Читать книгу "S-T-I-K-S. Трейсер - Юрий Уленгов"

— Тю, тоже мне невидаль, — легкомысленно хмыкнул Кросс. — Дядь, ну ты сам прикинь. Угрюмые, нелюдимые, живут на Ближнем Западе, не боятся вещать на открытом канале, ходят без оружия. Сложи два и два. Они, видать, в Улье живут тыщу лет, может, они какие-нибудь Великие, все, как один. Чего им опасаться? Может, это место таким куполом накрыто, что все, кто не знают, стороной обходят, включая монстров. Да вообще, все что угодно может быть. Сам говоришь, что они не в себе будто. Ты, вон, полгода тут всего, а уже через озера летаешь, аки супермен, а они, может, элиту щелчком пальцев на части рвут.

Айвэн машинально потер скулу, и сморщился, ощутив грубую кожу.

— Все может быть. Но все равно — не расслабляться. Оружие с собой забирайте, к столу этому без стволов не выходить. Хотя бы короткоствол, но обязательно. На бухло не налегать, максимум по стопарю, чтоб нервы успокоить. А лучше вообще не пить. Разбирайте ключи, сразу запоминайте, кто в каких комнатах. И, как спать пойдем, рации не выключайте. Короче, чтоб на стреме все были. Может, Кросс и прав, но все равно стремные они какие-то. Как только Буму легче станет, поедем отсюда нафиг. Ящика еще похоронить нужно.

Трейсеры вошли в дом, разбрелись по комнатам, а через пару минут Айвэн уже услышал шутливую перебранку по поводу очередности купания. Разряжаются парни, напряжение снимают после засады, смерти Ящика и ранения Бадабума. Блин, не день, а черт знает что.

Он вошел в свою комнату, нащупал выключатель, щелкнул им. Под потолком вполнакала загорелась маломощная лампочка, ватт сорок максимум. Нет напряжения. Убранство у комнаты было простейшим, его даже убранством не назовешь: кровать с сеткой у стены, рядом — большой деревянный шифоньер, переместившейся сюда прямиком из эпохи Советского Союза, у второй стены — такой же стол и колченогий стул. На столе — лампа с побитым молью абажуром. Все. Спартанская обстановка.

Айвэн пристроил в углу рюкзак, поставил на пол сумку, прихваченную из машины, достал из нее чистое белье, комбинезон, «мыльно-рыльные» принадлежности и стащил с себя одежду. Сделал шаг в сторону, повернулся, и замер, краем глаза увидев в зеркале свое отражение.

Грубой черной коркой было покрыто практически все его тело. Свободным от нее пока что оставалось только лицо, и то — чернота щупальцем взбиралась по шее, захватывая правую скулу. Теперь стало понятно, почему так сильно чешется у него тело. Ведь еще несколько часов назад чистых участков было значительно больше! А еще он увидел то, что не заметил при осмотре перед вылазкой: левый бицепс будто набух, увеличился, на руках вздулись вены, а ногти на ногах стали толще и будто бы уплощились. Подумав, охотник переодел белье и натянул чистый комбинезон. Мыться расхотелось.

Едва он успел застегнуть «молнию», как в дверь кто-то постучал. Трейсер выглянул — Кросс. Экстремал успел помыться, побриться и переодеться, благоухал одеколоном, а под мышкой был зажат самый настоящий костыль.

— Там это, командир. Вниз зовут. Будем спускаться?

— Будем, — буркнул Айвэн. Сейчас иду.

Когда за Кроссом закрылась дверь, он нашел розетку, воткнул в нее зарядный «стакан» и поставил в него рацию. Нацепил кобуру, сунул в нее пистолет, и, подняв воротник как можно выше, вышел в коридор.

Трейсеры уже гомонили внизу. Айвэн не стал задерживаться и пошел к лестнице.

