Читать книгу "Древний Аллан. Дитя из слоновой кости - Генри Райдер Хаггард"

Были и другие ужасные мысли, настолько реальные, что я покрывался холодным потом и чувствовал такую слабость, что временами садился в изнеможении.

Потом я услышал гонг, он звучал для меня как колокол для преступника, приговоренного к смерти. Я медленно спустился и нашел леди Регнолл, ожидающую меня в гостиной. Она была нарядно одета. Я помню, что недавно негодовал по поводу того, что она еще радовалась в таких обстоятельствах. Однако я ничего не сказал. Она оглядела меня сверху донизу и заметила:

– Судя по вашему внешнему виду, вы видели привидение замка Регнолл или собрались жениться против своей воли или я не знаю что. И вы забыли завязать галстук.

Я посмотрелся в зеркало. Это была правда, концы галстука свисали с моей рубашки. Потом я словно боролся с дьявольской силой, пытаясь справиться с этой штуковиной на шее, пока наконец она не помогла мне, тихо смеясь. Ее прикосновение каким-то образом вернуло мне уверенность и позволило смело сказать, что я лишь хотел пообедать.

– Да, – ответила она, – но вам не нужно много есть, вы должны лишь пить воду. Жрицы племени кенда говорили мне, что это обязательно нужно делать перед принятием тадуки в ее сильнейшем виде, что мы и собираемся сделать сегодня ночью. Вы знаете, что жрец Харут лишь дал нам вдохнуть самую малость в этой комнате много лет назад.

Я только застонал, и она снова засмеялась.

Мы ничего не выпили за обедом на этот раз, хотя, чтобы избежать подозрений, я позволил Моксли наполнить мой стакан один или два раза. Я мало ел, потому что не было аппетита, что было вызвано плохим сном.

Я не могу больше ничего вспомнить до того времени, пока леди Регнолл не указала Моксли посмотреть, насколько хорош огонь в камине в музее, куда мы собирались пойти ночью и где нас не должны были беспокоить.

Прошла еще минута, и я уже чисто механически открывал для нее дверь. Когда она проходила мимо, то задержалась, чтобы что-то поправить на своем платье, и прошептала:

– Приходите через четверть часа. Имейте в виду – никакого портвейна, который может затуманить ваш ум.

– Мне нечего затуманивать, – ответил я ей.

Затем я вернулся и сел у огня, глядя на графин и чувствуя себя совершенно несчастным, потому что, насколько я помню, мне никогда так не хотелось выпить бутылку вина. Большие часы тикали и тикали и наконец пробили четверть часа, ударяя по моим нервам в этом огромном пустом банкетном зале. Я встал и отправился наверх, как преступник, и мне казалось, что слуги в зале смотрели на меня с подозрением, а может быть, так оно и было.

Я добрел до музея и увидел, что он ярко освещен, но совершенно пуст, за исключением веселой компании из двух мумий, которые, кажется, подмигнули мне своими сверкающими, но безжизненными глазами. Я уселся перед огнем, не осмеливаясь даже закурить, чтобы табак не усугубил действие тадуки.

Вдруг я услышал глухой смех, посмотрел наверх и едва не упал назад, потому что мое кресло чуть не совершило этакое сальто с обратным поворотом.

В этом не было ничего странного, потому что надо мной, как античная невеста, обожаемая своим мужем, появилась богиня Исида – белые одежды, на голове украшение с перьями, античные браслеты, сандалии на босу ногу с золотыми гвоздиками, надушенные волосы, рубиновое ожерелье и все остальное в том же духе. Я смотрел во все глаза, затем из меня вырвались слова, которые я меньше всего хотел сказать:

– О, небеса! Как же вы прекрасны!

– В самом деле? – спросила она. – Я рада, – и она плавно прошла через всю комнату и закрыла дверь.

– Теперь, – сказала она, обернувшись, – нам лучше заняться делами. Надеюсь, тогда вы станете обожать богиню Исиду немного меньше и приведете свой ум в порядок.

