Читать книгу "Пражский синдром - Татьяна Рябинина"

А я ведь только утром вспомнила о нем, когда разглядывала свое отражение в зеркале. Длинная цепочка: костюм – развод – Димка – Прага – Алеш… Но даже в голову не пришло, что он может оказаться на этой выставке. Или как раз пришло – где-то в самой темной глубине? И поэтому было такое странное ощущение, как будто на свидание иду?

На свидание…

- Вы знакомы с пани Анной, пан Новак? – удивленно спросил Нелиба.

- Встречались в Праге, - кивнул Алеш.

Он хотел сказать что-то еще, но тут подошли дамы из оргкомитета, и мне пришлось переводить. Алеш, как я поняла, был у чехов за главного. Говорили они о церемонии закрытия, об упаковке экспонатов, отправке и прочих технических моментах. Алеш то и дело смотрел в мою сторону, а у меня внутри все мелко дрожало. Потом он ушел, шепнув мне:

- Я вернусь.

Чехачи таращились на меня круглыми глазами. Как у совички, которую когда-то подарил Алеш – интересно, где она, надо поискать в шкатулке. Переводчица оказалась загадочной особой. Родилась в Праге, да еще с самого Новака знает.

- А кто он? – спросила я Нелибу. – Новак?

- Вы же знакомы, - еще больше удивился тот.

- Мы десять лет не виделись.

- Владелец ювелирного дома NP Barnet, - ответил Нелиба и уточнил: - Совладелец. Вместе с братом.

Вот так… Хотя… ничего удивительного.

Алеш появился снова только через час, когда поток посетителей почти иссяк. Для них выставка закрывалась в четыре. После этого для участников должна была состояться официальная церемония закрытия и небольшой фуршет.

- Пан Нелиба, я заберу ненадолго пани Анну, - сказал Алеш. – Если что, вы справитесь.

Он взял меня под руку и повел по длинному коридору к служебным помещениям, да так быстро, что я едва поспевала. Мы оказались в небольшой комнате – рабочий стол, диван, два кресла, кофейный столик, плазма на стене.

- Выпьешь что-нибудь? Или кофе?

- Кофе.

Алеш вышел, я села на диван. Ощущение было такое, что все это мне снится. Весь этот сумасшедший день. Так не бывает – или бывает? Столько времени прошло. Он наверняка женат. Господи, о чем я думаю?

- Не могу поверить, - вернувшись, Алеш поставил на стол поднос с двумя чашками, сахарницей и упаковкой сливок. Блеснул браслет часов на правой руке – и обручальное кольцо. – Это правда ты…

- Ты даже помнишь мой ник.

- Я заходил на твою страницу на Фейсбуке. Пока ты ее не удалила.

Да. Заходил. Один-единственный лайк к моей свадебной фотографии. И после этого я решила, что лучше обрубить все окончательно. Чтобы не было соблазна зайти на страницу к нему. Добавить в друзья. Завести переписку.

- Я о тебе вспоминал. Часто.

- Я тоже.

На самом деле это была неправда. Не совсем правда. Вспоминала – но редко. Потому что запрещала себе вспоминать. Каждый раз все это заканчивалось совершенно иррациональными угрызениями совести. Даже тогда, когда у нас с Димкой все разладилось. Наверно, тогда – особенно.

Разговор не клеился. Казалось, нам обоим хотелось сказать о многом, но мы не знали, с чего начать. От волнения немели пальцы – как будто замерзли, и я грела их о чашку.

- Анна… - Алеш коснулся моей руки.

Кольцо – на правой! Но он же католик. В разводе – или?..

В этот момент зазвонил телефон. Поморщившись с досадой, Алеш достал его из кармана пиджака, произнес несколько фраз.

- Не дадут нам поговорить, - сказал он, закончив. – Надо идти. Опять у нас нет времени. Если только на фуршете после закрытия.

- Там мне тоже, наверно, надо будет переводить.

- А потом я сразу в аэропорт. Завтра утром у нас важные переговоры в Праге.

- Если хочешь, могу тебя проводить, - вздохнула я, встав с дивана.

- Хочу.

От его взгляда у меня задрожали колени, и по спине побежали знобкие мурашки – как тогда, на Петршине, когда он взял меня за руку...

3.

Поговорить нам так и не удалось. Вместо этого мне пришлось переводить коротенькую речь Алеша на церемонии закрытия – даже не речь, а с десяток «приятственных» фраз. Я поймала себя на том, что наверняка смогла бы переводить его даже синхронно. Хотя синхронка никогда мне не давалась, несмотря на идеальное знание языка. Для нее надо было уметь встраиваться в речь того, кого переводишь, буквально влезать в его мозги, чтобы угадывать смысл фразы еще до ее завершения.

Слушая Алеша, я мысленно говорила одновременно с ним, только по-русски. И едва он заканчивал фразу, тут же ее переводила, вообще не задумываясь. При этом мы смотрели друг на друга, словно передавали эстафетную палочку. С удивлением я поняла, что именно в этот момент между нами исчезло то напряжение, которое никак не удавалось преодолеть, пока мы сидели в служебной комнате и пили кофе.

Впрочем, чему удивляться? Было бы странно, если бы мы сразу бросились друг другу в объятья. Столько лет прошло. Воспоминания – это одно, даже очень яркие. А вот реальность… Даже близкие люди, которые долго были в разлуке, чувствуют себя скованно, снова встретившись. А мы провели вместе всего несколько часов.

Второй шанс? Я не знала, так ли это. Может, да. А может, просто подтверждение того, что в одну реку нельзя войти дважды. Но откуда-то я знала: третьего точно не будет.

На фуршете я стояла со своими чехами и держала в руках бокал шампанского, не отпив даже одного глотка. Приходилось без конца молоть языком. На выставке были представлены два чешских ювелирных дома и одна крупная фабрика, но украшения, которые привез Алеш, вызвали самый большой интерес. Поэтому желающих пообщаться и с ним, и с остальными хватало, а английский они – кроме Алеша и Нелибы – знали неважно.

В девять часов все закончилось. Меня долго благодарили. И даже вручили букет и корзину с вином и фруктами. Как я поняла, все это было заготовлено для переводчицы Ольги, но я настолько их очаровала, что чехи решили: обойдется.

- Пани Ольга… не очень хороший переводчик, - смущенно сказал Нелиба, вручая мне корзину. – Но мы ей завтра купим цветов. Когда она придет помогать с упаковкой и отправкой.

В этот момент вернулся Алеш, уходивший за чемоданом, который еще утром забрал из гостиницы.

- Как раз к началу регистрации успею, - сказал он. – Сейчас такси приедет.

Мы вышли из павильона. Такси подъехало через пару минут. Навалилось острое чувство дежавю. Все это уже было. Мы ехали в аэропорт, чтобы там попрощаться. Не зная, увидимся ли когда-нибудь снова. Только теперь улетал он, а не я.

Видимо, Алеш думал о том же. Он взял меня за руку и сказал:

- Кажется, время сделало круг. Все повторяется.

Теперь мы могли разговаривать свободно, не думая о том, что таксист будет слушать наш разговор. Чешский только кажется простым и понятным, но если говорить быстро и тихо, даже смысл уловить непросто.