Читать книгу "Тайная жена - Елена Арсеньева"

Марина вскочила и кинулась к дверям, на какое-то мгновение забыв, что они заперты. О господи! Ну как же все это не вовремя! По плану, разработанному ими с Урсулой, ей столько предстояло сегодня сделать! А она сперва преступно проспала, а теперь вот сидит взаперти. Остается, конечно, окно… Она бы, возможно, решилась рискнуть и спуститься по стене, однако ее окно глядит в парк, на дорожки, где то и дело ходят люди. Нет, безнадежно. Но неужели так и придется здесь метаться, предаваясь бесцельным размышлениям, в то время как волосок, на котором висит жизнь Алана, становится все тоньше, Джессика подбирается к нему все ближе и ближе, и теперь не осталось никого, кто способен остановить ее.

Урсулы нет. Джаспер? Таинственная душа… Десмонд – считай, вообще пустое место. А Марина заперта.

Вот же черт, черт, черт побери! Она с ненавистью огляделась. Ужасно захотелось что-нибудь сломать… нет, долго и яростно ломать, бить, крушить, чтобы дать выход накопившейся ярости и обиде на Десмонда. Ну как он мог поверить всей той грязи, которую вылила на нее Джессика? И Урсулу-то она удушила, и даже ни в чем не повинного капитана Вильямса отправила на тот свет! Ноготком, что ли, по горлу полоснула? Как неразумное дитя, он проглотил самую откровенную нелепицу. А Джессика словно бы заранее знала, что ей все с рук сойдет, и совсем разошлась в своих измышлениях. Даже пятна на платье в ход пошли! Джессика небось сразу заметила, что белая царапина на шкафу закрашена, вспомнила перепачканные руки Марины – и сообразила, что в ее комнате был чужой. Конечно, встревожилась, что Марина слишком многое там смогла увидеть и понять, но даже это сумела обратить себе на пользу, вывернув все наизнанку!.. Марина с ожесточением покачала головой. Сейчас она жалела только об одном: что не вылила всю ту распроклятую краску за окошко или еще куда-нибудь. Неизвестно, открытия каких своих тайн боялась Джессика, однако ей и в голову не пришло, что до главной-то тайны Марина отродясь не додумалась бы. Только Урсула сообщила ей, что за таинственная краска хранилась в бутылочке. Да, жаль, жаль, что Марина не вылила этот состав. Любопытно было бы поглядеть на полинявшую Джессику, чьи прекрасные каштановые волосы постепенно приобрели бы тот первозданный уныло-белобрысый цвет, в который их изначально окрасила матушка-природа. Ведь руки и платье Марина перепачкала в краске для волос, которой постоянно пользовалась Джессика.

Как ни была разъярена и возбуждена в эту минуту Марина, она не смогла удержать презрительного смешка. Выходит, красота Джессики – насквозь фальшивая! Крашеные волосы – бр-р! Верно, ее естественные волосы до того безобразны, что никто из мужчин и не взглянул бы на нее: ни Алистер, ни Десмонд, ни Хьюго. Э, да не она ли та самая «знатная дама», о которой с такой злобою некогда упоминала покойная Агнесс и которая даже покрасила волосы, лишь бы завоевать сердце Хьюго, не любившего «бесцветных» женщин? Нет, едва ли. Хьюго был всего лишь игрушкой в ее руках – как, впрочем, и все остальные. Он тешил ее бесстыжую плоть, а потом Джессика без зазрения совести, не дрогнув, подвела его под монастырь. Ишь ты – «ваш любовник схвачен и во всем признался!» Держи карман шире! Если даже Хьюго и впрямь признается во всем, что они с Джессикой натворили, Десмонд едва ли поверит. Не захочет поверить! В какой-то степени они с Джессикой очень подходят друг другу: ведь у них общая цель – это Маккол-кастл.

У них общая цель… Они сообщники. Сообщники!

Господи Иисусе! Марину вдруг заколотило от внутреннего озноба. Губы у нее похолодели так, что даже призыва к Господу не смогли исторгнуть.

