Читать книгу "Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта - Андрей Иванов"

— Выбирай, — сказал Нельсон капитану Харди.

Выбирать нужно было между тем, чтобы протаранить корму «Буцентавра», и изменением курса. Харди пустил корабль мимо кормы французского судна, и пятьдесят пушек «Виктори» в упор расстреляли носовую часть корабля адмирала Вильнёва. Погибли четыреста французских моряков, двадцать орудий были выведены из строя.

«Виктори» развернулся в сторону «Редутабля», и корабли встали борт к борту. Первый был под огнем орудий четырех кораблей, но вскоре к нему на помощь пришли следовавшие за ним шесть судов.

Есть различные сведения о том, когда «Виктори» получал повреждения и в какие моменты боя происходили человеческие трагедии на его борту — при приближении к линии неприятельских судов или во время жаркой схватки в самый разгар боя.

От тридцати до сорока минут «Виктори» находился под градом ядер, не имея возможности ответить на огонь противника. На корабле рухнула кормовая мачта. Рулевое колесо было разнесено в щепки, и кораблем теперь можно было управлять только с помощью румпеля, расположенного в пушечном отделении. Паруса превратились в лохмотья.

Один залп убил восемь морских пехотинцев на корме, другой разнес в щепки баркас, осыпав обломками Нельсона и капитана Харда, стоявших на палубе в кормовой части судна. Ядро разорвало на части тело несчастного Скотта, секретаря Нельсона, находившегося рядом с главнокомандующим. Пять вражеских залпов убили пятьдесят офицеров и матросов «Виктори».

— Слишком жаркое дело, Харда, чтобы долго продолжаться, — заявил Нельсон спокойным тоном.

Сражение, начавшееся около полудня, приближалось к решающей стадии. Это был беспорядочный бой, но в то же время все шло по плану Нельсона. Именно такую битву хотел он навязать Вильнёву! Когда две английские стрелы вонзились в неровный строй объединенного флота, получилось два сплетения, два клубка из кораблей противоборствующих сторон, находившихся друг от друга на расстоянии примерно в полмили. И, что очень важно, как того хотел Нельсон, вражеский авангард был отрезан от точек, в которых решалась судьба сражения.

«Виктори» прошил «Редутабль» залпом из пятидесяти орудий, но капитан Люка, опытный воин, контролировал ситуацию, несмотря на понесенные потери. Он переместил своих снайперов на верхние точки корабля, и те поражали огнем живую силу противника — всех, кто стоял на палубах «Виктори».

Один из лучших стрелков капитана Люка по имени Гуллеман рассказал следующую историю:

«Две палубы были покрыты мертвыми телами, которые они не имели времени выбросить за борт. Я видел капитана Люка, неподвижно стоявшего на своем посту, и несколько раненых офицеров продолжали давать приказы. На корме английского судна стоял офицер, увешанный орденами, с одной рукой. Из того, что я слышал о Нельсоне, я понял, вне всякого сомнения, что это был он. Он был окружен несколькими офицерами, которым, как мне казалось, он давал приказы. Я видел, что он открыт и находится близко от меня. Я мог даже прицелиться в людей, которых видел, но я налил наудачу по группам матросов и офицеров. Вдруг я увидел великое смятение на борту «Виктори», люди сгрудились вокруг офицера, которого я принял за Нельсона. Он только что пал и был унесен вниз, покрытый плащом».

Нельсон не искал смерти. Почитаемый соотечественниками, он любил славу, а дома его ждали обожаемая Эмма и нежно любимая Горация. Он руководил боем, подставляя себя под пули и ядра, как любой офицер или матрос.

Наполеон иногда рисковал жизнью на поле брани, но все же общим правилом поведения главнокомандующего являлось нахождение в безопасном месте. Чья еще голова вмещала весь план сражения?

Стиль флотоводца Нельсона заключался в том, что он смотрел в лицо смерти в каждом сражении. Не могло быть и речи о том, чтобы он переместился на фрегат капитана Блэквуда. Более того, он подверг себя максимальному риску, возглавив атаку, в результате чего его корабль оказался в окружении нескольких судов противника.

Вильнёв заявил, что у англичан меньше стимулов хорошо сражаться, чем у французов. Однако английские матросы знали, что их ведет в бой бесстрашный адмирал, который находится среди них и всегда действует наступательно. Когда командир не знает страха, то его люди забывают о страхе.

Одетый в адмиральский мундир, хотя и не парадный, Нельсон был различим среди других. Судя по рассказу, стрелок Гуллеман не целился в него специально, но похоже, что именно он пустил роковую пулю. Она попала в левое плечо, затем, отразившись, сместилась в грудную клетку, порвала артерию и раздробила позвоночник. Согласно записи корабельного хирурга, это произошло в один час пятнадцать минут пополудни.

— А, Харди, наконец они сделали это, — произнес Нельсон, медленно опускаясь на пол. — Мой позвоночник насквозь прострелен.

Он закрыл лицо носовым платком, чтобы его люди не сразу узнали о трагедии и не пали духом. Три человека понесли его в кубрик.

Члены команды «Виктори» не успели заметить, что произошло. Стрельба продолжалась с прежней силой.

Стрелки капитана Люка уничтожили множество людей на верхней палубе «Виктори», но его корабль был на грани полного разгрома. Французы предприняли отчаянную попытку пойти на абордаж, но моряки капитана Харди не позволили им это сделать. 522 из 643 членов команды 74-пушечного корабля «Редутабль» были убиты либо ранены, однако оставшиеся в живых проявляли несгибаемую выносливость, яростно сражаясь с командой 100-пушечного судна. «Редутабль» столкнулся с другим английским кораблем. Сам Люка был изранен и почти без сознания. Он сдался, когда понял полную безнадежность сопротивления. Люка выжил и заслужил восторги англичан и признательность Наполеона.

Адмирал Шарль-Рене Магон, находившийся на борту 74-пушечного корабля Algesiras, проявил удивительное мужество и стойкость, что вызвало искреннее восхищение английских моряков. Этот красивый воин, постоянно критиковавший Вильнёва за его бегство от Нельсона, погиб на своем корабле. Пуля попала ему в грудь.

Можно ли сказать, что французским флотом командовали такие же бойцы, как Люка и Магон? 35-лстний Пьер Дюмануар, заместитель Вильнёва, увел свою эскадру, состоявшую из десяти кораблей, и бросил главнокомандующего на погибель. Вильнёв несколько раз посылал сигналы кораблям, не участвовавшим в битве, вступить в бой. Он адресовал приказ непосредственно своему молодому заместителю, называя его корабль по имени (Formidable). Дюмануар игнорировал сигналы главнокомандующего и вскоре после начала битвы оставил свою позицию в боевой линии, взяв курс на север. Лишь некоторые из его судов дали залпы по врагу.

Вильнёв мужественно оборонялся. На его флагманском корабле не осталось ни одного офицера, способного стоять на палубе, но сам главнокомандующий был цел и невредим. Огонь орудий трех вражеских судов оставил от французского корабля один лишь корпус. Рухнула последняя мачта. Вильнёв хотел перейти со своего разрушенного корабля на другое судно, однако такой возможности не было: подчиненные бросили его, как сам он бросил их при Абукире. Главнокомандующий капитулировал и отдал себя в руки англичан.