Читать книгу "Список жертв - Джулия Гарвуд"

К счастью для Риган, молодожены остались в Риме, а она вернулась в Чикаго. Восьмичасовой перелет основательно вымотал девушку, и она рано отправилась в постель с твердым намерением провести под одеялом не менее восьми часов и как следует выспаться. А завтра наступит новый день — и Риган искренне надеялась, что он будет лучше сегодняшнего. Как оказалось, и в этом она жестоко ошиблась.

Боль разбудила ее в шесть утра. Левое колено онемело, словно его туго перевязали, напрочь лишив притока крови. Вчера вечером она немного ударилась о туалетный столик. Конечно, следовало приложить лед, но сил на компресс не осталось, и Риган пренебрегла процедурой. И вот результат: любое движение вызывает боль. Девушка села в кровати и принялась массировать ногу. Через некоторое время наступило облегчение. Теперь она сможет встать и доковылять до ванной.

Разрыв мениска — чертовски неприятная вещь. Риган получила травму во время бейсбольного матча. Это была благотворительная игра, она стояла на первой базе, и все шло хорошо, пока неловкий поворот не привел к травме. Ей пришлось обратиться к врачу, который сказал, что требуется операция. Он также заверил ее, что это рядовая процедура, несложная и неопасная, и что она вернется к нормальной жизни уже через несколько дней. Но Риган все тянула и откладывала поход в больницу.

Решив, что пора вставать, девушка осторожно спустила ноги с кровати и медленно встала, постепенно перенося вес со здоровой ноги на больную. Она чувствовала себя развалиной, и тут, как назло, в носу защекотало, в горле запершило, на глазах выступили слезы, и Риган принялась отчаянно чихать.

Аллеогия — это горе, которое омрачает жизнь многих людей каждую весну. Риган принадлежала к числу этих страдальцев. Ее жизнь портило растение с красивым названием «Амброзия полыннолистная», которое прекрасно себя чувствовало в городе и активно цвело каждую весну. Девушка буквально превращалась в ходячую аптеку, но не сдавалась. Она засовывала в каждый карман по пачке бумажных носовых платков, укладывала в сумочку запас аспирина, антигистаминных препаратов, салфеток, всевозможных капель — и продолжала заниматься делами. Что делать, если амброзия — это часть жизни в родном городе? У каждого свои недостатки, и Чикаго не является исключением. Хотя по большому счету Риган любила свой город. Она обожала его музеи и художественные галереи и искренне считала, что шопинг здесь ничуть не хуже, чем, например, в Нью-Йорке. Софи и Корделия думают иначе, но что с того? Еще в Чикаго живут удивительно приветливые и милые люди: Риган всегда твердо верила, что более восьмидесяти процентов всех горожан — достойные, симпатичные и законопослушные люди. Многие улыбаются, когда она проходит мимо и случайно ловит чей-то взгляд. Некоторые даже здороваются. Приветливые и вежливые, как и большинство жителей штата, они никогда не лезут в душу к малознакомому человеку и не нарушают священную неприкосновенность личности.

Этот город казался Риган большой бочкой меда, в которой тем не менее имелась пара ложек дегтя: например, аллергия или холодные, пронизывающие до костей ветры, которые дуют зимой с озера Мичиган.

Риган стояла подле кровати и никак не могла собраться с силами и сделать первый шаг в новый день. Пора, сегодня масса дел, и никого не волнует, что ей ужасно хочется заползти обратно под одеяло, свернуться калачиком и никуда не ходить. Было бы славно провести весь день дома.

Домом для Риган служил номер в отеле «Гамильтон», которым владела ее семья. В разных городах располагались еще четыре таких же фешенебельных отеля, и все принадлежали ее семье. Дорогой, стильный отель для богатых людей с высочайшим уровнем комфорта располагался в лучшем районе Чикаго. Риган всегда радовалась, что может добраться до своего рабочего кабинета на лифте — нет нужды пробираться через пробки или потеть в метро. Персонал отеля она знала многие годы и привыкла думать об этих людях как о своей семье.

Спать хотелось невыносимо, но Риган не стала потакать собственным слабостям. Она добрела до ванной комнаты, умылась, почистила зубы и собрала волосы в хвост. Натянула спортивный костюм и на лифте поднялась на восемнадцатый этаж: там недавно установили новую беговую дорожку. Итак, ее ждут две мили — как всегда, изо дня в день. Ни аллергия, ни больное колено не смогут помешать ей выполнить ежедневный ритуал. В этой жизни очень важно придерживаться принципов.

Вернувшись к себе, Риган приняла душ, оделась и позавтракала. Как всегда, тост из муки грубого помола, грейпфрут и горячий чай. Взгляд на часы — семь тридцать. Замечательно, пока все по расписанию. Риган села за стол и раскрыла папку с бумагами. Но тут раздался телефонный звонок. Корделия желала узнать, как идут дела.

— Как все прошло в Риме?

— Хорошо.

— А твой отчим там был?

— Ну да.

— Тогда что хорошего ты там увидела? Приди в себя, подружка! Это я, Корди, помнишь?

Риган вздохнула и выпалила:

— Все было просто ужасно.

— Ага. Не иначе как твой дражайший отчим приволок с собой молодую женушку?

— Конечно. Они все время были вместе.

— Ну-ну, и что, она по-прежнему одевается в тряпки исключительно от Эскада? От пальто до трусов?

Риган улыбнулась. Корди — удивительный человек. Всего несколько фраз, и то, что казалось ужасным и отталкивающим, стало нелепым и смешным. Совершенно очевидно, что она это делает нарочно, стараясь поднять настроение подружке. Что ж, на то и существуют друзья — ведь на душе у Риган и правда стало легче.

— Ты перепутала, — сказала она, улыбаясь. — Девица обожает Версаче. Собственно, она и была во всем от Версаче: от пальто до трусов.

— Ой, я себе представляю! — Корди фыркнула. — А твои братья приехали?

— Этот отель — личный проект Эйдена, так что он, само собой, был. Как всегда, серьезный до невозможности. Знаешь, я уже много лет не видела, чтобы он улыбался. Должно быть, это чертовски нелегко — быть старшим братом.

— А что Спенсер и Уокер?

— Спенсеру пришлось остаться в Мельбурне. Что-то там в последний момент не заладилось с дизайном нового отеля. Уокер приехал, но ненадолго. Показался на приеме и сбежал — сказал, что ему нужен отдых перед соревнованиями.

— Ты с ним говорила?

— Да.

— Ага, значит, ты его все же простила? Это хорошо!

— Наверное, я действительно его простила. Он сделал то, что считал правильным. Могу добавить, что ты была целиком и полностью права — я признаю это добровольно, радуйся, — прошло время, я поостыла и стала более спокойно смотреть на вещи. Как ты и предсказывала. Кроме того, меня все время мучила мысль, что я могу опоздать с примирением. Братец разбил очередную машину во время последнего заезда, так что я решила поторопиться.

— Но ведь он не пострадал в той аварии?

— Ни царапины.

— Я ужасно рада, что ты больше не злишься на него.

— Не злюсь… И все же мне не нравится, что Уокер ведет себя так… импульсивно. Это как-то слишком — нанимать детектива и изучать подноготную человека только потому, что я пару раз сходила с ним на свидание.