Читать книгу "Риск - Эль Кеннеди"

– Ты наш лучший бомбардир после Джейка, – пожав плечами, отвечает Йоханссон. – Пару раз хотя бы ты уж должен был забить.

– А как Бренна виновата в том, что у меня выдался неудачный день? Я… – Маккарти замолкает и опускает глаза. Что-то мне подсказывает, что на его телефон пришло очередное уведомление о новом сообщении.

– Боже, ты сейчас доказываешь, что Коннелли прав, – ворчит один из наших нападающих Поттс. – Убери свой телефон. Большинство из нас хочет, чтобы это собрание побыстрее закончилось, и чем быстрее оно закончится, тем быстрее мы вернемся домой и откроем банку пива.

Я резко поворачиваюсь к Поттсу.

– Кстати, о пиве… Вам с Брэем закрыт вход на все вечеринки до дальнейшего распоряжения.

Уилл Брэй начинает упираться:

– Да ладно тебе, Коннелли!

– Согласен, пиво-понг – это весело, но вам двоим следует воздержаться. Черт подери, Поттс! У тебя уже начинает расти пивное брюшко!

И тут же все начинают пялиться на живот Поттса. Сейчас его хорошо скрывает толстовка с логотипом Гарварда, но я вижу этого парня в раздевалке каждый божий день. И знаю, что там под ней.

Брукс щелкает языком.

– Поверить не могу, что ты публично дискриминируешь Поттса из-за его фигуры!

Я хмуро смотрю на своего соседа.

– Ничего подобного. Я лишь указал на то, что все эти турниры по пиво-понгу снижают его скорость на льду.

– Это правда, – мрачно соглашается Поттс. – Я начал сдавать.

Кто-то фыркает.

– Все не так плохо, – подбадриваю я его. – Но тебе действительно стоит на пару недель отказаться от пива. А тебе, – пришел черед Уэстона, – воздержание тоже не повредит.

– Да пошел ты! Это секс дает мне мои суперспособности!

Я закатываю глаза. Когда Брукс рядом, мне часто приходится так делать.

– Речь не о сексе. Я имел в виду другие твои стимуляторы.

Он тут же сжимает челюсти. Ему, как и остальным членам нашей команды, прекрасно известно, о чем я. Ни для кого не секрет, что на вечеринках Брукс не отказывает себе в удовольствии что-нибудь принять. Он, конечно, очень осторожен в том, когда это делает и в каких количествах, но, думаю, ему лишь на руку, что некоторые препараты остаются в крови максимум сорок восемь часов.

Я не мирюсь с этим дерьмом. Совсем нет. Но указывать Бруксу, что делать, – это как говорить с кирпичной стеной. Как-то раз я пригрозил ему, что расскажу об этом тренеру, на что Уэстон ответил: «Давай, вперед!» Он играет в хоккей, потому что ему это в кайф, а не потому что он обожает этот вид спорта и хочет попасть в профессиональную команду. Брукс может уйти в любой момент, а угрозы не прокатывают с теми, кому нечего терять.

Он не первый, кто иногда балуется чем-то подобным, и точно не последний. Это лишь один из его способов развлечься, и Уэстон никогда не рискует до игры. Но на вечеринке после матча? Ему уже ничего не мешает.

– Если тебя поймают или что-то найдут в анализах, ты знаешь, чем это грозит. Так что имей в виду, ты должен быть чистым до тех пор, пока не закончится «Ледяная четверка», – сообщаю я ему. – Ты меня понял?

После длинной напряженной паузы он коротко кивает.

– Я тебя понял.

– Хорошо. – После этого я обращаюсь к остальным: – Давайте сосредоточимся на том, чтобы в эти выходные разгромить Принстон. Все остальное должно уйти на второй план.

Коби вызывающе ухмыляется.

– А от чего откажешься ты, капитан?

Я хмурюсь.

– В смысле?

– Ты созвал нас всех на это собрание. Сказал бедному Маккарти, что ему больше нельзя трахаться, а Уэстону как следует оттянуться на вечеринке, запретил Поттсу и Брэю участвовать в турнирах по пиво-понгу. Так скажи нам, что ты готов сделать ради команды?

Воцаряется тишина.

На мгновение я даже лишаюсь дара речи. Он сейчас серьезно? В любом матче я забиваю как минимум один гол. Если забивает кто-то другой, то обычно с моей подачи. Я самый быстрый игрок на Восточном побережье и чертовски хороший капитан.

Я открываю рот, чтобы ответить, но Коби начинает смеяться.

– Братан, ты бы видел свое лицо! – Он ухмыляется мне. – Расслабься. Ты и так делаешь немало. И ты самый лучший капитан из всех, что у нас были.

– Точно! – поддакивают еще несколько человек.

Напряжение спадает. Но Коби в чем-то прав.

– Послушайте, я не стану извиняться за свое желание, чтобы мы все сосредоточились, но простите, что так жестко наехал на вас, парни. Особенно на тебя, Маккарти. Я прошу от вас лишь одного – уделите все свое внимание игре. Мы же сможем это сделать?

Все согласно кивают.

– Отлично. – Я хлопаю в ладоши. – Все свободны. Выспитесь как следует и выложитесь на завтрашней тренировке по полной.

Собрание заканчивается, команда расходится. И наши соседи вновь вынуждены слушать грохот шагов по лестнице, только на этот раз это тяжелый топот двадцати здоровых хоккеистов.

– Папочка, а теперь я могу вернуться в свою комнату? – с сарказмом спрашивает Брукс.

Я ухмыляюсь ему.

– Конечно, сынок. Я запру дверь.

Уэстон показывает мне средний палец и уносится в сторону спален. У входной двери меня поджидает Маккарти.

– Что мне сказать Бренне? – спрашивает Джош.

По его лицу нельзя понять, злится ли он.

– Просто скажи, что тебе нужно сконцентрироваться на чемпионате. А после сезона вы снова будете вместе.

Они больше никогда не будут вместе.

Но я ничего не говорю, хотя знаю, что это правда. Бренна Дженсен ни за что не согласится на паузу в отношениях, тем более с игроком команды Гарварда. Если Маккарти приостановит их роман, пусть даже на время, она бросит его раз и навсегда.

– За последние десять лет Брайар три раза становился национальным чемпионом, – спокойным голосом продолжаю я. – А нам не везло. С этим больше нельзя мириться, парень. Поэтому скажи мне, что для тебя важнее: чтобы Бренна Дженсен трахала тебе мозги, или чтобы мы обыграли ее команду?

– Обыграть ее команду, – не задумываясь отвечает Маккарти.

Он не медлил, и мне это понравилось.

– Тогда победим их. Сделаем то, что уже давно нужно сделать.

Кивнув, Маккарти уходит. Я закрываю за ним дверь.

Мучают ли меня угрызения совести? Ну, может быть, чуть-чуть. Но это очевидно, что они с Бренной не созданы друг для друга. Она сама так сказала.

Я лишь ускорил неизбежное.

3

Бренна

– Где ты была, Бренна? Я звонил тебе три раза.