Народу в баре прибавилось. Посередине были составлены несколько столов, на которых исходили паром два огромных блюда, стояли несколько бутылок. Помимо Майора, Фобоса, Кросса, Кельта и Альпиниста за столом сидели уже знакомый хмурый, дородная дама в длинном не то пальто, не то халате и мужик в заселенном синем комбинезоне, с висками, покрытыми сединой, несмотря на моложавый вид. Во главе стола восседал улыбчивый дядек лет сорока, в камуфляжных штанах, высоких ботинках и офицерском свитере под горло.

— О, вот теперь все гости в сборе! — радостно и громко провозгласил дядек, широко улыбаясь. — Сейчас Пиковый подойдет, и можно начинать. Да ты садись, чего маячишь! В ногах правды нет! Присоединяйся к нам, давай, вон тебе ребята твои место оставили! — и показал широким жестом на свободный стул напротив, через стол.

При первых звуках его голоса, Айвэн узнал того, кто распинался по рации. Он подошел, отодвинул стул и уселся, радуясь, что помещение плохо освещено — успел поймать задумчивый взгляд Кельта, глядящего на его правую сторону лица.

— Давайте я вас познакомлю, — все с той же улыбкой продолжал дядек. — Вот этот мрачный тип — Волк. Грязнуля, не сменивший одежду к ужину — Сделайсам, наш главный умник по части техники всяко-разной, а единственная дама за столом — Афродита.

В этот момент Айвэн резко зауважал Майора, плечи которого, хоть и дернулись, но на лице не дрогнул ни один мускул. Кремень мужик. Тут сам Айвэн, уже привыкший к негласным традициям Улья, согласно которым даже самые последние замухрышки из числа иммунных дам, выбирали себе пышные имена, никак не вяжущиеся с их внешностью, чуть не заржал, а каково было Майору, который с местными обычаями не знаком?

— А меня, стало быть, Дядюшкой кличут, мы с вами уже общались, по рации.

— Дядюшкой Мизантропом, — уточнил Айвэн.

— Именно так, — улыбаясь во все тридцать два, подтвердил тот.

— А так и не скажешь.

— Ну, так потому и кличут. Улей, сам знаешь. Крестный мой, пусть ему лежится мягко, тем еще шутником был.

— Айвэн, — коротко представился охотник.

— А чего у тебя имя такое, басурманское, позволь поинтересоваться? Морда, вроде, самая что ни на есть рязанская.

Айвэн, на самом деле родившийся и выросший в Рязани, вздрогнул. В точку дядек попал, ничего не скажешь. И как знает об этом, сидит, улыбается хитро, зубом золотым светит.

— Так русских за границей называют. Пишется как Айвэн, вот они так и транскрибируют. Я сюда в снаряге импортной провалился, да со стволом не местным, вот так и прозвали, — он решил умолчать о том, что Айвэном его прозвали еще там, дома, мало ли, что на уме у хозяев, тут народ суеверный, возбудятся еще, узнав, что он старый позывной себе оставил.

— Интересно, — дядек улыбнулся еще шире. — О, а вот и Пиковый. Он вашего друга лечил.

Айвэн обернулся через плечо: в баре показался все тот же пацан-заморыш. Только выглядел в этот раз он еще хуже. Лицо осунулось, челка мокрая от пота, венка на шее пульсирует в такт сердцу. Пиковый подошел к столу, ухватил запотевший штоф, набулькал себе из него с полстакана, выпил, занюхал рукавом толстовки, и уселся за стол.

— Жить будет, — повернулся целитель к Айвэну. — Только до утра тревожить его нельзя. И утром тоже не будить. Сам должен проснуться. Если проснется — значит, все хорошо будет, быстро рана затянется. Если спать продолжит… Значит, я тут сделать ничего не смогу, к кому посильнее везти нужно будет.

— Спасибо, — у Айвэна отлегло от сердца. — Сколько за работу?

Пиковый метнул на него удивленный взгляд.