Читать книгу "Ради тебя - Катерина Снежинская"

В общем, захоти дядя отыскать недвижимость подороже, так не сумел бы. Тиль категорически не хотела арендовать эдакую роскошь, в этом не было никакой необходимости, но спорить со старым Крайтом было совершенно бесполезно. Поэтому вывеска «Психокоррекция машин[1] по методу доктора Арьере» и болталась посередь столицы. Ещё доска сообщала, что приём ведётся с полудня, а это сейчас истине не соответствовало — владелица кабинета совершенно по-свински опаздывала.

Тиль взбежала по трём ступенькам крылечка, рванула дверь так, что колокольчик не звякнул, а испуганно пискнул, и ввалилась в приёмную, на ходу срывая пальто и шляпку.

— Простите, простите, простите, — зачастила, сваливая добро на секретарский стол, — проспала, а потом везде не успела! Каюсь, грешна, искуплю! Надеюсь, никого ещё нет?

Тильда заправила выбившуюся шпильку в пучок, заискивающе глядя на помощницу. Госпожа Мильтон, сурово блеснув очками-половинками, не спеша поднялась, по-прежнему никуда не торопясь, расправила пальто, убрала его в шкаф.

— Доброе утро, госпожа Арьере, — поздоровалась специальным «учительским» тоном. — Ничего страшного не стряслось, вы задержались всего на полчаса. Вам, как владелице, позволены и не такие вольности. А клиент, который дожидался аудиенции всего восемь дней, уже в вашем кабинете.

— О Небо! — точь-в-точь как дверной колокольчик пискнула Тиль.

— Чай я подала. Правда, кажется, его уже весь выпили, — вбила последний гвоздь ласковая секретарша. — Вам кофе?

— Спасибо, ничего не нужно, — промямлила Арьере, пятясь к кабинету. — Я пила, спасибо!

— Так я подам, — царственно кивнула помощница. — Сегодняшнее расписание у вас на столе.

— Вы золото! — заюлила Тиль.

— Я в курсе, — согласилась госпожа Мильтон, хорошо знающая свою цену и продешевить не боящаяся.

Сегодняшний посетитель выглядел как типичный фабрикант, причём из «новых»: толстый, могучий, усатый. На выпирающем от сытости животе покоилась золотая часовая цепочка с брелоками, способная запросто удержать сторожевого пса. На коротком пальце сиял перстень, размером с хорошую гайку. А вот свой котелок клиент секретарше не доверил, на колене пристроил.

На появление Тильды он отреагировал тоже вполне типично.

— Сказал же, не нужно мне никакого чаю, не в трактир пришёл! — рявкнул раздражённо. — Лучше выясните, наконец, где этот ваш доктор до сих пор шляется? Знаете ли, время-то деньги и немалые!

— Я уже здесь, — сообщила Арьере, обходя и господина, и стол. — Прошу простить меня за ожидание. Как вы абсолютно справедливо заметили: время деньги, поэтому пришлось задержаться у того, кто больше платит.

— Вы ещё не знаете, сколько могу заплатить я, — прогудел клиент, заметно сбавив тон.

— Не думаю, — Тиль уселась, сложив руки шалашиком и возведя глаза к потолку, намекая, что у неё клиенты бывают о-очень высокими.

— Да, мне говорили, будто у вас… — господин поёрзал, хмыкнул, фыркнул и утёр необъятную лысину клетчатым платком.

— Я лучшая в этой стране, — кивнула Тильда, успешно обучающаяся скромности у собственной секретарши. — Но давайте не будем тратить время на рекламу. В чём ваша проблема?

— Да, проблема… — пробормотал посетитель, утирая бычью шею. — Ещё какая проблема-то! Влетел, понимаешь, на деньги. Фабрика стоит, извиняюсь, а этот всё лезет, и лезет, и лезет! Просили его? Ты знай работай! Так нет, учит!