– Нет, – ответил я, почувствовав, что моя благовоспитанность вернулась ко мне, – я не желаю обожать какую-либо богиню, особенно, если она не богиня. Это не входило в нашу сделку.

– Это так, – кивнула она, – но кто знает, что вы будете обожать через час? О, простите меня, я смеюсь над вами, но я не могу иначе. Вы действительно выглядите напуганным.

– Кто не был бы напуган на моем месте? – спросил я, уставившись с мрачным предчувствием на коробочку из сандалового дерева, которая появилась из шкафа, полного скарабеев. – Посмотрите сюда, леди Регнолл, – добавил я, – почему вы не оставите это дьявольское занятие и не позволите нам провести приятный вечер за разговорами, тем более когда уехали эти ужасные Смиты? У меня есть множество историй о моих африканских приключениях, они должны заинтересовать вас.

– Потому что я хочу увидеть свои собственные африканские приключения и, возможно, ваши тоже. Я уверена, что они заинтересуют меня гораздо больше, – воскликнула она с серьезным видом. – Вы думаете, что все это глупость, но это не так. Эти жрицы племени кенда рассказали мне больше, чем смогло вылететь у меня из головы. Долгое время я не вспоминала то, что они поведали мне, но в последнее время, особенно с тех пор, как мы с Джорджем начали раскапывать тот храм, много всего мало-помалу вернулось ко мне, фрагментами, знаете ли. Я пожелала знать остальное, как не хотела ничего в жизни. И худшее в том, что я знала и знаю, что это может случиться, только если мы будем вдвоем, и я не могу сказать почему, или забыла об этом. Именно поэтому я с такой радостью восприняла весть о том, что вы не только живы, но и находитесь в этой стране. Вы ведь не разочаруете меня, не так ли? Я ничего не могу предложить вам из того, что имеет для вас хоть какую-то ценность, поэтому я всего лишь прошу вас не разочаровывать меня – ведь я ваш друг.

Я отвернулся, замешкавшись, а когда снова поднял голову, то увидел, что ее прекрасные глаза полны слез. Естественно, это решило дело, и я лишь произнес:

– Давайте займемся нашими делами. Что я должен делать? Погодите. Я хочу предотвратить все случайности – и, подойдя к столу, взял лист бумаги и написал:

«Леди Регнолл и я, Аллан Квотермейн, собираемся поставить эксперимент с травой, которую мы нашли в Африке несколько лет назад. Если случайно это приведет к несчастному случаю с кем-то одним из нас или обоими, коронер должен знать, что это не убийство или самоубийство, а всего лишь неудачный научный опыт».

Я поставил дату и время, 21.47, затем подписал, попросив ее сделать то же самое.

Она подчинилась, заметив, что достаточно странно, что такой человек, как я, проживший жизнь в постоянной опасности, боится умереть.

– Послушайте, юная леди, – ответил я раздраженно, – не кажется ли вам, что я могу бояться, что если с вами что-то случится… я буду повешен за это? – добавил я, чуть запнувшись.

– О, я понимаю, – ответила она, – это действительно очень мило с вашей стороны. Но, конечно, вы должны подумать об этом, такова ваша природа.

– Да, – ответил я, – природа, но не добродетель.

Она подошла к буфету, который являлся нижней частью музейных ящиков, и извлекла из одного античную чашу, сделанную из черного камня с отверстиями для ручек, на которых были вырезаны головы женщин в церемониальных париках. И кроме того, я увидел низкую треногу из эбенового или какого-то другого черного дерева. Я посмотрел на эти предметы и узнал их. Они стояли перед святилищем в храме в землях племени кенда, именно над ними я однажды видел эту самую женщину, одетую так, как леди Регнолл сегодня вечером, со склоненной головой и в магическом дыму. Именно сквозь него она произносила свои предсказания, данные ей богом кенда.