Читать книгу "Лжедмитрий. Игра за престол - Михаил Ланцов"

Ассортимент выстрелов включает в себя ближнюю и дальнюю картечь. Все выстрелы упакованы в унитарные картузы (так называемые – «полуготовые заряды») с размещением их в промасленные камеры зарядных ящиков, которые ставят на передок упряжки и на зарядную двуколку.

Полная упряжка походного положения тянется парой обычных лошадей. Плюс еще одна лошадь везет двуколку с запасными боеприпасами.

Ставка на 78-миллиметровый «Единорог» была обусловлена тем, что Дмитрию требовались максимально легкие, дешевые и маневренные «картечницы» для сопровождения войск в бою. Потом можно будет подумать и сделать иные орудия.

Вооруженные силы Русского царства (к 1600 году)

Все войско состояло из шести частей.

Первая часть – поместное ополчение. Представляло собой раннефеодальный формат мобилизации войска. Помещику выдавалась земля в кормление, фактически лен, взамен он обязан был выставлять воинов соразмерно выделенному наделу при оружии и лошадях. Аналогичная система стала внедряться, например, в королевстве Франков в VII–VIII веках или в Византии того же периода. В пределы Русского царства данная система попала вместе с советниками Софьи Палеолог, второй жены Ивана III, которая истово жаждала увидеть себя супругой Басилевса, потому старалась привнести на отечественную почву эталоны из золотого века Византии. Именно при ней был выдуман миф о том, что Рюрик – потомок императора Августа, а борик, подаренный ханом Узбеком Ивану Калите, на самом деле дар Константина Мономаха своему внуку – Владимиру Мономаху. Ну и так далее. Софья жгла со всей яростью и искренностью, заливая все вокруг скверной лжи и трупным ядом погибшей Византии.

Все дело в том, что данный формат мобилизации войска к началу внедрения на территории Руси уже безнадежно устарел. Да и в принципе не очень подходил для региона в силу экономических и демографических причин. Низкая производительность труда, плохие доходы населения и малая его плотность приводили к тому, что уровень оснащения поднимаемого войска был хуже, чем у франков в VIII веке. Львиная доля поместного войска представляла собой воинствующих «бомжей» (стеганый доспех) на мелких и дохлых степных лошадках. Позволить себе лошадей хороших пород (того же ахалтекинца, что относился к линейным породам[79]) и годные доспехи с вооружением могли очень немногие – только самые богатые.

К проблемам комплектования и мобилизации добавлялся кошмарный фактор смены тактики применения.

Тут нужно пояснить, что примерно с IX века и вплоть до внедрения поместной системы на Руси действовал более прогрессивный принцип княжеских дружин. То есть князь (или боярин) нанимал себе тех, кто жаждал воевать. Вооружал-оснащал-содержал их за свой счет, а те, соблюдая свою часть сделки, сражались за него. Это привело к тому, что уже к XIII–XIV векам на Руси действовали отряды вполне годной линейной кавалерии, упакованной в самобытный чешуйчатый доспех (крупная чешуя типа «торжок»). Такая кавалерия была в целом аналогом крылатых гусар и была способна вполне эффективно воевать натиском. Да, ее было немного по сравнению с поместной кавалерией, но она была намного сильнее удельно и действовала куда как эффективнее. Так вот, переход, осуществленный с подачи Софьи Палеолог, привел к тому, что у Русского царства полностью пропала линейная кавалерия европейского образца, заменившись на легкую кавалерию степного (казацко-татарского) типа, переняв тактические приемы степи. А та не была способна к натиску. Максимум – преследование отступающей пехоты…

Противостоять татарам такое войско могло. Несмотря на все свое убожество, поместное войско получалось более многочисленным и лучше снаряженным, чем воины степи, в силу того, что опиралось на существенно более мощную экономическую и хозяйственную базу, чем степь. Воевать же против более продвинутых видов кавалерии поместные уже были не в состоянии. Крылатые гусары (линейная кавалерия) были в состоянии легко опрокидывать такое войско, даже при существенном численном превосходстве последнего.

Вторая часть – стрельцы. Представляли собой иррегулярное, практически ничему не обученное войско милиционного (ополчение) типа. Разворачиваться начались при Иване IV, хотя первые попытки предпринимались еще при его отце – Василии III.

Они являются попыткой создать институт янычар на отечественной почве, но с массой искажений. Прежде всего у стрельцов был изменен способ комплектования и полностью проигнорирована многолетняя воинская подготовка янычар. Вместо выращивания в закрытых интернатах детей в любви к своей вере, стране и монарху «русских янычар» фактически превратили в помещиков-однодворцев или что-то в этом духе. Им выделялось небольшое довольствие (деньгами и тканью на кафтан), а также давались серьезные льготы, позволяющие выгодно держать лавку и заниматься ремеслом, с чего и жить. Взамен требовалась служба. Как несложно догадаться, при такой системе набора и мотивации никакого интереса к службе они не имели. Вся их жизнь крутилась вокруг их «малого бизнеса» и льгот на него. Фактически они с первых дней своего существования превратились в нахлебников и паразитов на теле общества. Из чего проистекала и их критическая воинская слабость, и дивная политическая нестабильность – в отличие от помещиков, стрельцы сразу стали базовым топливом для разнообразных бунтов и беспорядков.

В сражениях с воинами степи зарекомендовали себя хорошо прежде всего потому, что были почти поголовно вооружены огнестрельным оружием. Для степных туземцев этого хватало за глаза. Столкновения с более современной пехотой они уже не выдерживали. Тут и практически полное отсутствие воинских навыков у большинства стрельцов, и отсутствие дисциплины, и необученность строевому шагу и организованному маневрированию на поле боя. Про развитое обозное хозяйство с тыловыми службами и речи не шло – оно каждый раз создавалось практически с нуля из подручных средств. Поэтому подвижность и управляемость данной пехоты были ничтожны. В общем и целом стрелецкое войско представляло собой вооруженное и практически неуправляемое стадо. Работать им можно было только от статичной обороны. В среднем для противостояния на равных войску, состоящему из крылатых гусар и немецкой наемной пехоты, их требовалось в три-четыре раза больше. Конечно, тут еще сказывался фактор снаряжения. Стрельцы, как правило, были вооружены и снаряжены хуже своих визави из немецких земель. Например, они очень редко использовали доспехи из-за бедности, в особенности крайне полезные пехотные кирасы и шлемы. Однако янычары, также защищенные преимущественно одним тряпьем, могли с теми же самыми противниками в то же самое время воевать на равных.