Читать книгу "Отрезанный - Михаэль Тсокос"

– Удалось выяснить, почему она так поступила? – спросил Херцфельд и посмотрел в зеркало заднего вида.

Было всего около четырех часов дня, но на улице стало совсем темно. Зато прекратился снегопад, и движение на дороге стало не таким плотным, как вначале поездки. Между тем Яо доложила:

– На записи она неоднократно подчеркивала, что ее жизнь потеряла всякий смысл и что рано или поздно правда все равно обнаружится.

– Тогда как объяснить все эти увечья? – перебил ее Херцфельд.

– Она сама это объясняет. Самоубийца говорит, я цитирую… – В телефоне послышалось шуршание бумаги, а потом снова голос Яо: – «Мое тело после смерти послужит еще одной цели. После этого оно станет выглядеть так же ужасно, как сейчас чувствует себя моя душа. Однако этой записью я удостоверяю, что все увечья, которые будут причинены моему телу после моей смерти, со мной заранее обговорены. О чем и свидетельствую, находясь в полном душевном здравии».

Херцфельд задумчиво покачал головой и выехал на левую полосу, чтобы обогнать универсал, который тянул за собой сильно раскачивавшийся из стороны в сторону трейлер.

– Почему вы так уверены, что за камерой никто не стоял с оружием в руках, заставляя ее делать такое заявление?

– Вы должны увидеть запись своими глазами, профессор. Конечно, уверенным на сто процентов быть нельзя, но мне редко доводилось слышать столь искренние и трогающие за душу слова, какие произнесла перед смертью фрау Швинтовская.

В этот момент у Херцфельда перехватило дыхание.

– Подождите, что вы сказали?

– Я сказала, что она говорила искренне. Ее слова ни на секунду не производят впечатления наигранности или вынужденного…

– Нет, нет! – вскричал профессор. – Я не это имел в виду! Как ее звали?

Он несколько раз моргнул, и перед его мысленным взором возникла надпись на крышке найденной картонной коробки с рекламой фирмы, занимающейся перевозками грузов, которую они нашли в сундуке возле входной двери дома Мартинека.

– Сибилла Швинтовская. Девичья фамилия Трон. Замужем за бизнесменом Филиппом Швинтовским, занимающимся перевозками. Общая дочь Ребекка семнадцати лет. Об отце и дочери нет никаких известий.

«С Швинтовским будет быстрее!» – горела та надпись перед глазами Херцфельда.

Услышав знакомую по недавним событиям фамилию, Ингольф встрепенулся, бросил на Херцфельда вопросительный взгляд, но затем зевнул и снова закрыл глаза.

– Что все это значит? – прошептал Пауль так тихо, что Яо не смогла разобрать его слов, переданных аппаратурой громкой связи.

– Вы что-то сказали?

– Что? Нет, нет! – ответил профессор.

В его мозгу лихорадочно крутилась одна мысль: «Тело искалеченной до неузнаваемости женщины, которая оказалась самоубийцей. Похищение Ханны. Мартинек. Погребение в озере. Бизнесмен, занимающийся перевозками и пропавший вместе с дочерью. Как все это взаимосвязано?»

– Что удалось узнать об этом Швинтовском? – спросил он. В телефоне вновь послышался шорох бумаг – Яо старательно принялась просматривать свои записи.

– Филипп Швинтовский – личность довольно известная, – наконец ответила она. – По всему получается, что свое состояние он сколотил за счет организации нелегальных казино и ростовщичества. В восьмидесятых годах его привлекали к суду за убийство. Тогда ему было двадцать шесть лет. В прессе Швинтовского называли «Буддой-убийцей», намекая на его чрезвычайную полноту. Имелась запись камеры слежения, на которой было видно, как он сбросил просрочившего платеж заемщика с моста на дорогу, где того переехал грузовик.

При таких словах лицо у Херцфельда невольно сморщилось.

– Однако после того как при загадочных обстоятельствах запись была стерта, обвинение с него сняли, – продолжала между тем докладывать Яо. – Через пятнадцать лет его все же посадили, и он отбывал срок в тюрьме, расположенной в Тегеле. За нанесение тяжелых увечий во время избиения кастетом охранника, не хотевшего пускать его в бордель, Швинтовскому дали два с половиной года, но отсидел он всего девять месяцев.

– Готов поспорить, что его выпустили за хорошее поведение.

– Верно. В тюрьме он связался с социальной работницей, которая помогла ему подпасть под специальный проект перевоспитания осужденных.

– И эту социальную работницу…

– Звали Сибилла Трон. Еще в тюрьме она забеременела Ребеккой, а после освобождения Швинтовского они сыграли свадьбу. Есть основания утверждать, что с тех пор он стал вести себя тише. Во всяком случае, в последние годы Швинтовский ни на кого с кулаками не нападал и в драках в пивных, чем славился раньше, не участвовал. Тем не менее детективы считают, что он по-прежнему сохраняет тесные связи с криминальным миром, а возглавляемая им фирма служит прежде всего для отмывания грязных денег.

– Мог ли Швинтовский расчленить тело своей жены после ее смерти? – поинтересовался Херцфельд.

– Если исходить из его прошлого образа жизни, то мог. Однако следователи сомневаются в этом. Налоговики следили за ним, и все оперативники были единодушны во мнении, что им еще не доводилось видеть столь заботливого отца семейства. Об этом говорит и тот факт, что он не работал целый год, чтобы посвятить все свое время жене, находившейся в годичном отпуске после рождения ребенка. Супруги постоянно обновляли свои свадебные обеты, последний раз это было ими сделано шесть месяцев назад в Лас-Вегасе. И хотя Сибилла Трон к моменту их бракосочетания практически была неимущей, брачный договор они не заключали. Более того, Филипп на тот случай, если с ним что-то случится, переписал на жену более половины своих активов, включая пентхаус, несколько фиксированных счетов и морскую яхту.

– Яхту? – вскричал Херцфельд.

В этот момент у него начал дергаться глаз, и как Пауль ни старался совладать с приключившимся с ним нервным тиком, у него ничего не получалось.

– Да, яхту, – подтвердила Яо. – Ей присвоено название «Ребекка I» в честь его дочери. Швинтовский слывет заядлым яхтсменом и два года назад даже выиграл кубок на парусной регате.

– По какому маршруту? – уточнил профессор.

– Разве это важно? – удивилась Яо.

– Пожалуйста! – начал настаивать Херцфельд.

При этом глаз у него стал дергаться еще сильнее. В телефоне послышалось щелканье пальцев по компьютерной клавиатуре, а затем раздался голос Яо:

– Регата регулярно проводится в рамках Недели Северного моря.

– И где она проходит?

– Она проходит в три этапа вокруг Гельголанда.

Глава 44

– Ну наконец-то, – буркнул Лейтнер, когда Херцфельд закончил разговор с Яо и вновь переключился на своего коллегу.

Голос руководителя оперативными действиями Федерального ведомства уголовной полиции Германии звучал намного громче, чем у Яо. Однако вывести Ингольфа из глубокого сна он уже не мог. Практикант навалился на приборную панель, едва не касаясь головой ветрового стекла, и мирно посапывал.