Читать книгу "Калле Блюмквист - сыщик - Астрид Линдгрен"

У него была довольно полная коллекция шведских марок, и он как раз собирался вклеить в альбом несколько новых, когда взгляд его упал на скомканный конверт. Бенка нашел его недавно в канаве около дома Лисандеров. Конверт украшала совсем новая марка; в его коллекции такой еще не было.

И вот Бенка достает конверт из коробки для ненаклеенных марок и разворачивает его. Адрес напечатан на машинке: «Еве-Лотте Лисандер». Ну да, ведь Ева-Лотта последнее время получала столько писем. Бенка заглянул внутрь. Пусто, конечно! Он еще раз полюбовался маркой: красивая… А вот откуда отправлено письмо, не узнаешь, так как его опустили в почтовый ящик поезда и на конверте стоит только штемпель почтового вагона. Зато число видно хорошо.

Вдруг Бенку осенило. А что, если это тот самый конверт, из-за которого столько было шуму и который полиция уже сколько времени разыскивает? Надо вспомнить — в тот день, когда Белые розы сидели в беседке и Сикстен послал его оскорбить их, кажется, тогда Ева-Лотта и получила шоколад. Ну да, точно, в тот самый день! Тогда он и конверт нашел. Какой же он идиот, что раньше не рассмотрел получше!

Две минуты спустя Бенка был у Сикстена, который сидел дома и играл в шахматы с Йонте. Еще ровно через две минуты они были у Евы-Лотты, которая сидела на чердаке с Калле и Андерсом, читала «Веселые картинки» и слушала, как дождь шумит по крыше. И еще через две минуты все они ввалились в полицию. Однако потребовалось десять минут, прежде чем промокшая до нитки компания сумела объяснить дяде Бьорку и комиссару, что произошло.

Комиссар рассмотрел конверт через лупу. Очевидно, буква "т" на пишущей машинке была с дефектом: на каждом "т" он видел какую-то нашлепку.

— Ребятишки — как собачонки, — заметил комиссар, когда дети ушли. — Во все суют нос и роются во всяком мусоре, а нет-нет, да и принесут что-нибудь полезное.

Да, конверт оказался в высшей степени полезным! У братца Класа и в самом деле нашли машинку, и, когда на букве "т" обнаружили тот же дефект, который был виден на конверте, комиссар решил, что припер преступника к стенке.

Но братец Клас продолжал глупо и упорно отпираться.

Сикстен сделал новую карту с надписью «Копайте здесь» и передал ее однажды вечером рыцарям Белой розы, собравшимся в саду булочника.

— Ага, «копайте здесь»! — сказал Андерс, когда Сикстен сунул карту ему в руку. — А что твой папаша скажет, когда и мы тоже начнем уродовать его газоны?

— Постой, с чего ты взял, что это газон? — спросил Сикстен. — Вы только точно следуйте карте, и я вам ручаюсь, что папка ничего не скажет. А мы с Бенкой и Йонте пока сбегаем искупаемся.

Белые розы отправились в сад почтмейстера. Здесь они отмерили ровно столько шагов, сколько полагалось по карте, и очутились на старом, заброшенном огороде.

Друзья с жаром, принялись за работу и радостно вопили всякий раз, когда лопата стукалась о камень. Но каждый раз их ждало разочарование, и приходилось копать снова и снова. Наконец, когда почти весь участок был перекопан, Калле вдруг воскликнул:

— Есть, вот она!

И он вытащил облепленную землей коробку, которую Алые вероломно спрятали в самом дальнем углу.

Андерс и Ева-Лотта побросали свои лопаты и кинулись к Калле. Ева-Лотта заботливо вытерла коробку носовым платком, а Андерс достал ключ, висящий у него на груди. Коробка показалась им странно легкой. А вдруг Алые подобрали ключ и сперли часть их сокровищ? Чтобы проверить это, они открыли коробку.

Но никаких тайных бумаг и сокровищ там не оказалось. В коробке лежала только бумажка, на которой было написано мерзким почерком Сикстена:

«Копайте, копайте! Продолжайте в том же духе! Вам осталось прорыть всего лишь несколько тысяч километров, и вы попадете в Новую Зеландию. Можете там и оставаться!»

Белые розы задыхались от ярости. А за кустами послышался восторженный хохот, и из-за кустов появились Сикстен, Бенка и Йонте.

— Негодяи, куда вы дели наши бумаги? — крикнул Андерс.

Сикстен хлопнул себя по коленкам и долго еще хохотал, прежде чем ответить.

— Слепые курицы! — сказал он. — Сдались нам ваши паршивые бумажонки. Да они лежат у вас в комоде вместе с прочим хламом. Эх, вы, ничего не слышите и не видите!

— Куда им, они ведь копают, — заметил Йонте с довольным видом.

— Ну и здорово же вы копаете! — восхищался Сикстен. — Вот папка обрадуется, что ему не надо больше на меня ворчать за этот старый огород! Мне что-то неохота было приниматься за это дело в такую жару.

— Где уж, ты ведь так усердно Мумрика откапывал, что у тебя, наверное, до сих пор пузыри на руках не прошли, — предположил Калле.

— Это вам даром не пройдет, господа, — посулил Андерс.

— Да уж будьте уверены! — подхватила Ева-Лотта.

Она встряхнула испачканный носовой платок и сунула его обратно в карман.

Но что это — на самом дне кармана лежало что-то еще. Какая-то бумага… Ева-Лотта вынула ее и посмотрела. Вверху стояла надпись: «Вексель». Ева-Лотта рассмеялась.

— Нет, вы видали что-нибудь подобное, — воскликнула она. — Вот он, этот самый вексель! Выходит, он был у меня в шкафу все время, пока они там в Прериях ползали за ним по кустам! Ну, что я говорила — есть что-то в этих векселях ужасно глупое.

Она рассмотрела бумагу поближе.

— «Клас», — прочла она. — Совершенно верно. А он, кстати, очень красиво расписывается.

После чего Ева-Лотта скомкала вексель и бросила его в траву, где бумагу подхватил легкий летний ветерок.

— Теперь уж его арестовали, так что все равно, какая у него подпись.

Калле ахнул и бросился сломя голову за драгоценной бумажкой. Он с упреком посмотрел на Еву-Лотту.

— Вот что я тебе скажу, Ева-Лотта, — сказал он, — ты плохо кончишь, если будешь вот так вот кидаться бумагами!

— Дод-а зоз-дод-рор-а-вов-сос-тот-вов-уе-тот. А-лол-а-я Рор-о-зоз-а,неуверенно произнес Сикстен. — Ведь до чего простой язык, если разобраться!

— Да, это ты теперь говоришь, когда знаешь, в чем дело, — возразил Андерс.

— И вам еще надо научиться говорить во сто раз быстрее, — добавил Калле.

— А не то чтобы сегодня один слог, а завтра другой, — сказала Ева-Лотта.Надо тарахтеть, как из пулемета.

Все рыцари Белой и Алой розы собрались на чердаке, где Алые только что прослушали первый урок разбойничьего языка. Дело в том, что, поразмыслив хорошенько, Белые розы поняли, что посвятить Алых в тайну этого языка — их гражданский долг. Учителя в школе всегда проповедовали, как важно знать языки. Как же они были правы! Что бы делали Андерс, Калле и Ева-Лотта тогда в Усадьбе, если бы они не знали разбойничьего языка? Калле думал над этим несколько дней и наконец сказал Андерсу и Еве-Лотте:

— Мы не имеем права допускать, чтобы Алые прозябали в таком ужасающем невежестве. Они же пропадут ни за грош, если когда-нибудь столкнутся с убийцей!