Читать книгу "Александр III - Александр Леонидович Мясников"

Император Николай I Павлович, как обычно, занимал с императрицей Александрой Федоровной Александровский дворец, а цесаревичу Александру Николаевичу и его супруге Марии Александровне был предоставлен Зубовский флигель Екатерининского дворца. Там были оборудованы жилые и парадные половины.

Двух братьев, Николая и Александра, начали учить одновременно.

По распорядку дня мальчиков будили в семь часов утра. После молитвы пили чай. Затем шли здороваться и желать доброго утра родителям, «Ап-Рарá» — деду государю императору Николаю Павловичу, и «Ап-Матá» — бабушке царице Александре Федоровне.

С восьми до одиннадцати часов дети гуляли под присмотром полковника Григория Федоровича Гогеля. В одиннадцать часов для детей наступало время завтрака.

После завтрака до двенадцати часов великие князья поступали в распоряжение генерал-майора Николая Васильевича Зиновьева. Под его руководством по понедельникам и четвергам дети обучались артиллерийским навыкам, обслуживанию орудий. По вторникам и пятницам это время отводилось гимнастическим упражнениям. В среду и в субботу после завтрака они просто гуляли.

С двенадцати до четырнадцати часов, иногда на полчаса больше, занимались с Верой Николаевной Скрипицыной. Она обучала их основам русской грамматики и арифметике. Сразу после занятий обедали.

После обеда до шестнадцати часов снова гуляли с Николаем Васильевичем Зиновьевым. Летом — резвились, как хотели, а зимой — расчищали дорожки в парке, катали друг друга на санках. Когда позволял снег — лепили снежную бабу…

После гуляния и отдыха, с семнадцати до девятнадцати часов по понедельникам и субботам у них бывали уроки танцев. По вторникам и четвергам — занятия с В. Н. Скрипицыной. По средам и пятницам гуляли с Григорием Федоровичем Гогелем.

Так что весь день был заполнен занятиями, играми, прогулками, в том числе с отцом и дедом, которого внуки просто обожали. Порой все ходили купаться.

Анна Петровна Бологовская, урожденная Золотницкая, оставила такие воспоминания о царскосельском времяпрепровождении детей:

«Жили мы всегда в Царском, где стоял Кирасирский Его величества полк моего отца.

Чтобы играть с наследником Николаем Александровичем и великим князем Александром Александровичем, меня с моим братом Николаем каждое воскресенье привозили во дворец.

В длинной галерее Большого царскосельского дворца были собраны всевозможные игрушки, начиная с простых и кончая самыми затейливыми, и нашему детскому воображению представлялся тут полный простор.

Однако, несмотря на обилие, разнообразие и роскошь игрушек, одной из любимейших наших забав была игра в лошадки, а так как у меня были длинные локоны, то я всегда изображала пристяжную. Великий князь Александр Александрович вплетал в мои локоны разноцветные ленточки, садился на козлы, и мы с гиком летели вдоль всей галереи, причем в пылу игры великий князь нещадно хлестал «лошадей» по ногам; доставалось, конечно, и платью, к великому негодованию моей чопорной англичанки, которой оставалось, однако, только кисло улыбаться».

В Царском Селе для военных игр была выстроена крепость. Около этой крепости проходили строевые занятия великих князей.

Ходить строевым шагом, выполнять строевые команды и различные ружейные приемы их обучал отставной унтер-офицер лейб-гвардии Семеновского полка Тимофей Хренов. Он был назначен комнатным дядькой к великим князьям еще в 1848 году. В тот год внуки Николая I Павловича все лето безвыездно провели в Царском Селе, где были приняты самые строгие меры профилактики от свирепствующей по всей стране холеры.

В свободное от занятий время в этой крепости дети играли в войну. Та же А. П. Болотовская вспоминала:

«В Царском Селе была устроена по всем правилам искусства маленькая крепость для игр и военных упражнений наследника цесаревича Николая и великого князя Александра: были воздвигнуты бастионы, выкопаны рвы, стояли пушки, и мы, дети, постоянно играли в войну, причем мне всегда приходилось изображать маркитантку. Помню, как одна из наших игр в войну не окончилась трагически только благодаря своевременному вмешательству воспитателя великих князей, генерала Николая Васильевича Зиновьева.

Дело было летом, играли мы в поход, и я, конечно, изображала маркитантку, но в чем-то провинилась, и меня решили судить военным судом. Было устроено торжественное заседание, на которое меня привели со связанными руками и прочли мне целый ряд обвинений, после чего я была единогласно приговорена к смертной казни через расстреляние.

Мне завязали глаза, поставили к стенке и стали палить в меня из деревянных пистолетов. При первом залпе мне было приказано упасть, что я и выполнила, конечно, в точности, затем великие князья решили, что надо меня похоронить; недолго думая, схватили они меня за руки и за ноги и потащили к копне сена, где принялись устраивать мне могилу, причем я, только что расстрелянная, также принимала в этой работе самое деятельное участие; когда же все было готово, меня столкнули в яму и начали забрасывать сеном, а для того, чтобы лучше утрамбовать, вся компания уселась наверху. Вначале мне было весело и смешно, но вскоре я начала задыхаться, так как на мне сидели два великих князя, мой брат, Паткуль и два Адлерберга; двигаться я также не могла, так как была совсем придавлена тяжестью сидевших наверху. Не знаю, чем бы окончилась наша затея, если бы не подоспел генерал Зиновьев, который вытащил меня оттуда полумертвой и, о Боже, в каком виде.

Нас всех за это выбранили и тотчас же увели по домам, но надо было видеть, как на другой день великие князья ласкали меня и радовались; они меня очень любили, потому что я была ужасный сорванец и никогда ни перед чем не останавливалась».

Время после вечернего чая до сна, а ложились они в девять часов вечера, великие князья проводили с матерью и отцом.

В хорошую погоду ездили с матерью кататься в открытом экипаже по окрестностям, а в холодные или дождливые дни обыкновенно играли в ее комнатах либо же слушали чтение вслух В. Н. Скрипицыной, Г. Ф. Гогеля или кого-нибудь из фрейлин.

Читали обыкновенно Священную историю, сказки, рассказы о Кавказской войне или географических открытиях и путешествиях.

Иногда собирались в большой гостиной в семейном кругу. На чайном столе кипел самовар. В это время отец за ломберным столиком играл в карты со своими адъютантами и придворными, велись неторопливые задушевные беседы.

К 1 июля, когда праздновался день рождения «Ап-Матá», бабушки Александры Федоровны, двор переезжал из Царского Села в Петергоф. Семейство цесаревича Александра Николаевича в Петергофе неизменно занимало Фермерский дворец.

Фермерский дворец был построен по указу Николая I как летний павильон. Во дворце-павильоне прошло все детство его сына, великого князя Александра Николаевича. А после того, как великий князь Александр Николаевич женился на Марии Александровне и появились дети, павильон стал расширяться, перестраиваться. И превратился во дворец.