Читать книгу "Зыбучие пески - Малин Перссон Джиолито"

В параллельной вселенной я убиваю Себастиана днем раньше – сразу после вечеринки. Не знаю, как и зачем, но лучше так, чем по-другому. Тогда другие были бы живы. В третьей версии я не иду домой после вечеринки. Когда утром родители вызывают полицию, полицейские находят мой труп в бассейне. Я утопилась, и полиция забирает Себастиана на допрос, и он не может убить отца и не может устроить перестрелку в школе.

В четвертой версии я тоже не иду домой после вечеринки. Я остаюсь с Себастианом, потому что в моем присутствии он не может убить отца, и тогда все остаются в живых, включая Аманду.

Я постоянно думаю о том, что могло бы быть, ничего не могу с собой поделать.

Важно, чтобы ты все рассказала. Тетка с химией, которая меня допрашивала, повторяла это тысячу раз. Ради Аманды.

Люди думают, что знают, чего хотели бы мертвые. Аманда хотела бы, чтобы ты проявила мужество, Аманда хотела бы, чтобы ты рассказала правду, Аманда бы все поняла.

Это полная ерунда. Аманда хотела бы остаться в живых. Она не хотела умирать. В этом у меня нет никаких сомнений. Она не хотела умирать от моей руки.

Правда заключается в том, что все ужасное случилось после того, как я снова сошлась с Себастианом, и я не могла это предотвратить.

Нужно ли рассказать о второй личине Себастиана? Да, почему бы и нет? Я не обязана его защищать. Теперь он одинок, как и я. Но поможет ли мне это? Сыграет ли роль? Потому что сегодня моя очередь рассказывать, но завтра – Самира.

Слушания по делу B 147 66

Обвинитель и другие против Марии Норберг

33

Вторая неделя судебного процесса, вторник

Самир выжил. Себастиан выстрелил в него три раза – в живот, в спину и в руку. Рука была прострелена насквозь, в животе застряла пуля. Врачи провели шесть операций и удалили часть поджелудочной железы. В материалах обвинения написано, что до конца жизни ему придется принимать лекарства, что он может пользоваться левой рукой, как прежде, и страдает от хронических болей в спине.

Но он способен продолжать учебу и планирует учиться не в Стэнфорде на деньги, полученные в качестве компенсации за ущерб от концерна Фагерманов. Это мне сообщил Блин.

Самир не только жертва и истец, он еще и главный свидетель обвинения. Единственный выживший из тех, кто был в классе. Главный козырь уродливой Лены, основа ее доказательств против меня. Я в курсе того, что он рассказал. Протокол допроса приложен к материалам дела, и я с ним ознакомилась. Точнее, я читала его столько раз, что практически помню наизусть. Самир сообщил на допросе, что я намеренно застрелила Аманду. Что я спокойно взяла ружье, и что Себастиан спокойно смотрел, как я это делаю, и потом сказал: «Давай же, сделай это. Я хочу, чтобы ты выстрелила». И потом я выстрелила. Сначала в Аманду, потом в Себастиана.

В зале суда тихо. Я вхожу и сажусь на свое место. Воздух дрожит от напряженного ожидания, как сказала бы бабушка. Даже судьи выглядят сегодня по-другому. Пыжатся от важности, как в первый день процесса.

Самир выступит не раньше следующей недели. У него были дела в Стэнфорде, и суд поменял наши выступления местами. Вот почему все так взволнованы. Они ждут моего рассказа. Учитывая, что все в курсе того, что скажет Самир, я не понимаю, откуда это волнение. Ничего из того, что я скажу, не повлияет на его рассказ. Сандер сказал, что показания Самира следует воспринимать в контексте ситуации, в которой он находился, и что в его наблюдениях есть сомнительные моменты. Но я знаю, что ему поверят. Потому что Самир из тех, кому люди верят.

Сандер начал с вопросов обо мне. Спросил, сколько мне лет, хотя эта информация известна абсолютно всем, спросил, где я живу, и я ответила не «Юрсхольм», а с «мамой, папой и младшей сестрой, которой пять лет и ее зовут Лина». Потом он спросил, как я учусь в школе, я отвечаю «довольно хорошо». Сандер отмечает «очень хорошо». Закончив разогрев, он переходит к тому, что произошло. Сандер раньше сообщил мне, что не собирается фокусироваться на том, как Самир воспринял произошедшее, но попросит меня рассказать о событиях в классе.

Но в суде он начинает с вопроса о попытке самоубийства. Я рассказываю о том, как плохо он себя чувствовал, о злоупотреблении алкоголем и наркотиками, о том, как все это было тяжело для меня, о моем романе с Самиром, о том, что сделал Себастиан, когда я его бросила, о нашей встрече в больнице.

– Расскажи, что было после того, как Себастиана выписали из больницы? Сможешь?

Себастиан вернулся домой через неделю после Нового года – в день, когда снова начались занятия, но оставался на больничном еще две недели. Поначалу я думала, что ему стало лучше. Он перестал тусить, перестал устраивать вечеринки на двести человек и летать по выходным в Барселону, Нью-Йорк или Лондон. Он хотел все время проводить со мной. Все время, хотя мне нужно было ходить в школу. Он перестал говорить о будущих поездках и вечеринках. Он хотел только быть наедине со мной. У него дома. Отец нам не мешал, он заезжал домой только сменить одежду между командировками. Я принимала спокойствие Себастиана за хороший знак. Он не нажирался, не принимал наркоту, по крайней мере, в таких дозах, как раньше. Когда звонили его приятели, а я была с ним, Себастиан не брал трубку. А если все же решался встретиться с друзьями, то приглашал их к себе, но даже так мог спокойно уйти в другую часть дома, предоставив гостей самим себе. Иногда даже я не могла его найти.

Видно было, что он в депрессии, но со мной он был нежным и влюбленным. Никогда раньше он не был со мной так нежен, как в те первые недели после выписки, когда все дни проводил в пижаме. И я тоже была влюблена. Как же иначе?

В конце книги про Гарри Поттера, в которой они бьются не на жизнь, а на смерть с Волан-де-Мортом, Рон с Гермионой целуются. Целуются, потому что думают, что умрут. Их примеру следуют Харри и Джинни. Думаю, Себастиан так нежно любил меня, потому что осознал, что мог умереть. И я тоже была влюблена, потому что думала, что он мог умереть. Только теперь я понимаю, что он уже тогда знал, что умрет, или, по крайней мере, понимал, что может умереть, стоит ему захотеть, поскольку от жизни до смерти – один шаг.

Разумеется, этот период яркой влюбленности быстро закончился.

Мы говорим о Клаесе. Сандер попросил рассказать, что он говорил и делал.

– У Себастиана были сложные отношения с отцом? Вы говорили об этом?

Я рассказываю. Об остальном тоже. О Лукасе, о маме, о Лаббе, о вечеринках, о Деннисе, о наркотиках, о Самире, обо всем.

– Можешь рассказать о состоянии здоровья Себастиана?

Я рассказываю.

К пасхальным каникулам я поняла, что улучшений не наступает. Другие поняли это раньше, даже Аманда. В конце февраля Себастиан уже не требовал покоя. Ему не нужно было отключать телефон и изображать болезнь, чтобы избежать мероприятий. Мы были одни, потому что никто больше не хотел быть с нами. «И жили они долго и счастливо» работает только в книжках. В реальной жизни все не так. Любовь не способна спасти мир и даровать людям вечную жизнь.