Читать книгу "Мент в законе. Волчья интуиция - Владимир Колычев"

— Я точно не знаю, нужно спросить…

— Зачем ты Рыбалова отмазал?

— Я отмазал?!

— Зачем ты его отпустил?

— Да, отпустил…

— Он твоего пацана зарезал, а ты?..

— Он сбежал… — Сафрон понял, что сам загнал себя в тупик, замолчал, опустил голову, исподлобья, с беспомощной злобой взглянул на Степана.

— Не сбежал он. Ты его отпустил. Чтобы он убил меня… Рыбалов мог. Он очень хорошо для этого подготовлен… Ты сделал правильную ставку, Сафрон.

— Не понимаю, о чем ты.

— Теперь моя очередь.

Степан понимал, что Сафрон готов к схватке, и взять его будет непросто, но очень хотел покарать этого ублюдка. Рыбалова нет, показаний не будет, а догадки к делу не пришьешь. Выкрутится Сафрон и снова возьмется за старое.

Степан тараном врезался в Сафрона, впечатал его в стену, для начала врезал локтем в солнечное сплетение… Остановился он лишь после того, как Сафрон запросил пощады.

— Я скажу…

Степан подошел к умывальнику, набрал в ладонь воды, смочил вспотевший лоб и услышал:

— Не заказывал я тебя… Рыбалов реально сам… — Сафрон поднялся с пола, сел на шконку.

В глаза Степану он старался не смотреть.

— Кто убил Каблукову?

— Он убил.

— Зачем?

— Так подставила она их с женой. Завалила Бродилова, позвонила им, чтобы ее забрали. Они подъехали, а там труп. Каблукова это взбесило, вот он Лизу и придушил…

— Он сам тебе это сказал?

— А тебе что сказал?

— Ты на вопрос отвечай.

— Он тебе ничего не говорил… — Сафрон расплылся в улыбке. — На пушку берешь, начальник!

— Что тебе Каблуков рассказывал?

— Да ничего такого… Бродилова, говорит, Каблукова убила… А я ему тебя не заказывал, так что не надо меня грузить.

Настроение у Сафрона поднялось. Он охотно рассказал все, что услышал от Рыбалова.

Степан выслушал его. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Глава 19

Комов озадаченно поскреб щеку. Раздражение у него там после неудачного бритья, но он как будто и не замечал этого.

Зато Степан ощущал пластырь на своей шее. Если бы не Лия, лежал бы он сейчас в морге.

— Да, дела… С Сафроном надо решать, — сказал Федот.

— Как?.. Сегодня уже адвокат был. Жалоба поступила. Налицо применение мер физического воздействия в отношении задержанного.

— Душу отвел, и то хорошо.

— Он отдает нам кафе и магазин бытовой техники.

— Это еще лучше… — оживился Федот. — Ты спросил, а он согласился?

— И не собираюсь спрашивать. Просто поставил перед фактом.

— А он?

Степан качнул головой. Не хотел он вчера начинать неприятный для себя разговор, но как-то слово за слово… Нехорошая тема. Ему не хотелось ее поднимать.

— А Бродилова Лиза убила.

— Рыбалов сказал?

— Рыбалов. Сафрону…

— Ну да, Рыбалов человек жестокий, — сказал Комов. — Он не одобрил бы, если бы его жена скрывала преступницу.

— Это ты о чем? — спросил Степан.

— Да Бродилову вспомнил… Ты вот думал, что Рыбалов — жалкое ничтожество. Она сказала, что он жестокий человек и повела себя так, как будто лишнее сболтнула.

— А что лишнее? Рыбалов — еще тот фрукт.

— А почему она сочла это лишним?

— Да потому что в одном хоре с Любой пела.

— Вместе нас в заблуждение вводили.

— Да уж.

— А давай с самого начала… — сказал Комов. — Убили Бродилова. Кому это выгодно? Кто наследство получает?

— Его бывшая жена.

— Ей было это известно?

— Я так понял, что да…

— А наследство большое. Достаточное для того, чтобы убить человека. Бродилова так и сказала.

— Очень интересно.

— Она всегда мечтала убить мужа.

— Лучшая защита — нападение… У них там одна скрипка на двоих.

— На троих.

— А третий лишний. Он в морге.

— Так же, как и четвертый… Интересно, где сейчас наша новоиспеченная вдовушка?

— Я звонил Кулику, — сказал Степан. — Он ходил к Рыбаловым, Любы дома нет.

— Есть вторая вдовушка. Может, у нее?

Степан поднялся, оправил полы пиджака.

— По коням? — Федот тоже встал.

Дорога отняла у них тридцать шесть минут. Дверь им открыл высокий статный мужчина. Видимо, Кливцов. Рубашка, джинсы, поверх всего этого — кухонный передник. Откуда-то из комнаты выскочила симпатичная девочка лет пяти. Суббота — для нормальных людей выходной день. Вся семья должна быть в сборе.

— А-а, татарская милиция! — Мужчина усмехнулся.

— Нам бы с Викторией Александровной поговорить.

— Нет ее. Скоро будет.

— Мама дома сегодня не ночевала! — сказала девочка и спряталась за шкаф.

— А где ночевала? — Федот пристально смотрел на мужчину.

— У подруги. Мы с ней немного поссорились, — ответил Кливцов и поморщился.

— С подругой поссорились?

— Нет, с женой… Не надо передергивать.

— А с Любой не ссорились?

— Нет… С какой Любой?

— А где живет подруга?

— Этого я сказать не могу… Не знаю.

— На даче, — донеслось из-за шкафа.

Кливцов натянуто улыбнулся и сказал:

— Василиса, ты права, как и всегда… У подруги есть дача.

— А вас почему не взяли? Погода отличная, шашлыки, все такое.

— У меня работа… В любой момент могут позвонить…

Ярослав нервничал, вилял, и Степан это видел.

— А я маме говорила! — с обидой в голосе сказала Василиса.

— Где дача?

— Я не знаю.

— Василиса, ты же знаешь, где дача? — спросил Федот.

— Вы не имеете права допрашивать ребенка! — вскинулся Кливцов.

— Где? — жестко спросил Степан, надвигаясь на него.

У Василисы был отец, а его убили. Девочка осталась сиротой. Возможно, Кливцов имел отношение к этому. Если так, то зря он возмущался.

— На другой даче! — снова подала голосок Василиса.

— На какой другой?

— Я одну знаю, а другую нет, — заявил Кливцов.