Читать книгу "Родственные души - Вайолетт Лайонз"

— Так… ни о чем, — пробормотала Эльвира, растерявшись и не зная, что сказать.

— Я тебе не верю, — сказала ее подруга Элизабет, в голосе которой слышался смех. — Я видела, как ты на нас смотрела, следила за каждым нашим шагом. Меня не обманешь: ты восхищалась моим искусством танцевать. А может быть, завидовала моему платью, хотя и твое просто замечательно!

— Спасибо за комплимент.

Эльвира знала, что облегающее темно-синее бархатное платье прекрасно подчеркивает ее стройную фигуру, а отделанный кружевом лиф позволяет любоваться обнаженными плечами и верхом полной груди.

— Хотя подозреваю, что все твои мысли были о человеке, подарившем тебе это великолепное ожерелье, — продолжала тем временем Элизабет. — Полагаю, это подарок на годовщину свадьбы от Дерека.

Эльвира инстинктивно коснулась пальцами бриллиантового ожерелья, которое муж застегнул на ее шее перед тем, как они отправились на этот прием. Откинув за спину волосы, она обнажила шею, позволяя подруге полнее оценить красоту ожерелья и таких же бриллиантовых серег.

— Да, это подарил мне Дерек.

— Должна признать, что у твоего мужа прекрасный вкус.

— Разумеется. — Дерек крепче прижал жену к себе. — Я ведь недаром именно Эльвиру выбрал себе в жены. Мы составляем прекрасную комбинацию породы и денег.

В голосе его прозвучала насмешка, и Элизабет наверняка приняла это за шутку, однако Эльвира знала, что муж говорит чистую правду. Годдарды, чьей единственной наследницей была мать Дерека, считались крупными в здешних местах землевладельцами, однако по стандартам ее собственной семьи были «скоробогачами». Форнандеры же могли проследить своих предков вплоть до нормандского завоевания, но в результате крайне неудачных биржевых спекуляций лишились всех своих денег.

Именно поэтому ее родители и дед Дерека, дружившие долгие годы, пришли к мысли о браке, призванном объединить обе семьи. Таким образом, посчитали они, их дети возьмут от обеих фамилий все самое лучшее.

— Породы? — К ним присоединился Мэтью, муж Элизабет, услышавший окончание фразы Дерека. — Кто здесь говорит о происхождении?

Дерек, Эльвира, неужели до вас уже дошла новость? Или моя жена выдала вам наш маленький секрет?

Эльвира сразу же поняла, что именно имеется в виду — это было ясно по сияющему взгляду и счастливой улыбке Элизабет. У нее даже перехватило дыхание. Подруга была замужем не более полугода, кажется, еще совсем недавно они с Дереком присутствовали на их свадьбе, и вот теперь оказывается, что Элизабет беременна.

— Неужели? О, поздравляю, Бесс! — Она с трудом заставила себя сказать эти слова. Оставалось только надеяться, что ее торопливое объятие, растерянное выражение лица и неровный голос не выдадут истинных чувств.

При воспоминании о хитрости, на которую ей пришлось пуститься по отношению к мужу, сердце ее сжалось. Даже если у нее были на это вполне веские причины, Дерек никогда не поймет ее мотивов, не сможет увидеть ситуацию ее глазами.

Да, она вышла за него замуж, чтобы заиметь детей, но вместе с изменившимися чувствами к мужу изменилось и ее отношение к этому намерению. Именно сейчас, глядя на счастливую подругу, Эльвира особенно ясно поняла, что заставило ее принять тяжелое решение. Элизабет и Мэтью по-настоящему любили друг друга и были теми родителями, которые должны быть у любого ребенка.

Эльвира даже не потрудилась, чтобы ее поздравление прозвучало искренне, с горечью подумал Дерек. Разумеется, тот, кто знает ее не так хорошо, как он, может и ошибиться, принять ее слова за чистую монету, не уловить в них отсутствия искренних тепла и радости.

Однако для него, знающего об этой женщине практически все, была совершенно очевидна ее напускная сердечность.

Она даже не хотела смотреть ему в лицо, боялась встретиться взглядами с того момента, как он сделал это идиотское замечание насчет породы. Надо было держать язык за зубами. Какими бы глупыми ни были его слова, они слишком походили на правду. Подобие династического брака, которое устроили их близкие, оказалось неприемлемым для них обоих. Он же повел себя как слон в посудной лавке, напомнив ей об одной из причин — исключая, разумеется, безудержное стремление обладать друг другом, — образования их союза. А затем и Элизабет в свою очередь напомнила Эльвире о том, что он, Дерек, так и не смог выполнить свое обещание.

По счастью, именно в этот момент объявили, что ужин подан. И в первый раз за вечер Дерек обрадовался строгой официальности вечера, на которой настоял дед, поскольку она предполагала, что они с Эльвирой в качестве виновников торжества должны были проводить собравшихся в столовую.

— Ты проголодалась? — спросил жену Дерек.

— Нет.

Она все еще выглядела расстроенной и по-прежнему не смотрела ему в глаза.

— Хорошо. Иди садись, а я что-нибудь придумаю.

Неужели обязательно было выбирать стол в самом дальнем углу огромной столовой, недовольно подумал Дерек. Гости могли решить, что они поссорились — не слишком подходящее занятие в годовщину свадьбы, особенно если учесть их желание уверить всех в своем счастливом и безоблачном браке.

— Что случилось с твоей очаровательной женой, мой мальчик? — Прозвучавший за спиной ворчливый голос Айзека Годдарда заставил Дерека внутренне содрогнуться. Он понимал, что по сравнению с восьмьюдесятью двумя годами деда его тридцать кажутся молодостью, однако так и не мог смириться с привычкой старика называть его «мой мальчик».

— Ничего особенного. Просто она немного устала.

— Устала? — недоверчиво фыркнул Айзек. — Устала! — Взгляд бледно-голубых глаз старика, направленный в сторону Эльвиры, был явно неодобрительный. — В ее-то годы! Да, в современных молодых людях не осталось никакой стойкости. Когда мне было…

Внезапно он замолчал. И при виде изменившегося выражения лица старика, которое теперь осветилось надеждой, Дерек чуть не застонал.

— Если только, разумеется… Ты не хочешь мне ничего сказать?

Только с большим трудом ему удалось удержаться от резкого ответа. Заявить деду о том, что это его вовсе не касается, было бы ошибочным решением, как бы Дереку этого ни хотелось. Представления Айзека о значительности рода Годдардов и об особенностях владения огромным домом и обширными землями, принадлежащими ему, были совершенно феодальными. Дерек уважал его взгляды, даже частично разделял, но в данный момент старик коснулся крайне чувствительной темы, которую ему обсуждать не хотелось, особенно в столь многолюдном месте.

— Если нам будет что тебе сказать, — произнес он натянутым тоном, — мы сделаем это тогда, когда нам будет удобно, и не раньше.

Дед был явно недоволен, это было заметно по вздувшимся желвакам на скулах. Густые седые брови старика сердито нахмурились.

— Давай не будем ссориться, мой мальчик! заявил он. — Я не молодею и не могу себе позволить долго ждать, когда вы подарите мне наследника.