Читать книгу "Москалёв. Новобранец космической пехоты - Игнат Коробань"

Тем же самым занимался и хозяйственный взвод, с той лишь разницей, что вместо бронетранспортёров в наш транспортник мы загнали землеройные машины. Вообще-то правильно они назывались «инженерные машины широкого профиля». Предназначены они были для рытья окопов, расчистки завалов после применения оружия массового поражения, устройства искусственных завалов для создания препятствий в продвижении войск противника, минирования и разминирования. Но мы называли их просто землеройками. К вечеру полк был готов к отправке.

Как оказалось, учения уже шли и то, чем мы занимались, называлось «приведение части в боевую готовность». В полку ещё утром объявили тревогу, но на нашем свинарнике это прошло незаметно. Просто пришёл прапорщик и сказал, чтобы мы бросали все дела и начинали грузить «обоз», как он назвал всё наше хозяйство в транспортник, который стоял в сотне метров от подсобки.

Покончив с погрузкой и заняв своё место в транспортном отсеке, я наконец-то смог вздохнуть свободно. Нам разрешили принять пищу. Первый раз за день. Зато сколько влезет. Один сухой паёк выдавался на сутки и каждый мог распоряжаться им как заблагорассудится. Поскольку завтрака и обеда у нас не было, а полёт до Луны без перехода на гиперпривод занимал несколько часов, то мы коротали время за неторопливым пережёвыванием консервов и галет.

В динамиках шлема моего скафандра прозвучало сообщение, что дана команда на взлёт. Двигатели транспортника заработали и пол слегка завибрировал. Я почувствовал, что здоровенная махина отрывается от земли.

— Хватит жрать! — скомандовал прапорщик. — Закрыть забрала! Доедите когда взлетим.

Это было требование техники безопасности. Во время взлёта и посадки транспортника пассажиры обязаны были находиться в задраенных скафандрах на случай аварийной разгерметизации. Мы послушно захлопнули прозрачные забрала, продолжая дожёвывать пищу, находившуюся во рту. Что ж, подождём. Взлёт не займёт много времени.

Транспортник набирал высоту всё быстрее, появились перегрузки. Меня вместе со скафандром вжало в кресло, мои руки, ноги и голова стали невероятно тяжёлыми. Так продолжалось несколько минут. Потом всё кончилось. Транспортник продолжал набирать скорость, но тело стало непривычно лёгким. Невесомости не было, потому, что скорость всё увеличивалась, благодаря чему нас немного прижимало к полу транспортного отсека. Но некоторые новобранцы имели весьма бледный вид.

— Открыть забрала, — прозвучала в динамиках команда прапорщика. — Кто соберётся блевать, делайте это на пол. Нечего скафандры загаживать.

Мы открыли забрала и нескольких солдат, действительно вытошнило на пол отсека. Мерзость. У меня вестибулярный аппарат не был таким слабым, поэтому я со спокойным видом взял в руки початую банку тушёнки и продолжил набивать основательно опустевший со вчерашнего вечера желудок. Как раз в это время командир транспортника включил искусственную гравитацию и полёт стал совсем комфортным.

О том, что мы преодолели половину пути возвестило кратковременное увеличение силы тяжести. В это время транспортник развернулся на сто восемьдесят градусов и двигатели, разгонявшие его, теперь работали на торможение. Автоматика отрегулировала искусственную гравитацию и сила тяжести в транспортнике опять стала как на Земле.

Перед посадкой нам снова приказали закрыть забрала шлемов. Теперь мы могли их открыть, только находясь внутри сборного модуля, наполненного воздухом. Модули эти нам ещё предстояло собрать и наполнить. Благо дело, эти модули были полуавтоматические. Они имели форму куба, со стороной ребра три метра и легко переносились двумя солдатами в скафандрах. Стоило нажать кнопку на одной из граней и модуль раскладывался без посторонней помощи. В дальнейшем к нему следовало подсоединить систему жизнеобеспечения и дело в шляпе. Сборный домик для лунной дачи готов. Модули так же можно было соединять вместе, создавая помещения любого объёма. Требовалось только, чтобы местность была более или менее ровной.

Транспортник прилунился с такой же вибрацией, как и во время взлёта. Трап-рампа откинулась на лунную поверхность и мы высыпали наружу.

— Расступись! — прикрикнул прапорщик. — Забыли, чему вас учили? Расположиться справа и слева от трапа! Дать проход технике!

Я отскочил в сторону и мимо меня проехала землеройка. Я окинул взглядом лунный пейзаж. Шёлто-серая песчаная поверхность, усеянная громадинами транспортников, из которых выбегают солдаты в боевых скафандрах и выезжают бронетранспортёры. Красота! Я с сожалением подумал, что моё место сейчас в рядах шестой роты, а не этого колхоза, который и на Луне, наверное, будет заниматься уборкой опавшей листвы.

— Москалёв! — раздался в динамиках голос прапорщика. — Не спи. Что надо сделать первым делом после высадки?

— Покормить свиней, — не удержался я.

Ответом мне был дружный гогот солдат хозвзвода. Жаль, что разговор происходил не на общеполковой частоте. Вот бы народ порадовался новой хохме.

— Нет, Москалёв, — наставительным тоном поправил командир взвода. — Первым делом надо разгрузить наше барахло. Так что все бегом в транспортник вытаскивать наружу всё, что привезли с собой.

Мы послушно пошли обратно в транспорт разгружать «барахло».

На поверхность каждый взвод выгружал своё имущество самостоятельно. Так же самостоятельно каждый взвод раскладывал модули и подключал систему жизнеобеспечения. А вот соединять модули воедино предстояло хозвзводу, потому, что побросав своё имущество и понажимав кнопки автораскрытия на модулях, все подразделения полка умчались «воевать», оставив нас наводить порядок.

Несколько солдат по приказу прапорщика уехали на землеройках вслед за «главными силами полка» оборудовать местность для обороны, оставив одну инженерную машину в лагере. Несколько часов мы занимались тем, что цепляли тросами раскрытые модули к оставшейся землеройке и подтягивали их один к другому, соединяя стяжными болтами и формируя необходимые помещения. После того, как нужное количество модулей соединялось вместе, мы включали уже подсоединённую систему жизнеобеспечения и она заполняла внутренний объём воздухом.

Через несколько часов, управившись с рытьём окопов, в лагерь вернулись все землеройки. Теперь нам предстояло погрузить на них (их, оказывается, можно было использовать и для транспортировки грузов) несколько отдельных модулей и доставить на позиции в трёх километрах от лагеря. В них должны были располагаться три столовых, по одной на каждый батальон, и три туалета. Собственно, эти столовые не имели ничего общего с обеденным залом, к которому я привык. Это были пустые помещения, в которых можно было открыть забрало шлема и принять пищу. В целях экономии места не было даже сидений. А что представлял из себя лунный туалет, лучше и не говорить.

Когда мы справились и с этим делом, прапорщик объявил, что у нас теперь есть свободное время. Он приказал нам находиться в лагере, быть постоянно на связи и не разбредаться, а сам учесал в один из модулей. Как я понял, там у него был приятель, то ли техник, то ли начальник продовольственного склада. Вероятно, он намеревался провести с ним время за употреблением горячительных напитков. Это было строжайше запрещено, но в хозвзводе, как я понял, имело место многое из того, что было запрещено.