Читать книгу "Королевы смеха. Жизнь, которой не было? - Сергей Капков"

– Чем запомнились вам те страшные годы?

– До сих пор я вспоминаю голос диктора Левитана. Я очень боялась, когда по радио он начинал объявлять: «Граждане, воздушная тревога». По-моему, все малыши боялись его голоса. И впоследствии я ему об этом сказала, когда мы выступали вместе в каком-то концерте на стадионе: «Я так тряслась, что меня решили отправить в деревню, под Москву, чтобы не слышать вас».

Десятый класс я закончила в 45-м году и вернулась в Москву с твердым намерением «поступать в артистки». И тут я растерялась.

– Почему?

– Я обнаружила, что все прохожие смотрят на меня как-то не так, с подозрением. Что я чем-то выделяюсь.

– Наверное, потому что вы были весьма эффектной, стройной блондинкой, и пройти мимо вас, не обратив внимания, было сложно…

– Нет, я решила, что виновато мамино пальто. Я выросла, моя шубка стала мала и сидела на мне, как жакетик. Тогда мама отдала мне свое пальто, и мы его переделали. Но мне казалось, что в нем я так ужасно смотрюсь!

А на самом деле, все крылось в другом. Я приехала из деревни, и вид у меня был другой – здоровый, пышущий, свежий, с природы. А москвичи выглядели очень усталыми, изможденными, и на их лицах все это отражалось. Но мама на мои слова не реагировала. «Мама, а если меня примут в институт, ты купишь мне новое пальто?» – спрашиваю. Мама ответила уклончиво: «Ну, хорошо, если подготовишься, поступишь – там будет видно, разберемся».

Я занималась очень упрямо, и пальто тут было ни при чем. Я поняла, что должна попасть в институт, и другого не может быть ничего.

– Вы уже знали, что нужно для поступления во ВГИК, готовились целенаправленно?

– О ВГИКе я тогда вообще ничего не знала, но готовилась действительно целенаправленно. Даже чересчур. Дело в том, что в седьмом классе кто-то мне сказал, что можно устроиться в театр хоть сейчас. И я рванула в Москву, за сто километров. Пришла в театр Вахтангова, стою на лестнице, вижу мужчину. Так я и не узнала, кем он был, но разговор с ним отложился в моей памяти. Я спросила: «А можно ли к вам попасть после седьмого класса?» Он даже удивился: «Конечно, нет! Только после десятого. Нам не нужны неграмотные артисты». – «А что надо для этого?» Дядька заинтересовался: «Ну, прежде всего, надо очень хорошо знать литературу, историю. А химия, физика, математика не нужны точно. На экзамене будут спрашивать только гуманитарные предметы». Я приехала обратно и решила учить только литературу и историю и не учить ничего «лишнего».

* * *

В этом Тамара Носова преуспела. По химии она знала только две формулы – H2O и H2SO4. Зато перечитала чуть ли не всю классику, став любимицей педагога по русскому языку и литературе. А учительница истории даже взяла над ней шефство и снабжала своими книгами. У нее была роскошная библиотека: «Тамара, если ты не попадешь в театральный, запросто сможешь идти в журналистику».

Когда же приблизилось время выпускных экзаменов, Носова осознала, что аттестата может не получить.

Выручила подруга. Когда начались предэкзаменационные консультации, она позвала Тамару пойти вместе. Но та, по традиции, заупрямилась.

– Не пойду.

– Почему?

– А зачем? Я же ничего не знаю. Нечего и ходить.

– Ты что, дура?

– Я правильно рассуждаю. Если я не учила ни химию, ни физику, какой смысл идти на консультацию?

– Ты не права. Мы с тобой напишем шпаргалочки, рассуем их по карманам, а на экзамене ты отсчитаешь нужный номер, аккуратно достанешь и перепишешь. А куда тебя возьмут без аттестата? Кому ты будешь нужна?