Сообщники! Все просто, как все просто! Она-то приписывала Джессике кого угодно: Джаспера, Хьюго… ну, можно не сомневаться, что и они там побывали, но ее сообщником был всегда только один человек, и это Десмонд. Десмонд!

И теперь ясно, кто и почему убил капитана Вильямса…

Дура набитая! Ломала голову, мучилась: ну как мог Десмонд поверить, будто она совершила такое страшное преступление, зачем, дескать? Ей – незачем, а вот Десмонду есть зачем! Он-то и убил капитана. Однако, верно, Вильямс задорого продал свою жизнь, дрался, уж конечно, до последнего, то-то Десмонд притащился в замок чуть живой, весь извалянный в песке. Лошадь его сбросила, как же!

Зачем, на какую погибель явился в замок Вильямс? Неужто лишь затем, чтобы узнать, как там поживают эти сумасшедшие супруги, лорд и леди Маккол? Узнал – и заплатил за это жизнью.

Теперь Десмонд и Джессика обезопасили себя со всех сторон. Кроме одной… Им и в голову не может прийти, что Марине совершенно наплевать на Маккол-кастл со всеми его обитателями и обуревающими их страстями. А если ее сердце рвется от любви на части, то об этом никто не должен знать, кроме нее самой. И она победит эту боль… если останется жива.

Кто знает, не ворвется ли к ней в любую минуту убийца, подосланный этой парочкой – Десмондом и Джессикой? Он задушит Марину, а потом подвесит ее на крюк, вбитый в полоток, сняв оттуда тяжелую люстру, и все поверят, будто она покончила с собой, не выдержав угрызений совести.

Ну нет! Марине надо жить, потому что еще осталось не сделанным то, о чем они говорили ночью с Урсулой. Марина должна сделать то, что обещала, ибо обещание, данное умирающему (ведь Урсула погибла!), равнозначно священной клятве и неразрешимо… как неразрешимы узы, налагаемые Господом на мужчину и женщину при венчании.

Марина закрыла глаза и печально покачала головой. Да, вот в чем беда, вот горе-то в чем! Они с Десмондом повенчаны. Господь слил их воедино, и если Десмонд предался дьяволу и отрекся от жены своей, то она не отречется ни от Господа, ни от своего супруга. Она спасет его душу – или погибнет. А для этого надо прежде всего уйти, убраться, улететь, уползти отсюда… ну, что-то сделать, хоть сквозь стену просочиться, только бы исчезнуть!

Марина обвела комнату пламенным взором, словно надеясь поджечь ее и огнем добыть себе свободу… и в первое мгновение даже не удивилась, когда боковая стенка шкафа вдруг дрогнула, а потом и весь шкаф медленно отъехал от стены, открывая узкую щель. Не тотчас она поняла, что не сила ее взгляда разверзла стену, а сделал это кто-то другой: в щель просунулась рука, потом плечо, голова…

Марина не стала ждать, пока этот убийца, которого все-таки послали к ней Джессика и Десмонд, пролезет в узковатую для него щель и набросится на свою жертву, сидящую с вытаращенными глазами и разинутым ртом. Она схватила тяжелый бронзовый подсвечник, стоявший на ночном столике, и без малейших колебаний обрушила его на лысую голову.

Человек упал, даже не пикнув. Марина с усилием втащила в комнату его тяжелое тело, перевернула – и обомлела. Это был Саймонс.

Глава ХХV

Исчезновение Флоры

Все, на что была сейчас способна ее взбудораженная головушка, это подсказать взять с собой свечу, дабы не блуждать ощупью в паучьей сети тайных ходов, опутавших замок. Она пролезла за шкаф и осторожно двинулась вперед.

Саймонс, подумать только!.. Значит, Десмонд только делал вид, что гневается на верного слугу, а сам приберегал его для тайных дел? Или Саймонс так желал воротить расположение своего господина, что ради этого пошел и на душегубство?