Читать книгу "Самый Странный Бар Во Вселенной - Флетчер Прэтт"

Это – недурная жизнь, знаете ли. Я открыл магазин инструментов, а в свободное время развлекался с разными вещами вроде ро-метра («Что это за штука? – спросил вполголоса Витервокс у Гросса. «Что-то для ромового пунша», – ответил тот) – и функции стирания для пишущих машинок, которая заинтересовала людей из «Нэшионал Индастриз». Они купили патент и заплатили мне аванс. Они давали мне разовые заказы, усовершенствования для изобретений, которые уже внедрялись полным ходом, а тем временем я работал над большим проектом: этой самой одевающей машиной.

Я, знаете ли, всегда был ужасно ленив – таких людей нужно вытряхивать из кровати по утрам, а потом, после подъема, они еще час-другой бродят, обо все спотыкаясь. В итоге я всегда считал одевание разновидностью ужасной работы по хозяйству, и я очень часто лежал в постели гораздо дольше, чем следовало бы. Я подумал, что если сумею справиться с этой проблемой, то мое изобретение будет пользоваться спросом.

(«Я как-то прочел в книге, что все великие открытия были сделаны ленивыми людьми», – прокомментировал мистер Витервокс.)

Эта мысль не слишком оригинальна (продолжал Пибоди), но вполне справедлива. Наверное, я провозился с этой штуковиной несколько лет; но в конце концов она заработала. Она и до сих пор работает.

(«Как?» – спросил Гросс, казалось, позабывший о своем племяннике Милтоне.)

На самом деле все очень просто (пояснил Пибоди, рисуя пальцем воображаемые линии на стойке). У меня в спальне есть большой стенной шкаф, половину которого занимает машина, а другую половину – одежда на стойках. Изголовье кровати находится у двери шкафа, и пульт управления расположен у самой кровати. Так вот, прежде чем лечь спать, нужно развесить одежду, которую вы собираетесь носить на следующий день, в надлежащем порядке, на вешалке возле машины, вот здесь. Собственно, вы можете задать режим на десять дней, если у вас достаточно много одежды. Проснувшись утром, вы просто сбрасываете одеяло и нажимаете кнопку номер один на панели управления, вот здесь. Пара механических рук появляется вот отсюда; руки поднимают вас – конечно, очень мягко и осторожно – и надевают на вас нижнюю рубашку.

(«А как же быть с пижамой?» – спросил Бреннер.)

Я пижам не ношу. У меня одеяло с электроподогревом, так что они не нужны. Потом вы нажимаете следующую кнопку, и машина надевает на вас шорты, потом носки, рубашку, штаны и так далее. Наконец, вы нажимаете на красную кнопку, «Освободить», – вот сюда. И машина выпускает вас, вы готовы выйти на улицу – только ботинки зашнуровать надо. Я не сумел изготовить механизм, который мог бы справляться с этой задачей. Потом механические руки передвигают пустую вешалку в дальний конец шкафа, и на ее месте появляется вешалка с одеждой, которую вы наденете на следующий день. Если пожелаете носить костюм два дня подряд – можно оставить вторую вешалку пустой.

(«Гммм… – протянул доктор Бреннер. – Это, конечно, предмет роскоши, мне кажется, польза от него небольшая есть, но предназначен он для людей, которые могут позволить себе дом на Пятой авеню и еще один дом в Ньюпорте».)

Вы не понимаете (ответил Пибоди). Специалист по маркетингу в «Нэшионал Индастриз» сначала тоже так подумал – и очень скептически ко всему этому отнесся. По правде сказать, едва ли не первым человеком, которого он сумел заинтересовать, оказался Понтопулос, человеком из мира кино. Агент даже подумал, что эта машина может соответствовать представлениям восточного магната о роскоши.

Но он ошибался. Интерес Понтопулоса был исключительно профессиональным. Он сразу почувствовал, что машина позволит решить одну из самых сложных проблем в мире шоу-бизнеса – одевание хора одновременно и быстро, когда нет особой костюмерши для каждой девочки; или особого костюмера, если речь идет о мужском хоре.

Я этого никогда не забуду. Глаза у него стали какими-то стеклянными, и он предложил мне сигару из собственного кармана, что, насколько я понимаю, для Понтопулоса просто невозможно. Его обычно окружают двое или трое – да, именно так, мужчин, которые занимаются раздачей сигар, и они не дают посторонним сигар «Белинда – Корона», которые курит сам Понтопулос. Но он тотчас все это представил: костюмы на вешалках для всего хора, подготовленные днем раньше; девочки выстраиваются в ряд в раздевалке; машина, которая одевает каждую из них и выпускает на сцену – без всякого вмешательства людей, в идеальном порядке. Их будет великое множество.

Понтопулос согласился закупить мои одевающие машины, как только я начну их производить, – не только для своих киностудий, но также и для сети телевизионных станций и для нескольких музыкальных комедий, которые он ставил в Нью-Йорке, надеясь, что постановки продержатся на сцене достаточно долго и он сможет сделать из них фильмы, ничего дополнительно не заплатив авторам.

Как раз в это время Синтия решила приехать, походить по магазинам и пару раз выбраться в театр. Я уже говорил о Синтии? Ее полное имя – Синтия Крэйн, и, кстати сказать, я ее люблю. Мы собираемся пожениться… ну… если… (Пибоди большим глотком допил водку и, подтолкнув стакан по стойке, стукнул по нему пальцем. Мистер Коэн мгновенно понял, что это означает.)

Вы знаете, какое сейчас положение с отелями – или не знаете? Проходит съезд «Общества Белой Розы», и Синтия не смогла нигде снять комнату за деньги, так что я решил ей выделить комнату во имя любви – проще говоря, я предложил ей поселиться у меня в квартире, а сам на время переехал в клуб. И дела шли очень хорошо до позапрошлой ночи – все бы ничего, если бы не одевающая машина и не вечеринка, которую выпускницы Рэдклиффа устроили для Синтии. Поскольку вечеринка была женская и затянуться могла надолго, то я оказался не при делах. Вот я и устроил у себя в клубе сборище – ничего особенного, понимаете, просто несколько приятелей и выпивка в отдельном номере. Почти все мы раньше были любителями пения; я нанял гитариста и решил, что было бы неплохо что-нибудь застольное исполнить, когда ужин подойдет к концу.

Ну, мы как раз запели «Испанского всадника», когда… Нет, подождите, сначала мне надо бы объяснить, что творилось у меня дома. Очевидно, вечеринка проходила так же, как проходит большинство встреч выпускниц Рэдклиффа; ну, девочки слегка перебрали…

(«Крепкие напитки для женщин могут стать настоящим проклятием», – наставительно произнес мистер Гросс.)

Ваша правда (продолжил Пибоди), особенно когда они пьют эти густые ликеры – а они их почти всегда и пьют. Я не хочу сказать, что девочки в стельку надрались или что-то в этом роде, но одна из них, по имени Джорджия Томпсон, решила, что лучше бы ей провести ночь у Синтии, чем возвращаться домой и выслушивать суждения членов семьи.

Кажется, она устроилась на кушетке в гостиной, где спала Синтия, а сама Синтия перебралась в спальню, в мою комнату. Ночь была теплая, как вы помните, и, насколько я понял, Синтия просто упала на кровать в своей длинной ночной рубашке. Она, должно быть, положила руку на пульт и нажала кнопки номер 5 и 6. Прежде чем она успела сделать что-то еще, машина включилась, подхватила ее и надела штаны и пиджак из моих костюмов поверх ее ночнушки.