Читать книгу "Мама из другого мира. Делу - время, забавам - час - Рыжая Ехидна"

Магистры, и даже фанатичный Фауст сумбурно выразили своё согласие со всем сказанным и дружно удалились, оставляя меня наедине с братом и главой академии.

— Впечатляет, — уважительно произнес ректор, приглашая нас жестом присесть. — О ваших талантах до сих пор ходят слухи. Так что вы сделали с моими коллегами, что они столь спешно ретировались прочь?

— Стер некоторые воспоминания и сделал небольшое внушение, — ничуть не сомневаясь выдаёт брат.

Сердце пропустило удар. Так вот что это был за обход! Я испуганно взглянула на ректора, который мог стать огромной проблемой, но тот лишь едва улыбнулся, сверля Флина непроницаемым взглядом.

— А что же я? — провокационно интересуется мужчина, чуть склонив голову набок.

— Жаль портить ваш амулет, он превосходен. Но вы ведь и сами всё понимаете?

Это обмен улыбками и любезностями был уже у меня в печенках. Слишком опасная игра, исход которой совершенно для меня неясен. Оставалось лишь довериться брату и не отсвечивать.

— Хотите сказать, что мой амулет не препятствие?

— Препятствие, но не непреодолимое. У вас защита всего лишь девятого — десятого уровня… — столь толстый намек на то, что Флин очень силен сложно было пропустить. Но всё же уровень своего дара он так и не озвучил. — Амулеты на ваших магистрах и того ниже.

— И что же вам от меня нужно в таком случае?

— Клятва, разумеется. О том, что никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не раскроете информацию о сегодняшнем открытии.

Повисла тягостная тишина. Поклясться своей магией, значит, рискнуть всем. Я затаила дыхание, боясь, что ректор откажется и вот тогда… что, собственно, намерен делать Флин в этом случае?

— Допустим, эту клятву я готов вам дать. Я даже понимаю, почему это важно и сам поступил бы так же. Подумать только, первомагия! Божественное начало! Даже след ее может расширить горизонты многих слабых магов! Так что я принесу клятву только в том случае, если вы познакомите меня с обладателем этого уникального дара.

Я не особо удивилась, когда спустя несколько мгновений Флин дал согласие, хоть и не очень охотно. Если это дар такой уникальный, то нужен и преподаватель! А выбора у нас не так уж и много. Кто может лучше обучить Димку, нежели ректор магической Академии?

После произнесения клятвы с кучей жутких условий, вокруг мужчины на несколько мгновений засветился голубовато-золотистый кокон, по которому пробежали серебристые сполохи. Вот и всё, мир принял клятву.

И когда мы уже уходили, буквально вдогонку, ректор озвучил вопрос:

— Скажите, Флин, вашим педагогам, наверное, трудно с вами пришлось?

— Гораздо труднее, чем вы можете себе представить, господин Сайтон, — отвечает Флин, прикрывая за собой дверь.

Вместо того чтобы пройти к портальной площадке и вернуться домой, Флин уверенно потянул меня в ближайшую таверну. Может, и правильно сделал. Обед мы благополучно пропустили, дома мне покоя не будет, а нервы и так на пределе. И не только у меня, судя по замкнутости брата. Да и с Димкой надо оговорить, поблагодарить за кулон. Я мысленно ворчала на Флина, пеняя ему тем, что в очередной раз манипулирует моим настроением. Ещё пару часов назад я была готова вцепиться в волосы этому бесцеремонному Фаусту, а сейчас планирую свой вечер, как будто на ферму сходила, а не висела на волоске от смерти.

— Не сердись, Лиза. Нам нужно быть спокойными, иначе переполошим всех домашних, — успокаивающе и словно сожалея, сообщил Флин. — А Диме про кулон ничего не говори, пока сами во всем не разберемся.

— Ты правда стер им воспоминания?

Мужчина посмурнел и уставился себе под ноги.

— Стер, — нехотя сообщил брат, когда я нетерпеливо повторила свой вопрос. — Не полностью, чтобы не вызвать подозрения, но достаточно для того, чтобы происшествие стало чем-то незначительным, не стоящим внимания.

Он всё-таки нарушил основное правило менталистов, и если это обнаружат… Флину несдобровать. И ладно, если это просто студенты, но ведь магистры, ректор, которого буквально шантажом вынудили дать клятву, в конце концов. Дыхание перехватило от мысли, что брат поступился своими же личными установками ради Димки.

— Спасибо, — шепчу несколько раз подряд, схватив мужскую ладонь и крепко её сжимая. Из глаз готовы были хлынуть слезы благодарности.

— Лиза, — брат встал как вкопанный, преграждая путь другим пешеходам. Не обращая внимания на возмущения прохожих, он обхватил обеими руками моё лицо, и тихо, буквально на грани слышимости прошептал: — Вы моя семья. А для семьи я пойду и не на такое, если потребуется. Мы найдем выход из ситуации, даже если твой сын окажется юным божеством.

За нелепой шуткой крылась такая непоколебимая уверенность, что я расслабилась, чувствуя, что дышать становится легче.

Флин где-то раздобыл персональный портал в виде небольшого шарика, так что практически сразу после ужина, мы переместились на задний двор усадьбы графа Тадеуса Оберона, ныне принадлежавший королевскому приюту.

— Флин, ты не мог бы оставить меня одну? — смотрю в глаза мужчине, умоляя пойти мне на уступку. Он наверняка бы предпочел накачать свою издерганную сестру успокоительными отварами и уложить спать, а мне сейчас требовалось совершенно иное.

Поколебавшись, брат всё же кивнул и скрылся в доме, оставляя меня наедине с собой.

К моменту нашего возвращения наступил вечер и во дворе уже никого не было. Устроившись на скамейке, я с наслаждением осматривала всё то, с чем в глубине души уже распрощалась. То ли Флин перестал контролировать мои эмоции, то ли вид родного места так растрогал, но плотину прорвало. Одна слезинка, другая, третья… они переросли в бурный поток слез. Отдавшись чувствам, я не заметила, как оказалась в крепких, совсем небратских объятиях. Судорожно обнимая Ричарда за шею, я орошала его рубашку безудержным потоком слез, пока меня несли на руках в покои управляющей.

Знакомый звук закрывающегося замка сообщил, что мы вдали от посторонних глаз и ушей. Сквозь плач я уловила едва слышное утробное рычание, от которого вибрировала широкая мужская грудь. Глупо, наверное, но в этом рыке мне чудилось урчащее утешение, как будто большой зверь жалеет меня маленькую, срываясь с грозного рыка на поскуливание.

Сидя на мужских коленях я, через всхлипы и новые приступы рыданий, рассказывала о своих сегодняшних злоключениях. Говорила, говорила, говорила… иногда затихая, пряча зареванное лицо в изгибе шеи, а отдохнув продолжала свой рассказ вновь, пытаясь выплеснуть весь тот страх и жуткий холод, что наполняли душу. Ричард лишь прижимал меня, не сказав за всё это время ни единого слова. Но то, как он сцеловывал слезы с моего лица, держа в крепких объятиях и укачивая, было куда важнее и значимее тысячи слов.

И в один момент внутри что-то переключилось, я и сама не поняла, как потянулась к губам мужчины. Это как щелчок. Когда в один миг происходит что-то, и созревает понимание, что тебе жизненно необходимо в эту самую секунду. В голове вспыхивает лампочка с новой идеей. Навязчивой, неутолимой, желанной.