Читать книгу "Казачество в Великой Смуте. От Гришки Отрепьева до Михаила Романова - Александр Широкорад"

Управление государством инокиней резко нарушало писаные и неписаные светские и церковные законы. Но возражать этому никто не смел, поскольку Смута надоела всем слоям населения России, за исключением разве что «воровских» казаков. Здоровый организм выздоравливает сам по себе, без врача, или при враче, который не особенно вредит пациенту. Приблизительно такая ситуация сложилась и в России в 1613–1620 гг. И если бы «кроткого» Михаила заменили любым другим претендентом на трон, в истории России мало что изменилось бы.

Глава 15. Звездный час атамана Ивана Заруцкого

Атаман Иван Заруцкий оставил подмосковные таборы 28 июля (7 августа) 1612 г. С ним было от 2250 до 2500 казаков.

28 июля (7 августа) 1612 г. шляхтич Иосиф (Осип) Будило записал в своем дневнике: «Заруцкий, боясь бояр из войска Пожарского, которые считали его изменником, ушел от Трубецкого в Коломну и, взяв там царицу — жену Дмитрия, ушел с нею в Михайлов». В «Новом летописце» также говорится об уходе Заруцкого в Рязанскую землю: «Заруцкий же, слышав под Москвою с своими советники, что пошол их Ярославля со всею ратью князь Дмитрей и Кузма, и собрався с казаками с ворами мало не половина войска ис под Москвы побегоша. И пришед на Коломну Маринку взяша и с Воренком, с ее сыном, и Коломну град выграбиша. Поидоша в Резанские места и там многу пакость делаша. И пришед, ста на Михайлове городе». В «Пискаревском летописце» сказано, что Заруцкий бежал «на Коломну, к жонке, к Маринке» «с невеликими людьми», а оттуда ушел в город Сапожок и Михайлов, «и там стал воровати».

Историки спорят, кто из казаков пошел с Иваном Заруцким, а кто остался. Наиболее компетентный А.Л. Станиславский писал: «…можно предположить, что за Заруцким последовали прежде всего казаки его полка. Известны имена трех атаманов Заруцкого.

Иван Чика активно участвовал еще в восстании Ивана Болотникова, к повстанцам он присоединился после битвы на Пчельне „со многими казаками“. Осенью 1608 г. Чика участвовал в составе отрядов Лжедмитрия II в осаде Троице-Сергиева монастыря, застрелив из самопала видного защитника монастыря И. Внукова. В феврале 1612 г. станица Чики (70 казаков) уже входила в Первое ополчение и находилась на постое во владимирском Рождественском монастыре.

Матерый Мартинов (или Пантелеймон Матерый), как и Иван Чика, в ноябре 1608 г. возглавлял станицу, осаждавшую Троице-Сергиев монастырь.

Тихон Чулков впервые упоминается в источниках уже как атаман Первого ополчения — его казаки в ноябре 1611 г. собирали „корма“ в Тарусском уезде.

Таким образом, по крайней мере некоторые атаманы Заруцкого имели достаточно большой служебный „стаж“, и нет оснований считать, что с ним ушли „худшие“ или „лучшие“ казаки или что „ранее служившие казаки сплотились вокруг Д.Т. Трубецкого“, хотя, конечно, с Трубецким осталось также немало „старых“ атаманов, таких как Афанасий Коломна, служивший к 1613 г. „всякие твои государевы службы, зимние и летние, с травы да с воды с Поля 25 лет“.

„Карамзинский хронограф“ утверждает, что с атаманом Заруцким ушли бывшие „тушинцы“, „которые с ним вместе воровали, были у вора в Тушине и Колуге“, однако таких казаков, без сомнения, было немало и в полках Трубецкого. Достаточно указать на станицу Степана Ташлыкова, в декабре 1609 г. осаждавшую Троице-Сергиев монастырь, а в марте — апреле 1613 г. находившуюся в Москве. Остался с Трубецким и атаман Кондратий Миляев, служивший в лагере Лжедмитрия II еще в 1608 г.»[94].

Короче, точных данных нет! Я же не собираюсь гадать и воинство Ивана Заруцкого буду называть просто казаками.

Атаман Заруцкий намеревался захватить Переяславль-Рязанский, но у Шацка наперерез ему двинулся Владимир Ляпунов, сын покойного Прокопия. В конце сентября 1612 г. у села Киструс в 16 верстах от Рязани Ляпунов разбил казаков, которые отступили на юго-восток Рязанской земли и остановились в Сапожке.

Чтобы помешать атаману Заруцкому укрепиться в Мещерском крае, в Шацк из Рязани было направлено 300 стрельцов. Кроме того, в Шацке находился мордовский отряд под командованием кадомского князя Кудаша Кильдеярова и часть мещерских дворян. Заруцкий был вынужден вновь отступить. В районе Венёва был разбит отряд атамана Чики, а сам атаман доставлен в Тулу к купцу Григорию Тюфякину. 11 декабря 1612 г. его казаки заняли городок Михайлов, который на несколько недель стал резиденцией «царицы» Марины и «царя» Ивана.

Однако долго оставаться в Михайлове Заруцкий побоялся и в конце декабря перешел в хорошо укрепленную крепость Епифань. Возможно, что это было как-то связано с болезнью царевича Ивана. В декабре до московских воевод дошел слух, что «воренок на Михайлове умер». В любом случае, Иван Заруцкий сделал правильный ход.

2 апреля 1613 г. в Михайлове произошел переворот. Местные жители, натерпевшиеся от казаков, подняли восстание и частично перебили, а частично взяли под стражу казаков из гарнизона Заруцкого.

В Епифани наш атаман устроил подобную столицу и даже завел собственную канцелярию. Любопытно, что часть архива оной канцелярии была захвачена в 1616 г. вдалеке от Епифани — под Юрьевцем на Волге. Там был разгромлен отряд «черкас», то есть малороссийских, или запорожских, казаков. Среди пленных казаков оказался и родной брат Ивана Заруцкого Захария. У него-то и нашли «листы».

Московские власти не имели достаточных сил для захвата Епифани. По указу Пожарского из дворян казанского края был основан большой отряд, который двинулся к Епифани ловить «воренка». Однако, не дойдя до верховий Дона, казанцы остановились в Арзамасе, откуда в начале марта 1613 г., сославшись на нехватку припасов, вернулись в Казань.

Замечу, что Москва пыталась решить вопрос с атаманом Заруцким не только силовыми, но и дипломатическими методами. В марте 1613 г. Земский собор направил к Заруцкому в Епифань трех казаков «полка Трубецкова» — Василия Медведя, Тимофея Иванова и Богдана Твердикова — «з боярскими и з земскими грамоты». Этих казаков хорошо знал и сам Заруцкий, и его казаки еще по Первому ополчению.

Посланцев Земского собора поначалу встретили в Епифани неласково — их дочиста ограбили и заперли под замок. Но позже Заруцкий сменил тактику и позволил посланцам вернуться в Москву, отправив с ними свои грамоты. Правда, награбленное так и не вернули, и в Москве бояре выдали посланцам компенсацию по 10 рублей на брата. В грамотах Заруцкий просил, чтобы его царское величество, то есть Михаил, «на милость положил, вину его отдал, а он царскому величеству вину свою принесет и Марину приведет».

На казачьем круге в Епифани многие склонялись перейти на службу к царю Михаилу Романову. Более двухсот дворян и казаков бежали от Заруцкого из Епифани, среди них были сапожковский воевода И. Толстой и атаман М. Мартинов. Оба впоследствии получили царское прощение. Видимо, в тот момент сам Заруцкий не знал, что делать, и всерьез рассматривал вариант выдачи Марины московским властям. Толстой и Мартинов показали в Москве, что «Зарутцкий-де будто хочет итги в Кизылбаши, а Маринка-де с ним итти не хочет, а зовет его с собою в Литву». Понятно, что уход в Литву означал конец авантюры Заруцкого. В конце концов, атаман принимает решение воевать с Москвой до конца. К тому времени в Епифани у Заруцкого имелось 2 тысячи русских и 400 черкас, то есть запорожских, или малороссийских, казаков. Черкасы пришли к Заруцкому в марте 1613 г. из Поморья. Историк АЛ. Станиславский задает вопрос: «…не с действиями ли этого отряда связан „подвиг Ивана Сусанина“?»[95] Замечу, что слово «подвиг» взято в кавычки не мной, а Станиславским.