Читать книгу "День твоей смерти - Марина Серова"

— Да что же это такое? Да как же это так? Не уберегли… Маменька родная…

Перегнувшись через парапет, я увидела домработницу и повариху. Обе были напуганы до смерти.

— Что случилось? — крикнула я сверху.

Женщины подняли головы. Клавдия вовсю заливалась слезами и была не в состоянии что-либо ответить.

— Там, — Надежда указала мне рукой в глубину парка. — Клава нашла… Умирает…

Недолго думая, я перелезла через парапет балкона, спрыгнула сначала на крышу круговой веранды, а затем на землю и помчалась туда, куда указала повариха. Уже издалека я заметила незнакомца, склонившегося над чьим-то телом. Подбежав ближе, я спросила:

— Что происходит? Кто вы такой?

— Я сторож, а ты кто такая? — строго осведомился мужчина лет пятидесяти.

— Телохранитель. — Я склонилась над пожилым садовником, лежавшим на газоне. — Что это с ним?

— Да, мне сменщик говорил про вас, — несуетливо произнес сторож. — А у Степана, похоже, инфаркт. Он ведь сердечник, все время валидол сосет. Я уже «Скорую» вызвал.

Садовник еле дышал. Судя по опухшим губам, у него был сильный отек гортани. Я повернула его голову набок и заметила красные пятна, проступившие на шее.

«Похоже на аллергическую реакцию», — пронеслось в моей голове, и я стала расстегивать сдавливающий его шею ворот. Расстегнув несколько пуговиц, я обнаружила под левой ключицей раздувшуюся красную шишку, из которой торчало осиное жало.

— Так и есть, анафилактический шок, — сказала я, пытаясь подцепить ногтями жало.

— Чего? — не понял сторож.

— Аллергическая реакция на укус осы. В доме есть аптечка с лекарствами?

— Я уже дал ему валидол. «Скорая» едет.

— Какой валидол? Ему антигистаминный препарат нужен. Живо несите лекарства! — прикрикнула я на сторожа.

— Я принесу, — сказала подошедшая Надя.

— Приподнимите ему ноги! — скомандовала я, сторож медленно, но все же повиновался мне.

Дыхание Степана стало поверхностным, а пульс нитевидным. В моей голове пронеслось: «Еще несколько минут, а то и секунд, и лекарства будут ему без надобности». Мне было известно, что люди по-разному реагируют на укусы перепончатокрылых. Для кого-то — это сущий пустяк, а для кого-то осиный яд — мощнейший аллерген, который приводит к параличу дыхательных путей. Смерть может наступить в течение пятнадцати минут. Когда я разговаривала со Степаном, а это было примерно полчаса назад, он был в добром здравии. Скорее всего, оса ужалила его уже после того, как мы пообщались. Раз реакция развилась так быстро, значит, организм садовника не в состоянии был бороться с ядом, «Скорая», которая ехала из города, могла не успеть его спасти. Из-за спазма гортани Степан практически не мог дышать самостоятельно, о чем свидетельствовали хрипы, вылетающие из его горла. По-хорошему Степану нужно было срочно вводить адреналин, но вряд ли он был в домашней аптечке Андреевых. Надя убежала за ней и пропала. Клавдия рыдала во весь голос, мешая мне соображать. Счет шел на секунды.

— Может, ему искусственное дыхание сделать? — робко предложил сторож, с испугом глядя на садовника, лицо которого неестественно распухло от отека.

— Бесполезно.

Я вдруг вспомнила о болевой точке, которую следует нажимать, если других способов реанимировать человека больше нет, и надавила подушечкой безымянного пальца под его переносицей. Почему-то нажимать на нее надо именно этим пальцем. Я отпускала и снова давила на болевую точку, пока не почувствовала, что дыхание Степана стало восстанавливаться.

Прибежала Надя и протянула мне пластиковый контейнер.

— Ищите какой-нибудь антигистаминный препарат. — Я стала перечислять их.

— Есть такой. — Повариха показала мне упаковку банального супрастина.

— Воду принесли? — спросила я, хотя уже поняла, что в смятении Надежда забыла о воде. — Шланг! — крикнула я, и сторож поднял его с земли.

Я высыпала в рот Степану раздробленную таблетку супрастина, а затем, сделав самый маленький напор, налила в свою ладошку немного воды и по капелькам стала вливать ее в рот больного. Отек стал спадать у нас на глазах. Дыхание полностью восстановилось, садовник, опираясь на мою руку, поднялся на ноги, склонил голову передо мной в знак благодарности, а затем обвел взглядом всю прислугу, которая смотрела на него, как на восставшего из пепла, и заговорил:

— Надеюсь, вы согласитесь со мной, что мы просто обязаны сказать Жене правду?

Женщины молчали. Сторож уточнил:

— Какую правду?

— Правду про Лизавету, — произнес Степан, сверля глазами Клавдию.

— А что я? Мне сказали, я и молчала.

— И я тоже. Мне эту работу терять не хочется, — проговорила Надя, избегая моего взгляда.

— Послушайте, — продолжил садовник. — Со мной такое уже второй раз в жизни. Один раз в армии оса укусила, медсестричка меня спасла, а второй раз вот сейчас. Витек, я тебе из последних сил говорил: димедрол, а ты мне валидол стал в рот совать.

— Да откуда ж я знал?

— Так вот, я считаю своим долгом сказать Жене, которая спасла мне жизнь, что Лизаветы здесь нет. Пусть меня увольняют!

— А где она? — поинтересовалась я.

— Да чего уж там! — махнула рукой Клавдия. — Хозяйка нас всех еще с вечера предупредила, что рано утром уедет по делам в город и чтобы мы вам, Евгения, ничего об этом не говорили.

— Даже больше, — продолжила Надя, — чтобы водили вас за нос, говоря, что она здесь. Только вы на нас зла не держите, Лизавета, она ведь наша хозяйка. Мы ее слушаться должны.

— Понимаю. Раз уж все открылось, скажите мне, когда она уехала, куда и на чем?

— Она еще с вечера Кирилла попросила за ней в восемь утра приехать.

— А Кирилл — это кто? — не могла не поинтересоваться я.

— Это бывший водитель Алены. Она его наняла, когда ее прав лишили. Он три года ее возил, а потом она снова получила права и хотела его рассчитать, как вдруг выяснилось, что он учитель английского и даже жил в Англии.

— Ясно, кто-нибудь знает, какие планы у Лизаветы на сегодняшний день?

— Да кто мы такие, чтобы она перед нами отчитывалась? — фыркнула Клавдия.

— Ладно, скажите хотя бы, на какой машине она уехала?

— Кирилл на своей собственной приехал, — садовник назвал мне ее марку и номер.

Раздался вой сирены, возвестивший о приезде «неотложки».

— Пойдем, Степан, это за тобой. — Сторож подхватил садовника под руку.

— Скажи им, что все обошлось, — попытался освободиться тот.

— Вам обязательно надо показаться медикам, — заметила я.

— Мы его отведем! — сказала Клавдия и взяла Степана под левую руку, а Надежда подхватила его под правую.