— Если я вас правильно поняла, вы приобрели машину…

— Да станок купил, чесальный! — досадливо перебил господин. — Ну, что лён чешет, из новомодных, на энергиях. Я-то против был, это всё партнёр, извиняюсь. «Выработка! — говорил. — Производительность! Прибыль!». А никакой производительности, сплошные, понимаешь, убытки! Ещё и за парня, то есть, извиняюсь, за его обучение сколько отвалить пришлось! И зарплату ему плати, хоть работаем, хоть стоим. Иначе грозится к другому уйти. Этих-то… Как их? Обученных, которые с вашими машинами балакают, везде с руками оторвут!

— То есть вы купили станок, обучили оператора, а спирит машины отказывается ему подчиняться. Я всё правильно поняла? — уточнила Тиль. — Но раз станок новый, то он наверняка ещё на гарантии, вы к производителю обращались? Если кодировка духа была проведена неправильно, то…

— Да к кому я только не ходил, — махнул мясистой лапищей клиент. — И к этим производителям, и к адвокатам, извиняюсь. Там как дело-то вышло. Работать-то он работает, да только переклинивает его вечно. Как пойдёт зудеть: всё не так, всё неправильно, надо по старинке, как деды-прадеды, а от ваших машин только вред да копоть, так и привет, тушите лампы! Заведётся и обо всём забывает, работа стоит, а этот только с парнишкой, ну, который обученный, треплется. От тех, кто станок-то делал, люди приезжали, он и смирнел, как часы пахал. Но только они за порог, начинается! Опять не так, да не эдак.

— А когда вы покупали станок, вас предупреждали, что спириты, принадлежавшие слишком пожилым или молодым людям, плохо поддаются кодированию? — спросила Тиль, открывая блокнот.

— Да тут как дело-то вышло, — смутился толстяк, дёрнув себя за ус. — Мастер-то у нас и работал, считай, с сосунковых лет при деле. Сначала у деда, потом у отца моего, а там и у меня, извиняюсь. Все его, ясно, уважали. А как помирать надумал, так ко мне и пригрёб. Говорит: «На Небо, — мол, — рано, ещё тут побыть хочется, без фабрики мне никуда, да и опыт опять же пригодится, в дело пойдёт. Так помру — ты сунь меня в какую ни на есть машину, лучше всего в чесалку, потому как она нам нужна до зарезу». И…

— И вы, конечно, проконсультировались с производителем, — головы не поднимая, старательно прикидываясь, будто пометки делает, а на самом деле виселицу вырисовывая, эдак невзначай спросила Тиль. — И танатолог вам, конечно, объяснил, что кодировка практически уничтожает личность, стирает большую часть воспоминаний и эмоций, оставляя только самые характерные и яркие черты. Так?

— Ну, так, — кажется, господин не рад был, что к доктору пришёл. И убытки ему уже не казались такими огромными. — Только вот ещё чуток-то пожить всем хочется, пусть хоть как. Я и сам в завещании. В общем, вы берётесь? Ну, подкрутите там что надо, подладьте.

— Спирит — это не машина хоть она и управляет станками, но в ней шестерёнок нет, — заявила госпожа Арьере, решительно захлопывая блокнот, — подтянуть, подладить не получится. А вот скорректировать попробуем. Если вы, конечно, захотите за это заплатить.

— Да я-то чего? — залопотал толстяк, поглядывая на доктора как-то нервно. — Я-то ничего, сколько скажите, извиняюсь…

Впрочем, его реакция тоже была вполне обычной. Ну не любят клиенты воспринимать спиритов, не как деталь машины, а как людей, да ещё и умерших. Учёные говорят, что это нормально.

* * *

Казалось, что самолёт играется, как одуревший от солнца щенок. Серебристая, смахивающая на малька машина вытянулась в иголку, взмыла вверх, прошив редкие растянутые, будто мазки краски облака, скрылась за ними. И всего через мгновение появилась вновь, но совсем в другом месте, гораздо левее. Блестящий, бликующий отражённым светом росчерк камнем нёсся к земле, и когда Тиль показалось, что из пике ему уже не выйти, когда сердце бухнуло болезненно, самолёт, расправив крылья, начал снова набирать высоту, уходя по пологой дуге.