видом Руперт засунул руку в карман своего халата и достал конверт, который она в последний раз видела на дне собственной сумки.

Повисла неприятная тишина.

– Я собиралась тебе рассказать, – сказала она, не глядя ему в глаза. – Просто не хотела, чтобы все знали, вот и все.

Руперт сморщился, от чего стал похож на раненого детеныша тюленя. Холли глубоко вздохнула, чувствуя поднимающееся изнутри раздражение.

– Я правда собиралась тебе рассказать, – повторила она.

– Так расскажи. – Руперт сел на край кровати, прижав одеяло так, что она не могла ускользнуть.

Холли чувствовала, как нарастает напряжение, пока он пил кофе и ждал. Она понимала, что ведет себя глупо. В конце концов, это ее дорогой, милый Руперт. Все, чего он от нее хотел, – это правда. Просто, как только дело доходило до ее семейной истории, она накручивала такой клубок вранья, что теперь уже дергать за любую ниточку опасно. Это могло разрушить всю идеальную картинку, которую она так тщательно создавала так долго.

– Похоже, у меня была тетя, – наконец произнесла она. – Я ее никогда не видела. – Она помолчала, ожидая, что Руперт прервет ее и спросит почему, но он не стал.

Она продолжила:

– Тетя жила на острове под название Закинф, это в Греции. И она оставила мне там дом.

Руперт поднял бровь.

– Что ж, полагаю, теперь ты владелица дома.

Она попробовала рассмеяться, но смех скорее походил на нервный кашель.

Руперт вздрогнул и поставил свою кружку.

– И это все? Великая тайна, которую ты не смогла вчера рассказать при всех?

Холли выдавила улыбку, чтобы скрыть раздражение, которое снова возникло при этих словах. Она хотела встать, но неловкость не позволяла ей предстать перед Рупертом обнаженной. Ночью у них был неуклюжий пьяный секс после возвращения домой, и брошенные трусики до сих пор валялись на полу возле двери.

– Я была немного в шоке, вот и все, – ответила она. – И не готова рассказывать об этом кому-либо, кроме тебя.

Ее слова должны были послужить комплиментом, что, кажется, сработало. Выражение лица Руперта немного смягчилось, он придвинулся поближе и взял ладонь Холли в свои руки.

– Я понимаю, Холс. Важнее не то, что ты мне не рассказала, а то, что у тебя теперь есть дом. Жаль, что экономика Греции в последнее время так нестабильна. Ты еще долго не сможешь продать его за нормальные деньги.

Холли, которая как раз собиралась глотнуть остывающего кофе, чуть не подавилась. Ей и в голову не приходила мысль продать дом – единственное, что осталось от ее настоящей семьи. Даже если эта семья решила не вступать ни в какие контакты, пока не станет слишком поздно.

– Я думаю, мне нужно слетать туда, – ответила Холли. Она и сама не поняла, что, оказывается, решила это сделать, пока не озвучила свои планы. – Мне надо полететь на Закинф, взглянуть на дом.

– Я сейчас не могу взять отпуск, – нахмурился Руперт. – У нас на носу сделка, все нужно тщательно подготовить.

– Я могла бы слетать одна, – мысль зайти в дом тети вместе с Рупертом пугала ее еще больше, чем возможность остаться там одной. Что, если в доме она найдет что-нибудь неприятное, связанное с мамой? Или вдруг тетя была одной из тех странных барахольщиц, которые живут под стопками десятилетних газет, покрытых пылью?

Холли натянула одеяло до подбородка.

– Ну, если ты уверена… – Руперт снова сжал ее руку. – Я правда хотел бы поехать с тобой. Ты точно не можешь подождать месяц-другой?

Холли покачала головой.

– Ну, хорошо. – Руперт наконец поднялся. – Я в душ. Тебе стоит поторопиться. Парацетамол на кухонном столике.

Она подождала, пока закроется дверь в ванную, затем подскочила к двери, подняла трусики и бросила их в сумку. В коридоре возвышалась стопка чистых полотенец. Холли обмоталась одним из них.

Руперт настолько безупречен во многих вопросах, подумала она, проглотив две таблетки, которые он предусмотрительно оставил для нее. Но в какие-то моменты он просто идиот. Неужели он не заметил, что главной новостью было не то, что тетя завещала ей дом, а то, что у нее вообще была тетя?

Она налила воду в чайник и открыла дверцу холодильника. Затем закрыла его и села на неудобный барный стул. Ей понадобилось несколько минут, чтобы понять, что она в бешенстве. Она настолько растерялась от напора Руперта, что не обратила внимания на то, что он шарил в ее сумке. Для Холли неприкосновенность личной собственности была самым священным на свете. Она не могла поверить, что Руперт так нагло воспользовался ее доверием. Вся ее сущность требовала ворваться в ванную и наорать на него, но это именно то, что сделала бы старая Холли, а она отделалась от нее давным-давно. Если бы Руперт увидел ее настоящую, ей не пришлось бы переживать по поводу того, что он обыскивал ее сумочку, просто потому что его самого в жизни Холли больше не было бы. Если он решил, что может рыскать в ее вещах, значит, это ее вина. Она позволила ему распоряжаться всем в их отношениях, так почему же сейчас ей кажется, что это нечто другое?

Наполнив стакан водой из-под крана, Холли заставила себя выпить его залпом и сделать несколько глубоких вдохов. Красный туман рассеялся, разум снова получил голос. Возможно, Руперт просто искал таблетки от головной боли и случайно наткнулся на конверт. Она была пьяна прошлой ночью, когда они вернулись, может быть, она бросила сумку на пол, и письмо выпало? Возможно, он даже попытался быть джентльменом и положить его обратно, но любопытство победило?

Она поняла, что скрежещет зубами, когда Руперт подошел к ней сзади. Еще влажный после душа, он аккуратно поцеловал ее в щеку.

– Я ужинаю с предками сегодня вечером, – сказал он. Всю историю с тетей и домом в Греции он, похоже, уже забыл. – Брат возвращается из Дубая, и они хотят нас видеть.

– Очень мило. – Холли сама удивилась, что ее слова не прозвучали как злобное рычание. Она все еще была в одном полотенце.