Читать книгу "Где живет моя любовь - Чарльз Мартин"

– Ни слова, Дилан Стайлз!.. Ни одного слова, иначе…

«Слушаюсь, мэм», – благоразумно промолчал я.

В течение еще двух недель мы регулярно гуляли по улицам Чарльстона или катались в конных экипажах, заново подстраиваясь друг к другу. И уже очень скоро мы стали понимать и чувствовать друг друга еще лучше, чем раньше.

Домой на ферму мы вернулись в начале марта. В первый же вечер мы отправились к могиле нашего сына и там, на берегу, сразу услышали трубный зов волынки. Скоро появился и Брайс, одетый в полную парадную форму со всеми регалиями. Как обычно, он вкладывал в игру всю душу, отчего его лицо сделалось пунцовым, словно запальная свеча. Мэгги шагнула к нему и поцеловала в щеку. Брайс ничего не сказал, только повернулся и стал спускаться к реке, но я заметил, что его веснушчатое лицо блестит от слез.

Побыв у могилы сколько-то времени, мы пошли назад к дому. На подъездной дорожке нас поджидал новенький красный трактор фирмы «Мэсси Фергюссон». Некоторое время мы описывали вокруг него широкие круги, словно это была змея, но потом решили, что он нас не укусит и – а это было куда важнее – что никто не обвинит нас в том, что мы его угнали. Сзади кто-то привязал к трактору с дюжину пустых банок из-под «Старого Милуоки» и прицепил картонный плакатик с надписью: «ТОЛЬКО ЧТО ОЧНУЛИСЬ!!!» На капоте красовалась сделанная аэрографом надпись «Мэгги любит Дилана». Шутка была довольно избитой, но кто я такой, чтобы перевоспитывать Брайса?

Весь следующий день мы не слезали с трактора, причем правила все время Мэгги.

В конце концов наша жизнь в Диггере вернулась в нормальную колею (если, конечно, в нашем городке вообще было что-нибудь нормальное). Вернулась любовь… Казавшиеся холодными лица расцветали улыбками, которые шли от всего сердца. Что касается меня, то я ощущал запах гардений, даже когда они еще и не думали цвести. И редкий день проходил без того, чтобы я не отправился к берегу реки, чтобы смахнуть с могилы сына пыль и старые желуди.

Глава 3

К середине марта силы и здоровье вернулись к Мэгги почти полностью. А вместе с ними проснулась и ее страсть к садоводству. Как-то утром, устроившись на качелях на парадной веранде, она несколько часов набрасывала план двора (вид сверху), прикидывая, каким должен быть наш сад. На следующее утро, сжимая в руке исчерканные листы бумаги, Мэгги взяла меня за локоть и, трогательно моргая своими прекрасными глазами, сказала:

– Мне бы хотелось приобрести пару новых саженцев для нашего сада. Ты не против?..

Как бы в подтверждение своих слов, Мэгги взмахнула у меня перед носом своими набросками, и я понял, что следующий шаг на пути к «нашему саду» обойдется недешево. С другой стороны, я прекрасно понимал, что работа в саду раскрепостит разум Мэгги и даст ей возможность успешно разобраться с двумя серьезными вопросами, которые по-прежнему оставались не решены. Первым был вопрос о том, сможем ли мы когда-нибудь иметь собственного ребенка. Второй заключался в том, что мне все еще предстояло объяснить (а ей – понять), что же все-таки я делал на протяжении четырех с половиной месяцев, которые она провела во сне. Вот почему я не стал спорить. Поглядев на двор, где при моем попустительстве разрослись трава и сорняки, я повернулся к Мэгги.

– Всего пару?

В ответ Мэгги слегка выгнула брови и ответила, хитро́ улыбаясь:

– Ну, может быть, штуки четыре или пять.

Потом она натянула безрукавку, влезла в джинсовый полукомбинезон, надела кроссовки и спрятала волосы под старой бейсболкой. Когда мы с Блу загрузились наконец в пикап, Мэгги уже сидела в кабине, нетерпеливо притопывая по полу ногой и делая какие-то пометки в своих чертежах.

В садовом центре мы взяли пару платформ-тележек и направились к оранжереям в сопровождении молодого продавца, с лица которого не сходила профессиональная улыбка, означавшая, что он готов помогать нам всеми силами, лишь бы мы купили побольше.

Примерно на середине первой оранжереи меня настигло ощущение сильнейшего дежавю. К концу прохода я уже понял, что именно все это мне напоминает. Конечно же, оптовый магазин детских товаров, в котором мы с Мэгги побывали пару лет назад! Правда, сегодняшняя поездка грозила обойтись нам еще дороже, поэтому я довольно скоро оставил всякие попытки подсчитать в уме, сколько денег нам придется потратить, и только повторял как заведенный:

– Да, милая, это совершенно замечательная штука, как бы она ни называлась. Может, взять еще одну такую?

В конце концов Мэгги раздраженно закатила глаза, сунула карандаш за ухо и, хлопнув себя по бедру, воскликнула:

– Ты совершенно мне не помогаешь!

Сказать, что она была полностью сосредоточена на текущей задаче, было бы преуменьшением. Процессу покупки растений Мэгги отдалась без остатка. Она не видела перед собой ничего, кроме своих исчерканных и испещренных какими-то пометками и условными значками планов, а между тем мне все сильнее казалось, что если так пойдет и дальше, то сажать наши покупки в землю нам придется при свете фонарика. Но мне было все равно. Мой дед всю жизнь руководствовался нехитрой философией, которую усвоил и я: жена довольна – живется привольно.

А Мэгги все не останавливалась. На ее верхней губе проступили крошечные капельки, а между глазами появилась тонкая, как волосок, морщина, означавшая: «Не мешай! Я думаю!» И если в ее движениях я еще замечал последствия комы, то на способности Мэгги концентрироваться на предстоящей задаче она никак не сказалась.

– Я говорю совершенно серьезно! Нам совершенно необходимо купить еще несколько этих милых цветочков! – поддразнил я.

В следующую секунду перед моими глазами очутился ее согнутый палец.

– Хочешь переселиться на диван?

– Только если там будешь ты.

Она отвернулась и продолжила пересчитывать горшки с цветочной рассадой.

– Не надейся.

– Угу… – Я развел руки как можно шире и притворно зевнул. – Да уж, на диване не особенно раскинешься.

Мэгги самодовольно усмехнулась и, зачерпнув из ближайшего горшка пригоршню земли, швырнула в мою сторону.

Наш спутник улыбнулся как ни в чем не бывало. Каждое растение он демонстрировал с невозмутимостью подлинного профессионала, и Мэгги каждый раз затыкала карандаш за ухо, чтобы оценить общий вид растения, состояние листьев и бутонов – и стоимость одного экземпляра. Несколько раз она со вздохом отказывалась от вполне здорового на вид саженца только потому, что цена была слишком высока.

Я исподволь наблюдал за Мэгги и чувствовал, как с каждой минутой растет ее разочарование. Цены на рассаду и саженцы действительно были таковы, что от ее представлений о том, как должен выглядеть идеальный сад, мало что осталось. В садовый центр она ехала с надеждой создать что-то в стиле Марты Стюарт[3], а уезжала с «елкой Чарли Брауна»[4]. Разумеется, я не мог этого вынести и, вернувшись по проходу назад, снова поставил на тележку все, что она отложила. Когда я вернулся, Мэгги взглянула на меня и прошептала: