Читать книгу "Элитный отряд князя Изяслава - Станислав Росовецкий"

– Представляю себе, во что превратятся пригороды! – схватился за голову Хотен.

– Не наши кочевники, так дикие половцы бы там напакостили, – пожал плечами великий князь. – Сие война! Большая война. Зато за свои вежи, семьи и стада наши друзья-батыры будут сражаться как львы – и защитят Киев. Пригороды и посады – не твоя забота, мечник. Ты сменишь в городе Петра Бориславовича, а он пусть выводит на валы перед Лыбедью ополчение. Я поручил ему укрепить Киев, сам город. Бой под Киевом я надеюсь выиграть, есть к тому причины. Однако на войне всякое случается. Если вдруг доведется отступить и укрыться за стенами, они должны быть надежны. Петр тебе расскажет, что успел сделать. Пошли важные дела, он, киевский тысяцкий, нужен мне в совете. А вы вместе с Радко проверьте по второму разу, сами, все ворота, башни, стрельницы, заборола. Что обветшало, наскоро почините. Снесите постройки в пригородах, мешающие обстреливать противника со стен. Пойманных лазутчиков вешай сам, меня такими пустяками не отвлекай. Я сейчас велю написать для тебя грамоту к Петру и к старцам градским.

– Сколько у меня времени? – осведомился Хотен.

– От силы пара дней, – усмехнулся князь Изяслав. – Сделай, что успеешь. Ночами приказываю спать. Юрию еще нужно перевести свои полчища от Витичева брода на Зарубский, переправиться через Днепр и притащить всю сию ораву к Киеву, а я расставлю войска вокруг города, чтобы не подпустить их к стенам. Я хорошо знаю Юрия, мой дядя не стратегос, не Александр Македонский! Получив по носу, он снимет осаду и пойдет на соединение с Владимиркой. Вот тогда-то я догоню его и заставлю выйти на решающую битву. Как только мы выступим, ты все бросаешь и скачешь ко мне. Я обещаю тебе прекрасную сечу, настоящую мужскую игру! Лучшую в моей долгой жизни, а быть может, и в твоей молодой. Ждать ее осталось дней пять, не больше. Мы не можем себе позволить ни дня лишнего выжидания, ибо тогда Владимирко приспеет. Венгры к битве опоздают, сие уж несомненно.

– Что смогу, сделаю, великий княже, – поклонился мечник.

– Спросишь, отчего я стою тут и болтаю с тобою? Да с тобою, мечник, просто приятно разговаривать, потому что ты прямо на лету все схватываешь. А там меня ждет куча надутых болванов, а несносней всех дядя Вячеслав. Представляешь, старик сейчас, когда каждый день дорог, вздумал пересылаться послами с Юрием – доказывать свое старшинство над братом и предлагая мир! Как же, станет мириться Юрий – когда уже наводнил дикими половцами Русскую землю! Впрочем, поедем к ним. Пора их обрадовать вестью, что Юрьевичи отбили Зарубский брод. Я покажу тебя брату своему Ростиславу, уж довелось рассказывать о тебе, а теперь покажу. Имей в виду, что после нас с Вячеславом именно у него главные права на киевский золотой стол.

Покрутившись в толпе бояр, Хотен поймал на себе несколько недоброжелательных, завистливых взглядов. Зато князь Ростислав Мстиславович приветливо ему улыбнулся и кивнул головой. Показался князь Ростислав Хотену очень похожим на старшего брата, только был он ростом повыше, широколиц и не имел столичного блеска и естественной, непритворной значительности Изяслава.

Спускаясь с холма, Рыжок вздрогнул и сбился с ноги, и Хотен увидел перед собою неподвижную черную груду. Сразу же отвел глаза, но перед ними еще долго стоял лежащий на боку черный конь. Без уздечки и седла, и темная лужа рядом.