Тамара подумала и согласилась, стала аккуратно посещать все консультации и расти в глазах педагогов. И когда начался экзамен по химии, она сделала все так, как рекомендовала подруга. Ей было абсолютно все равно, какой билет вытаскивать, главное – отсчитать номер нужной шпаргалки. Учительница химии великолепно знала, что Тамара ничего не понимает в ее предмете, но зато как здорово девочка играет на сцене! На ее спектакли ходила вся школа, и «химичка» не была исключением. Поэтому когда Тамара исписала формулами всю доску, учительница повернулась к комиссии и воскликнула: «Ну, как? Вопросы есть?» – «Ну, что вы, что вы!» – замахали руками коллеги. «Химичка» улыбнулась: «Вот так! Ну, идите, Тамара. Пятерка».

Девушка вышла из класса, как безумная, и упала на плечи подружки: «Ну что ты натворила? Пятерка по химии! Невероятно!»

Так она приобрела законное право на поступление в институт.

А в Москве Тамара Носова услышала слово «ГИТИС», что поступать надо именно туда. Туда, так туда. Пошла. И тут произошла встреча с еще одним инкогнито, повлиявшим на ее дальнейшую судьбу. Удивительно, как везло ей на подобные знакомства! У гостиницы «Москва» Тамара спросила прохожего, как пройти в ГИТИС. «ГИТИС? – удивился гражданин. – А зачем вам ГИТИС?» – «Поступить туда хочу», – ответила Тамара. Дяденька долго и внимательно смотрел на девушку, а потом очень серьезно изрек: «Я думаю, вам нужен ВГИК. Этот институт готовит киноартистов. Мне кажется, это ваше прямое предназначение. Вот смотрю я на вас и думаю, дорога вам только туда».

Тамара поблагодарила незнакомца, но (вот ведь упрямица!) все-таки продолжила поиски ГИТИСа. И нашла. Но думала уже только о ВГИКе, так как была загипнотизирована этим человеком. Поэтому в ГИТИСе ей не понравилось ничего, заглянула она туда только для галочки, чтобы оправдать саму себя. Даже не стала искать деканат, осматривать аудитории, спрашивать кого-либо о чем-либо. Мысленно Тамара уже находилась в районе ВДНХ, в институте кинематографии.

* * *

– Тамара Макаровна, вы все грешите на старенькое пальто, на пышущий последеревенский вид. А вот дяденька на улице – и тот указал вам путь в кино. Значит, чем-то вы напомнили ему кинозвезду. Так что не скромничайте!

– Я ничего о себе не знала. Мне некогда было за собой следить. Как я выгляжу, что из себя представляю? Вот недавно я увидела в одном журнале кадр из фильма «Она вас любит», где мы с Игорем Дмитриевым молоденькие. Все вокруг: «Ах, какая красавица!» А для меня даже удивительно, что это я. Я не замечала своей внешности. Верите?

– Нет.

– Ну и не надо. Так вот о ВГИКе. У меня был родственник, который знал о моей мечте. Я рассказала ему, что занимаюсь вокалом, езжу к одной женщине брать уроки пения. Он посмеялся и говорит: «Если ты будешь робеть, я с тобой съезжу». Я так и сделала, позвала его с собой.

Во ВГИКе мне понравилось сразу все. Зашли в деканат. Сидит женщина, замдекана, а вокруг – портреты артисток. Красивые! Пока я их разглядывала, родственник отдал женщине мои фотографии. Она их внимательно разглядывает, а я дергаю своего спутника за рукав и шепчу: «Пошли отсюда. Тут такие красавицы! Забирай фотографии обратно». Он удивился: «Ну, что за глупости, что за ребячество?! Готовилась-готовилась, еще и пением занималась. Нет, не уйдем». И обращается к даме: «Разве эти фотографии хуже, чем те, которые висят у вас на стене? Поговорите с ней, пожалуйста. С ней очень трудно, она не слушается, она привыкла делать все по-своему, с ней невозможно справиться». Женщина улыбнулась: «Тамара, что это за трусость? Эти портреты делали наши студенты-операторы в рамках занятий. И вас будут снимать. Они и свет выставляют, и ракурсы выбирают». Пока я находилась в смятении, родственник сказал даме: «Все, заберите фотографии, и будем считать, что мы все утрясли. Скажите только, когда приехать на экзамен».