В Киев он вернулся под вечер и, на сей раз не заезжая домой, отправился на известный всем горожанам Бориславов двор, построенный отцом Петра Бориславовича. Хозяина нашел в домовой церкви слушающим вечерню. Взяв у Хотена грамоту, Петр Бориславович поднес ее к толстой свече, горевшей у большой иконы апостола Петра, и вполголоса, чтобы не мешать попу и дьякону, прогудел: «От великого князя киевского Изяслава Мстиславовича боярину Петру Бориславовичу. Юрий переправляется на Зарубском броде. Дела стенные и лазутчиков передай мечнику моему Хотену, сам завтра к полудню выводи ополчение на пески противу Золотых ворот».

– Давай, передавай дела, боярин, а то я у тебя прямо в церкви засну, – попросил Хотен, неприлично зевая.

– Да все давно починены стены, а лазутчики пойманы и повешены, – ухмыльнулся боярин Петр. – Езжай домой да отоспись, а утром спокойно все проверишь. И вообще мнится мне, что великий князь тебя отдохнуть сюда послал.

– Твоими устами да мед пить, боярин, – поклонился Хотен.

– А кому ты привез сию, вторую грамоту? – и боярин показал на нее пальцем.

– Тоже от великого князя старцам градским.

– Давай и ее мне. Я их прямо сейчас созывать буду, а соберутся, сам им и прочту.

Попрощавшись и покинув церковь, Хотен вдохнул полной грудью свежего воздуха, надел шапку и огляделся. Хмырь торчал у коновязи, где устало стояла шестерка их коней (слава богу, по городу можно ездить без заводных), Прилепы нигде не было видно.

– Да до ветру пошла, заход искать, – простосердечно пояснил Хмырь.

Хотен сплюнул. Бабская природа, она все-таки прорывается. Мужик, тот бы мигом нашел себе место у забора.

Молча дождавшись Прилепы, Хотен заявил, что они едут домой, сдают коней, даже не расседлывая, на руки конюху и отсыпаются. Хмырь ему нужен сразу после утрени, Прилепа свободна.

– Как так свободна? – запищала девчонка. – Ты чего – со двора меня гонишь?

Хотен скривился. Неожиданно ему пришло в голову, что Прилепа устала, замучилась и извелась от страха во время поездки за кладом куда сильнее, чем он, взрослый мужик. С нею, как и с Хмырем, разумеется, он непременно поделится наградой великого князя.

– Не гоню, с чего ты взяла? – и усмехнулся. – Глядишь, на поварне тебя пристрою. Пока не придумал… Что застыли как сонные мухи? По коням!

Утром он позавтракал, велел Хмырю заседлать ему Беляна, заехал за Радко и до обеда осматривал вместе с ним городские стены. Петр Бориславович оказался прав: укрепления Киева были готовы к осаде. После обеда неутомимый тысяцкий начал выводить за стены полки киевского ополчения и размещать их за валами на правом берегу полноводной Лыбеди. Киевляне шли на войну охотно, с шуточками, что представлялось Хотену залогом верной победы. Бабы, впрочем, выли и толпами поднимались на городские стены, пытаясь разглядеть в кишащем вокруг костров человеческом муравейнике своих мужей и сыновей.

Потом к стенам подтянулись дружины Изяслава, Вячеслава и Ростислава. Князья не стали въезжать в город, и им поставили шатры перед Золотыми воротами около яра. Одновременно множество черных дымов и вроде как облака пара стали подниматься над полночными пригородами столицы: это горели костры, на которых варили свой пилав племена союзных черных клобуков, торков, берендеев и ковуев, перекочевавшие с Поросья, а туман надышали в свежем весеннем воздухе их бесчисленные стада.

Князя Изяслава Хотен нашел между валами над Лыбедью: тот показывал, где рыть окопы для стрелков. Игреневый красавец конь под Изяславом заржал призывно, увидев Беляна, знакомца по великокняжеской конюшне, а то и родича. Великий князь приветливо улыбнулся, кивнул в ответ на приветствие Хотена, а сам продолжил разговор с Петром Бориславовичем: